Константинэ Шервашидзе отличался соответствующими его фамилии и происхождению образованием, внешностью и беспечностью. Он объездил Европу, блестяще владел французским. Был до мозга костей грузином, пламенно любящим родину. Он связался с Соломоном Додашвили и другими грузинскими патриотами, и для освобождения страны участвовал в заговоре 1832 года.
… В тот день он спешил из Сухуми в Тбилиси на встречу с организаторами заговора, когда в зугдидской таверне напоролся на распустивших язык французов.
В начале XIX века племянница Наполеона Бонапарта Ашиль Мюрат переселилась в Зугдиди, обустроив "на французский манер" дворец Дадиани и его окрестности. Вместе с другой обслугой Ашиль Мюрат выписала из Франции и садовников, которые, оказывается, превратили дворцовый сад в райское место.
Кроме того, рядом с дворцом, по заданию Мюрат, был открыт духан, наподобие французской таверны, где гостей потчевали великолепным французским коньяком. В свободное время здесь собирались и слуги-французы. Так вот, в один прекрасный день в таверне сидели два садовника-француза, медленно смакуя, потягивали коньяк на французский манер.
В это время кто-то спешился с коня у двери таверны. Вскоре вошел мужчина, явно преодолевший долгий путь, в пыльном чохе-ахалухи, и попросил духанщика принести еды и стакан коньяка. Было видно, что путник торопился. Наспех перекусив и залпом выпив коньяк, он собрался уходить.
– Смотри, как он опрокинул стакан. Где ему, дикарю, знать, что такое коньяк, – буркнул один француз другому.
– Все его дикое племя не сможет набрать деньги и на четыре бутылки коньяка, не то этот людоед коньяком, наверное, ноги бы вымыл, – ответил собеседнику второй француз.
Не успел он закончить фразу, как незнакомец снова позвал духанщика, потребовал четыре бутылки коньяка и таз. После выполнения заказа он снял с руки поразившегося хозяина полотенце и открыл бутылки. Французы с широко открытыми ртами смотрели, как незнакомый "дикарь" выливал "божественный напиток" в таз, в который поместились три бутылки и половина от четвертого. Потом он снял азиатки и носки, подвернул штанины и погрузил в коньяк ноги. Закончив "принимать ванну", он вытер ноги полотенцем духанщика, обулся и небрежно бросил на стол деньги за коньяк – золотой червонец.
Садовники с выпученными глазами растерянно бормотали: "Зверь, дикарь…"
А незнакомец спокойно встал, взял оставшиеся полбутылки коньяка, подошел к их столу, наклонился и четко, на чистом французском процедил: "Коньяк на пользу старикам!" Поставил перед изумленными французами початую бутылку и спокойно удалился.
