В Армении радоваться тому, что отношения между Грузией и Россией оказались на нуле, могут только те, кто не любит ни Россию, ни Грузию, ни Армению. Такие, правда, есть, но их ничтожно мало.
Дело не столько в том, что если чисто логистически, то сегодня армяне оказался в положении, когда без Грузии и ни туды, и не сюды, суть в том, что и в прежние времена народы делили не землю, а хлеб, пусть даже лучшим грузины считали пури, а армяне — лаваш. О ереванской воде, второй в мире после Сан-Франциско, умолчим, потому что в уме сразу же возникает бутылка "Боржоми".
Что еще в ходу? А то, что если армянин, то грамотный, в личном общении учтивый, но несколько армян вместе – это уже опасно, могут позариться на чужие земли. (Грузины об армянах).
Каждый грузин ведет себя так, будто он всю жизнь на сцене. Нарочито грубоваты, хотя на самом деле веселые и покладистые люди, больше веселятся, меньше работают. (Армяне о грузинах).
Понятно, стереотипно, конечно, поверхностно, разумеется, не бесспорно. Любопытный нюанс: что у кого лучше, часто выяснялось на съемочных площадках российских киностудий.
Вот вышел на экраны "Отец солдата", где Серго Закариадзе — отец — говорит наехавшему на виноградный куст танкисту: "Ты его не сажал, ты его не пахал, ты только виноград кушать любишь! Такой молодой, ещё ни одно дерево не посадил, такой сад портишь!"
Танкист – русский, сад немецкий, отец солдата – грузин, Ленинская премия Серго Закариадзе (самая престижная в бывшем СССР) пришла из Москвы.
…Говорят, французский язык – для любви, английский – для бизнеса, немецкий – для войны, а грузинский? Получается, для дружбы. Но без русского провисают как грузинский, так и армянский. Представьте себе: Мимино (Вахтанг Кикабидзе) и Фрунзик Мкртчян в роли Рубика Хачатряна говорили бы не на всем понятном русском, а каждый на своем.
А всесоюзно любимый Буба (Вахтанг Константинович Кикабидзе) пел бы исключительно на грузинском, отворачиваясь от песен Алексея Экимяна, не говоря уже о русских композиторах. Какая и кому от этого радость?
Насчет радости и удовольствий еще. На все каникулы и праздники профессор Эдуард Маркаров, один из моих студенческих друзей, уезжал в свой родной Тбилиси и, возвращаясь в Ереван, говорил: "Если истина в вине, то прежде всего в грузинском. Вот вам Хванчкара, Киндзмараули, Мукузани, пейте…". Было вкусно. А по ходу, за столом: "джан", "генацвале", "гамарджоба", "спасибо"… Было дружно.
Тот же Вахтанг Кикабидзе отказался от всех негрузинских наград и званий, принципиально не ездит в Москву. Он что, для России больше не свой? Не знаю, наверное, пока не чужой.
А академик Юрий Оганесян, чьим именем в таблице Менделеева назван химический элемент? Или Армен Джигарханян, которого и представлять не надо. Как этого добиться?
Как моя родная тетя Соня, армянка, которая очень хотела влюбить нас в Тбилиси и шла к цели верным и самым простым путем. Делала так, чтобы при слове "Тбилиси" у нас текли слюнки. Получалось. Детям – мороженое-пирожное с водами Лагидзе, взрослым — хачапури, джонджоли, сациви, хинкали…
Дальше – продуманная в деталях культурная программа: танцевальный ансамбль Сухишвили-Рамишвили, посещение оперного театра, затем русского, имени Грибоедова, ну и, конечно, футбол, когда, болея за "Динамо", тетя Соня отчаянно свистела, выражая на сочном грузинском сленге свое отношение к затиравшему хозяев поля судье. На матчи с участием ереванского "Арарата" политкорректная тетя Соня не ходила, а за кого болела в душе, осталось тайной.
…Прошли годы, тети Сони давно уже нет, а любовь к Тбилиси осталась. Наверное, в Грузию можно было влюбиться и самостоятельно, но с тетей Соней получилось лучше. Крепко и навсегда.
P.S. По известным причинам автор обошел еще одного соседа Армении – Азербайджан. Деталь. Отвечая в Париже на вопрос бакинского корреспондента, премьер-министр Армении Никол Пашинян не нашел у себя ручку, чтоб записать вопросы, и тогда журналист протянул ему свою. "Это вам подарок от Азербайджана", - сказал корреспондент. Премьер ручку взял, но потом попросил вернуть. Когда наступит время принимать подарки, сказать трудно.
