В Грузии, по-моему, это феномен, для нас особенно характерный. Некоторые имена мы можем называть без фамилии, потому что и так всем ясно, о ком речь: Илья – Чавчавадзе, Ната – Вачнадзе, Верико… И таких всего несколько человек. Когда говорят "Софико", сознание рисует единственную Софико, всегда, в любом возрасте привлекательную, улыбающуюся и интересную – Софико Чиаурели.
Наверное, никто с самого же начала и не сомневался, что дочь таких родителей будет особенной, но… Эта миссия, с одной стороны, очень почетна, с другой же – ужасно ответственна. Часто дети двух великих мастеров продолжают дело своих прославленных родителей немного по инерции, немного – по протекции. Единственной протекцией Софико Чиаурели были замечательные гены ее легендарных родителей – Верико Анджапаридзе и Михаила Чиаурели.
И, наверное, какая же это честь и какое счастье, когда, наряду с другими высокими званиями (в том числе премиями имени Шота Руставели и Котэ Марджанишвили), становишься лауреатом премии имени своей матери (Верико Анджапаридзе). Это и есть, наверное, дорога, ведущая "к тому Храму"…
Софико Чиаурели в 1960 году окончила актерский факультет Московского института кинематографии, в 1960-1964 годы была актрисой Академического театра имени Котэ Марджанишвили, а в 1964-1968 годы – Театра имени Шота Руставели.
"Она всегда была чарующей" - Цискаридзе о великой Софико Чиаурели >>>
Впервые она появилась на экране в 1957 году, в роли Цицино в замечательном и удивительно теплом фильме Резо Чхеидзе "Наш двор". Прошло уже столько лет, и я уверена, что ту двадцатилетнюю Софико мы все прекрасно помним.
Потом она в театре и кино сыграла столько ролей, что перечислить их сразу невозможно, мы все помним и все любим. Но ее Фуфала в неповторимом фильме Тенгиза Абуладзе "Древо желаний" показали мне совершенно иную Софико. Не думала, что она может меня еще чем-то удивить, но, оказывается, сумела и в будущем смогла не раз.
Вечер с Софико Чиаурели и разговоры о любви >>>
Мне выпало огромное счастье лично быть знакомой с Софико Чиаурели. По сей день помню, как при каждой встрече с ней по сердцу разливалось такое тепло… Она умела так замечательно улыбаться издалека. А если я решалась подойти близко, обнимала, обязательно говорила мне какой-нибудь комплимент и напоследок добавляла: "Ты – настоящая Анджапаридзе".
Однажды, в период моей работы в посольстве в Москве, когда послом был господин Зураб Абашидзе, у нас прошла презентация книги Котэ Махарадзе. Присутствовала вся интеллигенция Москвы, в посольстве, что называется, яблоку упасть было негде. Софико Чиаурели и Котэ Махарадзе пришли чуть позже назначенного, к тому же в этом обвиняли друг друга. Он должен был оставить автографы на книге, а люди уже гуляли по коридорам посольства. Поэтому я предложила спуститься вниз, в маленькое и уютное кафе.
Вошли. Он подсел к столу и начал подписывать книги. Должна признаться, что в тот день у меня возникли кое-какие серьезные личные проблемы. И Софико Чиаурели это заметила, отвела в сторону, ничего не спросила, но у нее были такие глаза, и она так на меня посмотрела, что я ей все рассказала. Было такое чувство, будто рядом со мной очень близкий человек.
Cмейся и плачь, или Великое грузинское кино >>>
А она рассказала мне маленькую и чудесную историю, как Котэ Махарадзе из-за нее прыгнул со снежного обрыва, и она последовала за ним. Под конец же дала мне замечательный совет: "Если любишь, прости. Если простить не можешь – значит, не любишь". Потом встала и направилась к столу, где сидел Котэ Махарадзе.
Как будто, ничего особенного, всего лишь какая-то простая фраза. К сожалению, с тех пор я ее больше не видела и не смогла сказать, что ее слова, сказанные мне в тот день, многое изменили в моей жизни. Разумеется, в лучшую сторону.
Все знают историю любви Софико Чиаурели и Котэ Махарадзе, которая длилась более 30 лет и, верю, продолжается и сегодня, но в другом измерении. Это тот счастливый случай, когда два человека друг без друга не могли существовать, не могли творить, не могли дышать…
Некогда известный в Тбилиси Дон Жуан смотрел на Софико такими влюбленными глазами, что каким-то образом и тебе прибавлялось сил. Потому что большей силы, чем любовь, не существует.
Прекрасно понимаю, что у жизни свои законы, и изменить их людям, к сожалению, не под силу. И когда я пишу о таких великих и, действительно, выделенных людях, которые своим уходом не только причинили нам боль, но и опустошили сердце, то думаю: неужели нельзя было, чтобы они стали исключением? И могли бы (если не не покидать нас, то хотя бы) возвращаться. Когда-нибудь потом... На радость последующим поколениям.
