Грузия, которая на Западе считается образцом демократии в регионе, вот уже пять месяцев находится в политическом кризисе. Выйти из ситуации стране помогает Евросоюз, но у грузинского кризиса есть свои особенности. Удержится ли страна на европейских рельсах или поезд грузинской демократии на какое-то время придется загнать в депо?
Это Грузия, детка
"Одна и та же партия пришла к власти в третий раз. Возможно, это не очень демократично. Но демократии здесь никогда особо и не было, по крайней мере, в обозримые тридцать лет". Приблизительно так, если отбросить дипломатические экивоки, комментировали парламентские выборы в Грузии на брифинге, который американское посольство устроило для журналистов, сопровождавших в поездке по региону в ноябре 2020 года уходящего с поста главы Госдепа Майка Помпео.
Перед выборами 31 октября 2020 года грузинская оппозиция твердо рассчитывала на смену правительства. Никогда еще в истории Грузии одна и та же партия не оказывалась во власти три раза подряд. Поэтому, когда ЦИК объявил, что "Грузинская мечта" набрала необходимые для формирования правительства 40,53% голосов и даже на шесть процентов больше, все восемь участвующих в выборах оппозиционных партий заявили, что эта победа сфальсифицирована и мириться с этим они не собираются.
"Представители оппозиции снова призывают к бойкоту парламента – это как пересматривать заново один и тот же фильм", – так об этом высказались на все том же брифинге в американском посольстве. И на этот раз в тексте использована точная цитата.
15-часовая остановка Помпео в Тбилиси случилась всего через две недели после выборов. Тогда в посольстве явно не подозревали, что обострение так затянется, что пять месяцев спустя, в марте, его придется обсуждать уже в Вашингтоне, на слушаниях в Капитолии.
Между тем Помпео даже не собирался встречаться с грузинской оппозицией, цель включения Грузии в его прощальное турне была совершенно другая – возвращение Азербайджану Нагорного Карабаха, проигрыш Армении и усиление позиций России, заставили США обозначить свое присутствие в регионе Южного Кавказа.
И все же глава Госдепа снял с рейса и оставил в Тбилиси своего представителя Филиппа Рикера. Тот встретился с оппозицией и посоветовал не дурить, вернее, работать в парламенте и пользоваться государственными институтами. Тем более, что на выборах оппозиция получила беспрецедентное количество мандатов – 60 из 150. А если вы недовольны, то идите в суд, советовали американцы, переживавшие в это время свой собственный выборный скандал.
Оппозиция убеждала американцев, что суды в Грузии больше похожи на клан, подчиняющийся правительству, но дипломаты в ответ кивали головой – им все это известно. Непонятно только, почему за столько лет никто так и не провел нормальную судебную реформу, хотя деньги на это выделялись не раз.
Тогда оппозиция не поддалась на уговоры стратегических партнеров идти в парламент и попробовать оттуда провести реформы. Была избрана другая стратегия.
Кризис по-грузински
Ситуация развивалась по уже накатанному сценарию. Оппозиция проводила митинги – власти задерживали активистов. Парламент десятого созыва начал работу, а оппозиция пришла не в зал заседаний, а в сквер неподалеку, чтобы объявить, что отказывается от мандатов и не хочет даже формально числиться в законодательном органе.
Конечно, появились и первые перебежчики – из наспех созданной партии "Европейские социалисты" и небольшой партии "Граждане", но в итоге их набралось всего шесть из шестидесяти. Треть кресел в парламенте по-прежнему вызывающе пустовала, а оппозиция кричала об однопартийном парламенте.
Чтобы выправить положение, в посольствах США и Евросоюза выражали готовность провести переговоры между правительством и оппозицией, но на них никто не спешил. В напряженном ожидании, к которому добавилась вспышка коронавируса и усиление карантинных мер, прошли новогодние праздники и почти весь февраль.
А потом в "Грузинской мечте" решили, что настало время проявить принципиальность и задержать председателя самой крупной оппозиционной партии "Единое национальное движение" Нику Мелия по поводу невыплаты залога, назначенного судом на период следствия по делу в организации штурма парламента на протестной акции в июне 2019 года.
До этого момента посольство США практически открыто поддерживало власти.
В одном из интервью Мелия заявил что не понимает такую позицию:
"Когда я вижу преступления со стороны властей, вижу, что поджигают мой офис, что фальсифицируют выборы, а посол говорит мне, что эта страна – "маяк демократии" и ты должен принять это как есть, то надо ставить точку. Я не буду молчать... Мы хотим идти в сторону западной цивилизации, и в это время посол страны-партнера, который должен помогать мне на этом пути, говорит, что здесь и так все хорошо".
Несмотря на предостережения, арест Мелия все-таки произошел. Для задержания лидера оппозиции, укрепившегося со сторонниками в офисе партии, использовали спецназ, пожарные лестницы и перцовый газ. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Похоже, после 23 февраля не осталось ни одной политической организации на Западе, которая не осудила бы власти Грузии за этот арест. Игнорировать ситуацию в региональной "витрине демократии" Запад больше не мог.
Фактор Гахария
Масштаб негативной реакции Запада адекватно предугадал только один человек в правительстве "Мечты" – премьер-министр Георгий Гахария. Хотя, возможно, ущерб понимали все, но именно он отказался от роли мальчика для битья. Поэтому 18 февраля Гахария подал в отставку. Так он на пять дней задержал операцию по задержанию Мелия и перенес ответственность за нее на своего преемника Ираклия Гарибашвили.
Смена премьер-министров в правительстве "Грузинской мечты" – не редкость, например, Гарибашвили был назначен премьером по второму разу. Но только Гахария ушел с работы из "Мечты", так громко хлопнув дверью.
Изумленные отставкой Гахария граждане поставили 213 тысяч "лайков" в фейсбуке под прощальным "селфи", которое он снял, покидая здание Госканцелярии. Политологи долго гадали, что именно это означало – благодарность за работу на посту премьера в период пандемии или, напротив, восхищение тем, как открыто он выступил против правящей команды.
Уже через месяц после отставки Гахария решил, что пора использовать этот кредит доверия и объявил, что намерен вернуться в политику уже в качестве оппозиционера.
Будущая партия Гахария, который до возвращения на родину сделал в Москве карьеру топ-менеджера представительства авиакомпании "Люфтганза", на сегодня является самой большой политической интригой в Грузии.
Уже делаются большие ставки – к нему может примкнуть часть тех политиков, кто уже давно в оппозиции к Иванишвили, например, партия Георгия Вашадзе "Стратегия Агмашенебели", а также перебежчики из "Грузинской мечты".
Что касается Ники Мелия, из-за которого Гахария и подал в отставку, то он после ареста написал из тюрьмы жизнерадостное письмо, в котором сообщил сторонникам, что после месяца стояний на митингах и напряженного ожидания штурма в офисе, впервые нормально выспался в камере. Также он считает вполне сносным тюремное питание. А вот покидать тюрьму лидер оппозиции не намерен принципиально, хотя прокуратура сразу после негативной реакции Запада обещала, что снимет свои претензии – пусть только Мелия выплатит залог. Но у грузинской оппозиции свои методы. Не выходить из тюрьмы, хотя можешь – грузинское политическое "ноу-хау".
Грузины и европейцы
Так или иначе, грузинская оппозиция, к которой Гахария пока только собирается присоединиться, на какое-то время добилась того, что ее претензии стали всерьез воспринимать на Западе.
Конфликт принялся решать главный представитель Евросоюза в вопросах международной политики – президент Европейского совета Шарль Мишель.
Считается, что бельгийцы часто становятся высокопоставленными чиновниками ЕС, так как являются мастерами переговоров. Бельгия разделена на три части по этнолингвистическому признаку, там крайне разрозненный политический спектр, в общем, есть где совершенствоваться в искусстве достижения консенсуса.
И действительно, Мишель буквально за один день своего визита в Грузию усадил за стол переговоров оппозицию и нового премьера Ираклия Гарибашвили, который еще вчера называл оппонентов "преступниками".
Очень внимательно, по нескольку раз выслушав позиции сторон в зале, где выставлены 27 флагов стран Евросоюза, Мишель составил план из шести пунктов-тезисов, которого грузинским властям и оппозиции настоятельно предлагалось придерживаться. Таким образом, правительству пришлось обсуждать и вопрос назначения внеочередных выборов, и освобождения задержанных по политическому признаку оппозиционеров, и реформу избирательного кодекса и судебной системы. Но не будем забывать то, что знают все дипломаты – обсуждать еще не значит соглашаться.
Находясь в Тбилиси, президент Евросовета не забыл упомянуть и о том, что именно ЕС в буквальном смысле сейчас платит за то, чтобы Грузия выжила в пандемию – страна переживает тяжелейший экономический спад и именно предоставленный Евросоюзом пакет в размере 1,5 млрд евро позволяет правительству выплачивать зарплаты и пенсии, а также поддерживать курс валюты. К тому же, Европа посылает Грузии вакцину от коронавируса – США пока предоставили только небольшую партию своего препарата Pfizer, которого хватит в лучшем случае на 14 тысяч человек, так что надеяться остается только на оксфордскую вакцину AstraZeneca.
Уезжая из Тбилиси, Мишель предупредил премьера, что через две недели ждет его отчет в Брюсселе, где как нельзя кстати будет рассматриваться прогресс Грузии на пути сближения с Евросоюзом.
Чтобы никто не расслаблялся, Мишель прислал в Грузию своего спецпредставителя, шведского дипломата Кристиана Даниэльсона, с заданием усадить стороны на стол переговоров. Однако хэппи-энда не случилось. Как признаются участники встречи, до процесса "уговаривания" оппозиции даже не дошло. Оппозиционеры заявили, что представленный на обсуждение проект соглашения с подачи "Мечты" внезапно изменился на "странный и даже комичный", как его охарактеризовал один из участников переговоров, лидер партии "Гирчи" Зураб Джапаридзе.
Например, как рассказали в кулуарах, "Мечта" предлагала включить в соглашение пункт об условиях назначения внеочередных выборов, довольно при этом туманный, но публично этот пункт не разглашать.
Также выяснилось, что правительство и оппозиция до такой степени не в состоянии вести диалог, что без посредника не могут обсудить вопрос, снижать проходной барьер до 3 или до 2 процентов.
За два дня напряженных обсуждений множества разных аспектов парламентского сосуществования между "Мечтой" и оппозицией, Даниэльсон так и не смог добиться согласованной позиции. В итоге на исходе второго дня работы, уже поздно вечером, дипломат переговорил с шефом в Брюсселе, а затем внезапно объявил, что переговоры закончены, грузинские политики должны сами нести ответственность за выход из кризиса, и покинул офис ЕС, прихватив с собой рюкзак. Через несколько часов он уже возвращался в Брюссель.
Визит в Брюссель – капитуляция или победа?
Оглушительный провал на переговорах пытались объяснить самые пристрастные наблюдатели – грузинские оппозиционные СМИ, которые ожидали от Запада самых резких шагов, вплоть до установления санкций против членов правительства, а главное – основателя "Грузинской мечты" миллиардера Бидзины Иванишвили.
Самая смелая версия, которая была выдвинута при этом – проблемы в самом Брюсселе, где явно заняли двойственную позицию. Возможно, кому-то не очень хотелось, чтобы именно грузинская миссия президента Мишеля оказалась успешной, такую точку зрения высказал директор оппозиционной телекомпании "Мтавари" Ника Гварамия.
Тогда же в Тбилиси под новым углом стали рассматривать высказывания главы Службы внешней разведки РФ Сергея Нарышкина, который неожиданно заявил, что "для наведения порядка в Грузии американцы планируют наладить системную работу по оказанию поддержки оппозиционерам и одновременному подрыву позиций "Грузинской мечты". Многие в Тбилиси сочли, что нерешительность европейцев связана именно с жесткой позицией Москвы.
В итоге Гарибашвили отправлялся в Брюссель из Тбилиси под стройный хор комментариев оппозиции, в которых ему предсказывали полную капитуляцию.
В европейской столице грузинского премьера действительно много критиковали за нежелание идти на компромисс с оппозицией. С другой стороны, вышло так, что "Мечта" получила поддержку по главному для себя вопросу – отказу назначать внеочередные выборы. Публично позицию после встречи с Гарибашвили выразил Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель.
На вопрос, будет ли назначение новых выборов парламента в Грузии возможным выходом из создавшегося политического кризиса, Боррель ответил так: "Единственное, что я могу сказать, что Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе назвала эти выборы свободными и справедливыми".
То есть выборы признаны, поздно пить "Боржоми", и отказываться от мнения своих собственных институтов в Брюсселе никто не собирается.
После этого Гарибашвили оставалось только объявить, что он думает точно так же, как господин Боррель, и что выборы в Грузии состоятся в свое время – в 2024 году, а вопрос об освобождении заключенных, который поднимает оппозиция, будет решать суд, а не правительство. Тут же он очень своевременно напомнил, что Европа, в том числе и лично президент Мишель, требуют от Грузии не политизировать правосудие.
В итоге стало похоже, что "Грузинская мечта" с большими потерями, но одержала в Брюсселе дипломатическую победу, отделавшись выслушиванием потоков нравоучительной критики и высказанных на всех уровнях возмущений.
Однако и оппозиция в Тбилиси продолжала стоять на своем – в парламент идти никто не собирался, и кризис все никак не заканчивался.
Вашингтон или большие надежды
Ситуацию не сильно изменили и специально проведенные в Сенате США 23 марта слушания под названием "Поддержка демократии в Грузии".
Как выяснилось, американцы все еще официально считают Грузию "региональным лидером в области демократического развития и борьбы с коррупцией". Но есть нюансы.
Сенаторы и чиновники Госдепа, специализирующиеся на регионе, в течение полутора часов отчитывались в Капитолии по ситуации в Грузии. Пожалуй, отчеты были даже слишком подробные и настолько пространные, что в Тбилиси так и не разобрались, на чьей стороне американцы – правительства или оппозиции.
Только несколько тезисов из выступлений. "Доверие к демократии подрывает концентрация власти правящей партией в государственных институциях, судебные дела, которые широко признаны политически мотивированными, давление на определенные СМИ и уважаемых лидеров гражданского общества" – здесь очко в пользу оппозиции.
После выборов 2012 года "грузинская демократия подверглась испытаниям, но в целом укрепилась и углубилась" – теперь ведет правительство.
Арест лидера оппозиции – "шаг назад для грузинской демократии", но и оппозиция должна использовать возможности предоставленного избирателями мандата и работать в парламенте, – а тут уже непонятно, кого ругают больше.
При этом сенатор Джин Шахин процитировала на слушаниях отчет ОБСЕ по поводу выборов в Грузии гораздо точнее Жозепа Борреля и отметила, что они были проведены "на грани легитимности", а наблюдатели назвали их всего лишь "конкурентными и эффективными, несмотря на пандемию".
Свое выступление сенатор закончила мрачным предупреждением: "Ситуация в Грузии критическая – ее разрешение либо вернет страну к демократии, либо разрушит многолетние усилия на этом пути".
Как выйти из кризиса, Шахин не предлагала, она упрекнула обе стороны – и оппозицию, и правительство Грузии за его затягивание. И указала на главную, на взгляд Вашингтона, геополитическую причину: "кризис выгоден в регионе только России". Это и другие подобные высказывания закономерно дали толчок к тому, что противоборствующие стороны в Тбилиси с новой силой стали обвинять друг друга в "работе на Кремль".
Европейское искусство компромисса
Тот факт, что в США не предприняли никаких явных действий, чтобы повлиять на ситуацию в Грузии, означал, что в игру вновь включаются европейцы.
В Тбилиси вернулся Кристиан Даниэльсон, которому понадобилась пауза в 10 дней, чтобы перевести дух после странных переговоров в Грузии, где стороны не хотят идти на компромисс, не боятся не попасть в парламент, отказываются от достигнутых накануне договоренностей и вообще транслируют мнения каких-то других игроков, официально даже не представленных в грузинской политике.
Депутат Европарламента Андрюс Кубилюс недавно высказал оригинальное, но довольно очевидное мнение о том, что лучше бы в таких переговорах принимали участие основатель "Грузинской мечты" Бидзина Иванишвили и его главный противник, основатель бывшей правящей партии "Единое национальное движение", третий президент Михаил Саакашвили.
В январе Иванишвили объявил, что уже во второй раз, на этот раз, окончательно уходит из политики, а Саакашвили с 2013 года не проживает в Грузии и даже не может приехать в страну, так как осужден за совершение должностных преступлений. Однако многие считают, что именно за Иванишвили и за Саакашвили остается последнее слово на этих переговорах. Первый, утверждает оппозиция, контролирует "Мечту" из-за кулис, а второй – постоянно выступает на оппозиционных телеканалах и влияет на принятие решений в самой большой оппозиционной партии.
"Самая большая проблема – это кризис лидеров. Нет лидеров, которые взяли бы на себя ответственность за необходимый компромисс. Послу Даниэльсону было бы лучше поговорить с настоящими лидерами обеих политических партий. Формальные лидеры, вовлеченные в переговоры, не понимают ответственности, они не могут найти компромисс", – сказал Кубилюс в интервью грузинским СМИ.
Именно с этого – с призыва к компромиссу, начал свою вторую попытку в Грузии медиатор из Евросоюза.
"Сейчас время компромисса, и это не признак слабости, а признак силы. Компромисс демонстрирует, что демократия в Грузии работает. Компромисс – это европейский путь", – стал уговаривать грузинских политиков Даниэльсон, едва приземлившись в аэропорту.
Предложить в сложившейся ситуации ни сторонам, ни посредникам больше нечего. Грузия сейчас резко поляризована по политическому признаку, экономика лежит в руинах, эпидемиологи пугают третьей волной коронавируса, пандемия в прошлом году уже подкосила грузинский туризм и пока неизвестно, что с ним будет в этом сезоне.
Запад явно решил отложить тренинги по развитию в Грузии демократии и сохранить в стране хотя бы подобие стабильности, чтобы вывести ее из социально-экономического кризиса.
Так что, скорее всего, Грузия в ближайшее время не станет более демократичной страной, чем была до кризиса. Но ведь в этом, если верить американскому посольству, нет ничего неожиданного.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
