Общеизвестно, что изваяние коленопреклоненной женщины в Мтанцминдском пантеоне, на могиле русского писателя и дипломата Александра Грибоедова олицетворяет Нино Чавчавадзе – его преданную и бесконечно любящую супругу…
Александр Грибоедов принимал активное участие в восстании декабристов, которое власть потопила в крови, а потом начала репрессии. Одним из подозреваемых в мятеже был и Грибоедов, ему тоже грозила тюрьма и даже виселица. Однако дипломата спасла от наказания дружба с генералом Ермоловым. К тому же и следствию не удалось доказать его связь с декабристами. Несмотря на это, ему все же пришлось покинуть Петербург и в 1826 году снова вернуться в Тифлис.
Александр Грибоедов, как известно, был многосторонне образованной личностью, полиглотом – знал пять языков, награжден музыкальным талантом. Именно в качестве преподавателя музыки нанял его Александр Чавчавадзе для своей дочери Нино.
Сначала он казался Нино смешным, поскольку вынуждал ее ежедневно играть одни и те же скучные гаммы, к тому же очень критично следил за ее французским произношением. Нино не хотелось терять время на скучные уроки, но и пропускать их она не могла – преподаватель был другом отца.
Когда Грибоедова вызвали в Петербург, где ему пришлось оправдываться перед судом за дружбу с декабристами, он не прекращал эпистолярной связи с Нино – периодически посылал ей полные любви открытки:
"Нина, моя Мадонна! Я сейчас сижу в петербургской тюрьме и думаю о тебе. Моя душа стремится к тебе, как морская волна к берегу, как раненый орел к водопою… Ты – мой берег, ты – бессмертный источник моей любви. У меня отняли свободу, но любовь не смогли… Однажды у Крестового монастыря ты мне сказала, что сам человек – это храм. Сейчас я понял истинный смысл твоих мудрых слов. Ты – мой храм истинный. Я пришел к тебе, чтобы молиться. Ты – икона… Пришел к тебе, чтобы зажечь божественную свечу…", – писал Грибоедов в одном из писем.
Спустя несколько лет Нино и Александр встретились в доме Праксивии Ахвердовой. Бывший учитель стал дипломатом и был назначен послом в Иране.
"Это было в шестнадцатом. В тот день я обедал у старинной моей приятельницы Ахвердовой, за столом сидел против Нины Чавчавадзе, вскинул на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство ли другого рода, по службе, теперь необыкновенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную", – так описывал Грибоедов встречу с 16-летней Нино.
Сама Нино Чавчавадзе вспоминала тот судьбоносный день так: "Не знаю, правда не знаю! Как будто был сон! Меня словно луч обжег!"
Грибоедов признался ей в давней любви и просил немедленно выйти за него. И 33-летний посол Российской империи и поэт 22 августа 1828 года в Сионском храме венчался с 16-летней дочерью Александра Чавчавадзе, красавицей Нино Чавчавадзе. Свадебная церемония продолжилась за столом в цинандальском поместье, где семья Чавчавадзе отдыхала летом.
Однако их счастье длилось недолго. Спустя четыре месяца после бракосочетания, когда Нино ждала ребенка. Грибоедов отправился в Персию, откуда уже живым не вернулся – в феврале 1829 года его убили в Тегеране при нападении на посольство.
На следующий день после трагического известия у Нино на нервной почве начались преждевременные роды. Родился мальчик, которого в честь отца назвали Александром, но младенец через несколько часов скончался.
Нино Чавчавадзе прожила 45 лет, однако замуж больше не вышла, знала, что ни с одним мужчиной не сможет испытывать тех чувств, что испытывала с любимым супругом. В 17 лет она облачилась в траур и до конца своих дней его не снимала.
В июне 1857 года в Тбилиси вспыхнула холера. Нино отказалась покинуть город. Она ухаживала за заболевшими родственниками и заболела сама. 28 июня скончалась. По ее желанию ее похоронили рядом с мужем.
Так трагично закончилась история большой любви, а бумага сохранила искренние слова писателя:
"Я в современности не смог найти то, что искал, потому собирался убежать в прошлое. Это тоже мне не помогло. Потом собрался слиться с природой, но и в этом не сумел обрести облегчение. Сейчас понял, что спасение человека в любви! Влюбленный человек – бог! Олицетворением этой любви являешься ты, Нина. Ты мой крест и Светицховели, Вардзиа и Никорцминда… Говорю, чтобы ты меня услыхала, Нино, люблю тебя, только тебя, и в небе, и на земле, до самозабвения, до последнего вздоха, я только твой. Будь благословен тот день, тот час, та секунда, то биение сердца, когда я почувствовал, что люблю тебя…"
