За прошедшие десятилетия вооруженное насилие в борьбе за власть стало афганской повседневностью и ключевой частью политического процесса. Оно имеет большее значение для жизни в стране, чем выборы и парламентские дебаты.
Кто воюет в современном Афганистане
Основу вооруженного противостояния последних 17 лет составляет борьба между правительством Афганистана, поддерживаемым НАТО, и движением "Талибан", которое пользуется поддержкой части пакистанских спецслужб. Кроме того, в регионе действует ряд меньших по силам и влиянию террористических групп, включая ИГ*, "Аль-Каиду"*, "Исламское движение Восточного Туркестана"* и другие.
Военную ситуацию можно охарактеризовать как переходный период между партизанскими действиями и полномасштабной гражданской войной. Под полным контролем вооруженной оппозиции находится примерно 15% административных районов страны, включая их административные центры, еще около 50% районов относят к "зоне контроля" властей, а прочие просто считают нестабильными.
Сам факт наличия "зон контроля" у отрядов боевиков в Афганистане уже никого не удивляет. Однако еще три года назад, по данным Департамента обороны США, власти контролировали около 70% территории, талибы – менее 7%.
Осенью 2018 года власти США признали, что "зона контроля проправительственных сил" сократилась до наименьшего за всю историю наблюдений размера.
Количество терактов растет
Во многих случаях власть армии и полиции ограничена лишь столицей района или области и парой стратегических дорог и аэродромов, тогда как прочая часть территории, преимущественно сельской, оказывается в руках боевиков.
Во многих провинциях талибы уже создали собственные параллельные структуры власти: налоговую службу, дорожную полицию, инспекцию по делам среднего образования. В течение последнего года блокпосты "Талибана"* стали появляться даже на трассах национального значения. Многие чиновники гражданских ведомств открыто признают, что вынуждены сотрудничать с талибами, чтобы выполнять свои обязанности в сельских районах. В некоторых районах, пограничных с Таджикистаном и Туркменистаном, в 2018 году начала действовать собственная "пограничная охрана" "Талибана"*.
Боевые действия идут с крайне высокой интенсивностью. По данным Госдепа США, в Афганистане ежегодно фиксируют 1300-1700 терактов, хотя в годы советского военного присутствия их численность не превышала 800. В целом даже неполная национальная статистика фиксирует более 20 тысяч вооруженных столкновений в год. К их числу относятся вылазки боевиков, минирование дорог, армейские операции, сопровождающиеся боями, и бомбардировки американских ВВС.
Данные о потерях афганских властей в ходе вооруженного конфликта в последние годы строго засекречены, однако, по нашим оценкам, только в 2017 году вооруженные силы и полиция потеряли в результате боевых столкновений и дезертирства до 15 тысяч человек. По данным ООН, за тот же период погибли 3,4 тысячи мирных жителей и еще около семи тысяч человек получили ранения разной степени тяжести.
В 2018 году за первые девять месяцев сообщалось о 2,7 тысячи погибших граждан и 5,3 тысячи раненых. Потери силовиков за тот же период могут достигать 10-13 тысяч человек, или 40-50 убитых и раненых в сутки. Уровень потерь боевиков вооруженной оппозиции не поддается точной оценке, предположительно можно говорить о численности погибших от шести до 12 тысяч за год.
Потери не в пользу армии
Опасной тенденцией является соотношение потерь армии и боевиков, которые примерно равны или даже меньше у боевиков, нежели силовиков. И это несмотря на то, что на стороне военных и полицейских – специальная подготовка, современное оружие, военная техника, включая авиацию. Для сравнения: потери афганской армии и боевиков в войне 1979-1989 годов соотносились примерно как 3:16, в современной войне – 1:1 или 1:2.
Вячеслав Некрасов: новое поколение Афганистана не знает нормальной жизни >>>
В зоне афганского конфликта начинает появляться все больше иностранных наемников, особенно из числа боевиков ИГ*, ранее воевавших в Сирии и Ираке. Покидающие регион после появления на театре боевых действий российских ВКС, эти люди ищут новое место для продолжения террористической войны. Уровень их опыта и подготовки часто выше, чем у местных боевиков и афганских военных, что делает их особо опасными.
Точность огня против коррупции
Поражения правительственных и иностранных сил имеют массу причин. Основная относится к сфере тактики. Талибы научились быстрее и незаметнее маневрировать собственными силами, что позволяет им постоянно создавать угрозу для блокпостов и небольших военных баз афганской армии. Регулярные ночные обстрелы и налеты, на которые малоподвижная военная машина не успевает реагировать, вынуждают проправительственные силы уходить с периферии и сосредотачивать силы в районных центрах, то есть оставлять в руках вооруженной оппозиции многие села, дороги районного значения и даже ряд второстепенных военных объектов.
В относительной безопасности сейчас остаются только базы американских ВВС, которые размещены в стране по соглашению с Вашингтоном, использующим территорию Афганистана как своего рода "сухопутный авианосец" – базу для создания угрозы авиаударов против Ирана, Китая или России. Американские базы хорошо охраняются и на текущий момент остаются слишком сложной мишенью для талибов.
Обращает на себя внимание рост выучки боевиков "Талибана"*. Есть многочисленные свидетельства повышения точности огня из автоматического оружия, создания профессиональных снайперских команд и штурмовых групп для захвата укрепленных позиций и даже эффективного использования артиллерии. Качество оружия и снаряжения боевиков постепенно растет за счет трофеев, а также налаживания логистики. Некоторые вооруженные отряды снабжаются уже на уровне, близком к элитным частям афганской армии.
Война длиной в тысячелетия: почему не прекращается хаос в Афганистане >>>
Афганская армия наоборот – демонстрирует комплекс недостатков, которые не удается исправить все последние годы. Первый из них – массовая коррупция, хищения топлива, боеприпасов и запчастей, из-за которых в критический момент уже оказывались парализованными целые военные части. Вторая – плохое транспортное обеспечение и управляемость войск. Зачастую при необходимости срочно выдвинуться на помощь форпосту, окруженному талибами в соседнем районе, выполнение приказа может потребовать до суток времени. Третья – слабая работа разведки и полицейских частей, которая позволяет боевикам скрытно концентрировать свои силы и наносить неожиданные удары в разных частях страны.
Жителям нужен порядок и социальные проекты
Отдельная тема – слабость государственного аппарата. Вне крупных городов его работа хромает, что называется, "на обе ноги". В некоторых городках мэр и иные руководители появляются раз в год. Низкая зарплата рядовых чиновников провоцирует коррупцию. Чтобы компенсировать плохую работу полиции, в массовом порядке создаются негосударственные вооруженные отряды ("арбаки", или "местная полиция"), которые берут в руки власть на местах. Эти структуры часто криминализованы и не вызывают у местных жителей особых симпатий.
Такая стратегия Кабула во многом копирует политический курс социалистического правительства второй половины 80-х годов. Афганские коммунисты также шли на тактический союз с частью местных полевых командиров, чтобы обеспечить себе спокойный тыл. Но тогда политика примирения была гораздо более успешной. Буквально в течение двух лет Кабул смог восстановить контроль над всеми городами, основными дорогами и увеличить численность контролируемых сел в полтора-два раза.
Основная причина успехов того времени в том, что коммунисты, в отличие от современного правительства, предлагали не сугубо политические инициативы, а реальные экономические и социальные проекты. Советская армия также не только вела войну, но и создавала экономику, в общей сложности Советским Союзом на территории Афганистана было построено более 140 объектов, преимущественно промышленных и транспортных. Несмотря на тяжелейшие бои в начале 1980-х, властям удалось создать около 40 тысяч новых рабочих мест, а также систему социальных льгот для незащищенных категорий населения.
Экономическая и административная политика современных властей Афганистана гораздо слабее. Зачастую параллельные структуры власти Талибана работают лучше государственных. Их представители, хорошо или плохо, пытаются наладить жизнь в подконтрольном районе и навести в нем порядок, как они его понимают. В ряде случаев им удается добиться определенной лояльности со стороны местных жителей. Официальные власти зачастую не могут ничего предложить своим гражданам, чтобы заставить тех противостоять талибам.
Мирные инициативы нравятся не всем
На текущий момент становится очевидным, что официальный Кабул не может решить проблему вооруженной оппозиции силовым путем. Наоборот, ситуация ухудшается с каждым месяцем, и уже сами талибы с большим основанием начинаются надеяться на военную победу. Ситуацию могла бы стабилизировать переброска в страну 50-100 тысяч американских военных, но по политическим причинам это невозможно. Соединенные Штаты скорей заинтересованы в завершении боевых действий.
Многие иностранные государства, включая Россию, пытаются побудить афганское правэительство и лидеров "Талибана" к мирным переговорам – пример тому Московская встреча. Представляется реальным отказ талибов от террористических методов и планов внешней экспансии. К сожалению, подобные мирные инициативы вызывают большую настороженность в Вашингтоне, который опасается лишиться своих военных объектов в Афганистане в ходе политических изменений.
Однако сейчас все более очевидным становится факт, что США и НАТО не могут самостоятельно удерживать под контролем ситуацию в ИРА.
*Террористическая организация, деятельность которой запрещена на территории РФ и ряда других стран
