Сенатские слушания о кандидатуре на пост члена Верховного суда вызвали в США необычайный ажиотаж, пишет колумнист Виктория Никифорова на сайте РИА Новости. Претендентку на этот пост, юриста Эми Кони Баррет — ее выдвинул президент Дональд Трамп — склоняют во всех масс-медиа и соцсетях, обсуждают мельчайшие детали ее жизни, на все лады толкуют каждое ее слово.
Накал битвы за место в Верховном суде, в принципе, абсолютно закономерен. Постановления по искам, принятые им, отмене не подлежат. Фактически именно Верховный суд принимает решения по всем важнейшим вопросам в жизни США — здесь решалось, например, конституционна ли смертная казнь и имеют ли американки право на аборт. Именно постановления Верховного суда привели к отставке Никсона в 1974-м и к победе Джорджа Буша над Альбертом Гором на выборах в 2000-м.
Должности членов Верховного суда — пожизненные. По сути, девять юристов, состоящих в нем, определяют политику государства на десятилетия вперед. Их власть выглядит куда более прочной, чем власть самого президента.
По меркам американской геронтократии Эми Кони Баррет — сущее дитя: ей всего сорок восемь. Ее предшественница Рут Бейдер Гинзбург провела на своем посту 27 лет. У Баррет все шансы проработать в Верховном суде гораздо дольше. Неудивительно, что ее возможное назначение так занимает миллионы американцев.
Это уже третья кандидатура в Верховный суд, предложенная президентом Трампом. До этого он успешно пролоббировал назначение Бретта Кавано и Нила Горсача. Теперь у республиканцев большинство в Верховном суде. Если сенат проголосует за кандидатуру Баррет, то это большинство — шесть к трем — будет закреплено на долгие годы вперед. Неудивительно, что демократы по всей стране впали в форменную панику.
Эми Кони Баррет — воплощение всех традиционных ценностей консервативной Америки. Набожная католичка, мать семерых детей (двое из них приемные), мужняя жена, успешный профессионал и обеспеченная дама, всего в жизни добившаяся собственным трудом.
Всему этому можно было бы позавидовать, если бы не тот вал ненависти, под который угодила Баррет, как только стало известно о ее выдвижении. Окормляемые Демпартией СМИ представляют эту женщину как религиозную фундаменталистку, злейшего врага феминисток и сексуальных меньшинств и подозревают ее в том, что, едва попав в Верховный суд, она отменит по всей стране аборты, однополые браки или даже туалеты для трансгендеров.
Конечно, никаких таких полномочий у Баррет не будет. Как высококвалифицированный юрист, она не устает повторять, что ее личные взгляды никогда не оказывали влияния на ее судебные решения. Однако черный пиар раскочегаривается буквально с каждым днем.
Демократически озабоченные активисты соцсетей укоряют Баррет за то, что она состоит в католической группировке "Люди хвалы". На самом деле это обычное сообщество верующих, в нем числится всего около 1,8 тысячи человек по всей стране. Однако в интерпретации демократов оно превратилось в какой-то чудовищный тайный орден типа тех, о злодействах которых любит сочинять книги Дэн Браун.
Баррет училась, а потом долгое время преподавала в университете Нотр-Дам. Сегодня ее связи с этим старейшим и престижнейшим вузом США, основанным почти 200 лет назад Папской академией в Риме, интерпретируются ее противниками как зловещие интриги с Ватиканом.
Противники Баррет даже требуют проверить процедуру усыновления ею двоих малышей с нищего Гаити. "Кто вообще разрешил отдавать этих детей в семью религиозных фанатиков?" — задаются вопросом в Твиттере ее критики.
По трагической иронии судьбы, предшественница Баррет в Верховном суде Рут Бейдер Гинзбург была убежденной демократкой и влиятельнейшей феминисткой своего времени. В большой степени именно с ее подачи в стране произошла легализация однополых браков.
Еще в сентябре 87-летняя Гинзбург говорила родным — "самое главное мне — дожить до инаугурации". Она искренне верила, что Трамп проиграет, а на ее место после ее смерти новый президент Джо Байден предложит какую-нибудь демократическую кандидатуру. Однако Гинзбург умерла 19 сентября, погрузив в траур своих фанатов по всей стране.
Как бы ни старались противники Баррет, никакого реального компромата на нее накопать они не смогли. Предыдущего кандидата в верховные судьи — Бретта Кавано — пытались свалить с помощью старого доброго харрасмента. Якобы четверть века назад Кавано как-то неудачно пошутил в телефонном разговоре с молодой женщиной. Однако обвинения выглядели настолько надуманными, что серьезно задеть юриста не смогли. Сенат одобрил его кандидатуру в Верховный суд.
С Баррет эта тема тем более не работает. В отличие от многих политиков демократической ориентации, ее репутация выглядит просто безупречно. Она не курила марихуану, как Барак Обама, не нарушала супружескую верность, как Билл Клинтон, и не использовала секс с женатым мужчиной, чтобы подняться по карьерной лестнице, как Камала Харрис.
Отчаявшись предъявить ей серьезные обвинения, демократическая общественность США стала травить Баррет по мелочам. Недавно на слушаниях в сенате юрист сказала, что "никогда никого не дискриминировала за сексуальные предпочтения и не собирается это делать в дальнейшем". Буквально в тот же момент демократические журналисты оповестили мир, что словосочетание "сексуальные предпочтения" употреблять больше не разрешено — оно "оскорбительно, устарело и задевает чувства представителей ЛГБТ". В заголовках новостей Баррет оказалась "врагом ЛГБТ".
На посторонний взгляд, очень странно, что демократические активисты, чьим кредо вроде бы является борьба за равноправие полов, так ополчились на женщину. Они словно забыли, что Баррет — представительница меньшинства, которое веками страдало под игом патриархата.
Ведь очевидно, что, несмотря на свои религиозные убеждения, Баррет фактически является воплощенным идеалом феминизма в его традиционном понимании. Она получила прекрасное образование и сама стала любимым профессором для тысяч студентов. Она сумела добиться успеха в такой жесткой и традиционно мужской сфере, как юриспруденция в США. Плюс к этому она создала крепкую семью и обеспечила себе недурной доход: работая в Апелляционном суде, она получает около 220 тысяч долларов в год, место члена Верховного суда принесет ей около 270 тысяч.
Полвека назад Баррет стала бы иконой феминизма — сильная, успешная, состоявшаяся женщина-профессионал. Сегодня самую озлобленную критику она получает именно от феминисток.
Проблема в том, что современным борцам за права меньшинств такие, как Баррет, совершенно не нужны. Они слишком успешны и независимы, ими трудно командовать и манипулировать. Они действительно сражались с патриархальными предрассудками, сексизмом и прочими видами нечестной конкуренции, хорошо известной и женщинам и мужчинам во всем мире. Однако они сумели победить — а сегодня в тренде у леваков исключительно лузеры.
Будь на месте Баррет гендер-флюидное существо с непонятными сексуальными предпочтениями, тяжелыми запоями и неизлечимой наркозависимостью, она (оно) однозначно снискало бы симпатии демократов. Вся эта борьба за права меньшинств на деле призвана только закреплять пропасть между виннерами и лузерами, между успешными людьми и маргиналами.
К сожалению, неумолимо нищающие массы американского населения легко ведутся на эту пропаганду, тем более что она несется из каждого утюга. Очень многие подключаются к сетевой травле Баррет просто потому, что повторить ее достижения и добиться такого же успеха в современной Америке становится практически нереально.
В сенате у республиканцев большинство, и, скорее всего, Эми Кони Баррет опять победит, став членом Верховного суда. Однако в ходе общенациональной битвы за этот пост американцы своими руками разрушают все то, что строили веками: "американскую мечту", равные права для женщин, культ личного успеха, меритократию. Внезапно оказывается — на это намекало уже движение MeToo — что добиваться успеха в сегодняшней Америке может быть опасно. Что это может спровоцировать такой гнев народных масс, который разнесет весь твой успех в клочья.
Разрушение американской мечты происходит с присущим этой нации размахом и на глазах у всего мира. Одновременно сходит на нет и пресловутая "мягкая сила", на которой так долго держался авторитет США.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
