Мировое признание грузинского вратаря и "красная карточка" от партийных чиновников
© photo: Sputnik / Dmitry Donskoy
Подписаться
В советский период, в 1970 году, на Аллее Славы, устроенной на стадионе "Ацтека" в Мехико установили фигуры 16 лучших футболистов – участников чемпионата мира. Среди них была и фигура грузинского вратаря Анзора Кавазашвили
Перечислить весь список его заслуг – дело непростое. У него не было недостатка ни в славе, ни в уважении. Однако футбольные болельщики со стажем знают, что в собственной стране он заслуживал гораздо большего.
Сегодня Анзор Кавазашвили живет в Москве. В беседе с нами он вспоминал свои первые шаги в футболе и о спортивной карьере, победах и разочарованиях говорил без подтекстов.
Бывший вратарь Анзор Кавазашвили
© courtesy of Anzor Kavazashvili
- Начнем с того приморского города, где вы родились и выросли.
- Я родился 19 июля 1940 года в Батуми, в семье железнодорожного чиновника Абрека Кавазашвили и красавицы Теклы Долидзе. Я был поздним ребенком, избалованным тремя сестрами, тетями… Отец был постоянно занят и домой возвращался поздно. Помню, в ожидании ужина мы все вместе пели грузинские песни и жизнь протекала счастливо. Когда мне было 12, моя сестра Нино спасла меня от смерти. Она работала врачом-инфекционистом в местной больнице. Тогда у меня возникли серьезные проблемы с желчным пузырем, и лечение мне продолжили дома. Мне запретили играть в мой любимый футбол. Однако я без разрешения родителей все же ухитрялся играть в баскетбол и волейбол. Затем бежал километр до моря и отводил душу плаванием. Я собрал в нашем дворе футбольную команду, где был центральным нападающим. Представьте, я даже проводил чемпионаты между дворовыми командами района.
- Говорите, что были центральным нападающим, а когда впервые встали на ворота?
- Когда мне исполнилось 13 лет, я узнал, что детская спортивная школа батумского "Динамо" объявила прием подростков. Сбор был назначен на стадионе "Пионерского парка". Опоздав туда, я увидел, что на стадионе в один ряд выстроились уже отобранные 10 подростков. Но ворота были пусты. Директор приглашал желающих быть вратарем, однако никто не решался. Я подумал, что не имеет значения, где буду, главное - сыграть, и встал в ворота. Помню, как на первой игре команда спортивной школы атаковала мои ворота, но забить мяч никому не удавалось. В критический для спортивной школы момент судья назначил одиннадцатиметровый в мои ворота. Гол забили только после повторного пенальти… В конце матча школьный судья, бывший центральный защитник "Динамо" Тбилиси Борис Фролов, подошел ко мне и сказал: "За мужество берем тебя вратарем спортшколы". Так началась для меня карьера вратаря. У тренера вратарей команды спортшколы "Динамо" Гиви Тиканашвили обучил меня азбуке профессионального голкипера.
Фотоколлаж Анзора Кавазашвили и список его званий
© courtesy of Anzor Kavazashvili
- Очередным этапом была команда Таксомоторного парка. Как вы там оказались?
- Однажды случайно встретил Бориса Фролова, который отвел меня к директору таксопарка. Тогда мне было 15, меня прикрепили к местному мастеру слесарного цеха, который играл в футбол. Зарплату назначили 300 рублей. Напомню, это был 1955 год, когда профессионального спорта у нас еще не существовало. Все команды, состоявшие из рабочих, были любительскими. Когда я принес домой первую зарплату, мама со слезами на глазах благословила мне путь к футбольным подвигам. Тогда же призналась мне, что уже давно знала от Бориса Фролова о моей футбольной карьере и только потому не сопротивлялась, что ее убедили в моем выздоровлении.
- Какой из моментов вашей футбольной жизни вы считаете кульминационным?
- Кульминационным моментом стала финальная игра на Кубок Аджарии между "Динамо" и взрослыми мастерами Таксопарка, на которой ворота команды защищал я. Стадион "Динамо" был переполнен, поскольку на матче присутствовало 25 000 зрителей. Во время перерыва повторного матча, когда спортсмены направлялись к раздевалке, наши игроки услышали крик тренера "Динамо", который отчитывал и стыдил своих спортсменов за то, что они не сумели забить гол 16-летнему юнцу-вратарю. Тот матч мы проиграли в серии пенальти, счастливые "динамовцы" получили Кубок Аджарии, а за мной закрепилось имя непобедимого вратаря. Дирекция Таксомоторного парка тогда наградила меня первыми в моей жизни золотыми часами. В 16-летнем возрасте в Тбилиси, на соревнованиях областных командах Грузии, я играл от имени сборной подростков Аджарии. После турнира меня включили в сборную Грузии (главным тренером был Г. Гагуа), и мы начали готовиться к чемпионату СССР. Меня направили в тбилисскую №35 футбольную школу, к тому же я был основным вратарем юношеской сборной Грузии.
- Когда вас заметили специалисты футбольной сферы за пределами Грузии?
- На таллинском чемпионате меня заметили московские специалисты и включили в юношескую сборную СССР. Сборную тренировали известные тренеры Константин Бесков, Александр Пономарев, Георгий Жарков и Гавриил Качалов. В начале 1957 года на турнире в итальянском городе Казал среди шести европейских команд-участниц я был единственным вратарем, кому не сумели забить мяч. Поэтому, по итогам турнира, назвали меня лучшим вратарем и передали золотую медаль.
- Когда началась пора вашего спортивного восхождения?
- Восхождение от вратаря среднего ранга футбольной команды Таксопарка до важной личности мирового футбола началось возвращением в Тбилисское "Динамо". За те три года, которые пробыл вместе с футбольными грандами, я благодарен команде и тренеру Тбилисского "Динамо". В Грузии тогда во всех городах были детские спортивные школы, которые искали талантливых самородков. Подобные методы обучения я видел во время мирового турне в спортивных колледжах Бразилии и Аргентины. Печально, что сегодня развитию детского футбола не уделяется должного внимания.
- Известно, что футбольные болельщики с любовью прозвали вас "Пантерой".
- Дело в том, что еще в ранней юности, стоя в воротах, я умудрялся ловить мяч в прыжке. Учитывая мой небольшой рост (176 см), был вынужден очень высоко прыгать, и это вызывало в зрителях восторг. Когда я переехал в Москву, фанаты спорили, у кого прыжок красивее – Банникова, Кавазашвили или Хомича и Прохорова. За тремя советскими вратарями справедливо закрепились красивые прозвища: Хомича называли тигром, Яшина – львом, Кавазашвили – пантерой!
Анзор Кавазашвили и Пеле - фото из старой газеты. Архивное фото
© courtesy of Anzor Kavazashvili
- Ваш уход из Тбилисского "Динамо" долгое время вызывал споры и неоднозначные оценки. Что случилось на самом деле?
- Играть в основном составе Тбилисского "Динамо" я начал вдруг и очень быстро. Этим я пересадил на скамью запасных вратаря Серго Котрикадзе. Когда от частой игры у меня развился радикулит, я на два месяца отошел от футбола и начал лечиться. За время моего отсутствия Котрикадзе сумел твердо закрепиться вратарем. После получения бронзовых медалей в составе команды он полетел в Бельгию – для участия в товарищеских встречах. А меня оставили в Тбилиси, и обо мне как будто забыли. Мое горячее кавказское сердце не вынесло такой обиды. Из-за того, что "динамовцев" курировал КГБ, я был вынужден взять авиабилет на чужое имя. Так я улетел в Ленинград.
- Там началась ваша карьера в Ленинградском "Зените"?
- В Ленинградский "Зенит" меня пригласил тренер юношеской сборной СССР Г. Жарков. Я благодарен ему, поскольку на протяжении моей непродолжительной карьеры в "Зените" я прошел блестящую практику. Там меня заметил тренер Московского "Торпедо" Виктор Маслов, который на переговоры со мной прислал Славу Метревели. И я согласился переехать в Москву. В "Торпедо" я стал зрелым мастером, чемпионом СССР, а также обладателем Кубка страны и серебряным призером чемпионата СССР. Меня дважды называли лучшим вратарем Советского Союза. Мне присвоено высшее звание "Мастера спорта" СССР. Играл я в основном составе первой сборной страны. За участие в играх чемпионата мира 1966 года мне и грузинским футболистам – Славе Метревели, Муртазу Хурцилава и Георгию Сичинава, передали бронзовые медали. Немного похвастаюсь: я – единственный грузинский вратарь, удостоенный бронзовой награды чемпионата мира.
- На фоне таких успехов, неудивительно, что вы обратили на себя внимание и зарубежных клубов. Которое из предложений вам вспоминается особо?
- Особенно запомнился разговор с президентом футбольной федерации Австралии, предложение сказочного контракта и соблазнительные условия. Но я отказался, потому что… не хотел угодить в тюрьму. Тогда было такое время, и куда-то уехать по своему желанию не мог ни один спортсмен. В 1968 году грузинское руководство во главе с лидером спортивного движения, господином Георгием Сихарулидзе, начало предпринимать попытки вернуть меня в Тбилисское "Динамо". Расставаться с любимой командой – "Торпедо" - где провел восемь необыкновенных лет, было нелегко. Но я согласился, поскольку возвращался на свою родину и к родителям. Я-то согласился, но…
- Снова произошло что-то непредвиденное?
- Когда я позвонил главному тренеру тбилисской команды, легендарному футболисту Гиви Чохели и сообщил о своем возвращении, то спросил его: я ведь буду играть в основном составе? Его ответ меня поразил: "Анзор, наш основной вратарь – Рамаз Урушадзе. Кто из вас лучше будет играть, тот и встанет в ворота". Его слова оказались последней каплей… Я был не в лучшем состоянии, когда мне неожиданно позвонил представитель Московского "Спартака", который от имени Николая Старостина пригласил в основной состав команды. Через час я уже был членом легендарного клуба. Видимо, в истории перехода профессиональных футболистов из одной команды в другую мой случай совершенно уникальный, поскольку я не требовал никаких преференций –вилл, автомобилей, дополнительных наград. Я просто хотел играть на достойном месте, соответствующем моему мастерству. Тогда я оказался самым выгодным приобретением команды "Спартак". За три года, когда я был вратарем в этом клубе, сборная стала чемпионом СССР и обладательницей Кубка страны. Кроме того, с евротурниров мы привозили довольно серьезные трофеи.
Анзор Кавазашвили на природе
© courtesy of Anzor Kavazashvili
- Пожалуйста, вспомните факт вашего признания в Мехико…
- Став основным вратарем в сборной СССР, в 1970 году я принял участие во всех играх в Мехико. Вместе со мной в сборной играли Реваз Дзодзуашвили, Кахи Асатиани, Муртаз Хурцилава, Гиви Нодия. Специалисты тогда на титул "Лучшего вратаря чемпионата мира 1970 года" рассматривали мою кандидатуру, однако целенаправленная ошибка главного арбитра в игре с Уругваем перечеркнула мои вратарские заслуги, и лучшим назвали другого.
- Когда вы начали тренерскую работу?
- В конце 1971 года я повесил бутсы на гвоздь, перчатки передал спортивному музею и начал работать тренером. Принял предложение первого секретаря кутаисского горкома партии (сознательно не называю его имени) и начал тренировать местный клуб "Торпедо". Мы наметили амбициозную цель – провести команду в Высшую лигу. Я, как и полагается профессионалу высшего ранга, пообещал, что цель будет достигнута. Со своей стороны, поставил условия: не вмешиваться с процесс тренировок, разрешить мне самому выбирать игроков, сохранить безоговорочную дисциплину и дать достойную зарплату футболистам. И уже в 1972 году под моим руководством Кутаисское "Торпедо" оказалось во главе турнирного списка чемпионата СССР. После восьми побед команда опередила всех участников. Для достижения поставленной цели у нас было все – команда укомплектована прекрасно подготовленными игроками, установилась железная дисциплина. Работать с таким коллективом можно было хорошо и долго, но…
- Но появились те, у кого было иное мнение?
- Видимо, партийные функционеры по-своему понимали руководство спортом. В Кутаиси поводился очередной – четвертый по счету – тур чемпионата СССР. Мы принимали команду "Звезда" из Перми. До начала игры ко мне в раздевалку пришел легендарный футболист и тренер Московского "Динамо" Всеволод Блинков. После теплых объятий я спросил о цели его приезда. Его ответ меня огорошил: я, мол, главный тренер "Торпедо" и, по приглашению первого секретаря горкома, прилетел вместе с женой. Мне стоило огромных усилий, чтобы взять себя в руки. Наши парни победили со счетом 3:0. Я направился к правительственной ложе, чтобы прояснить ситуацию, но обнаружил, что всех руководителей как ветром сдуло. На телефонные звонки также никто не отвечал. Мне ничего не оставалось, как попрощаться с командой, собраться и отправиться в аэропорт. Но московского рейса до утра не было, и я задремал в кресле зала ожидания.
Меня разбудили начальник аэропорта и чиновник из горкома. После долгих пререканий они убедили меня вернуться в команду и поддержать Блинкова как помощник тренера. Взамен обещали, что всем футболистам единоразово дадут повышенный гонорар, а тебе, мол, дадим мешок денег. Я вернулся лишь с тем условием, что секретарь горкома объяснит мне причину своего поступка. Забегая вперед, скажу, что на протяжении моего 40-дневного пребывания в клубе он меня избегал.
Анзор Кавазашвили и Пеле
© courtesy of Anzor Kavazashvili
- Обещание было выполнено?
- Да, обещанный мешок с деньгами мне действительно доставили, ребятам раздали премиальные, якобы за девять побед. На самом деле, испугались забастовки команды. Из-за того, что Блинков отстранил меня от контакта с футболистами, я с болью наблюдал, как рушилась некогда спаянная, сплоченная, успешная команда. Начались пьяные оргии, расшаталась дисциплина. После травмы основного вратаря меня убедили поучаствовать в нескольких играх, но команде это не помогло. Под руководством Блинкова и его жены команда оказалась в конце турнирной таблицы и заняла десятое место. Говорят, после такого провала болельщики устроили марш протеста. Высшее партийное руководство города и Блинков вместе с их членами семьи потеряли должности. После завершения первого круга я с болью в сердце покинул гостеприимный и славный Кутаиси.
В 1973 году я был назначен главным тренером команды второй лиги "Спартак". А спустя три года, за успешную деятельность Министерство спорта СССР направило меня на должность тренера-консультанта сборной команды Республики Чад. Потом была работа со сборной Гвинеи…
Анзор Кавазашвили с родными
© courtesy of Anzor Kavazashvili
- Как вы думаете, чего было в вашей жизни больше – радости или разочарований?
- Достаточно было и одного, и другого. В жизни я всегда ищу положительные эмоции. Господь и родители наградили меня светлым рассудком, способностью рассуждать и доверием к людям. Вместе с возрастом пришла и мудрость, в поступках – сдержанность. Никогда не отказывался кому-то помогать, мои друзья меня ценят и доверяют мне. Я был избран президентом Футбольной ассоциации России, где работаю по сей день. Являюсь членом комитета по этике футбольного союза России. Награжден "Значком чести" и "Медалью за заслуги перед страной Второй степени". Болельщики и сегодня связываются со мной из разных стран мира, вспоминают прошлые матчи и просят автографы. Люблю вместе с семьей – женой и дочерью Варварой - отдыхать в Турции, Греции и Италии.
- Знаю, что сегодня идет разговор об установке в Тбилиси скульптурной композиции - вашей и еще трех грузинских футболистов.
- В 2014 году один хороший грузин, Николоз Патаркалишвили, предложил идею провести в Тбилиси международный турнир по футболу, с участием сборных команд Грузии, Бразилии, Аргентины, Уругвая и России. Кроме того, был разработан проект – установить скульптурную композицию Георгия Сичинава, Славы Метревели, Анзора Кавазашвили и Михаила Месхи. За основу была взята фотография с Пеле, сделанная в 1965 году, после товарищеского матча команд Советского Союза и Бразилии.
Георгий Сичинава, Слава Метревели, Пеле, Анзор Кавазашвили и Михаил Месхи. Архивное фото
© ოჯახის არქივი
Проект создания скульптурной композиции был согласован во всех инстанциях, однако окончательное решение не принято по сей день. Жаль.
- В вашем родном городе хорошо помнят спортивные успехи и заслуги знаменитого соотечественник. Несколько лет назад вам присвоили звание "Почетного гражданина Батуми".
- Хочу поблагодарить граждан Аджарии, которые выступили с этой инициативой. В 2012 году я получил решение о признании моих заслуг как батумца. А в 2020 году инициативная группа собрала более 3000 подписей батумцев. В их числе – ветераны грузинского футбола.
Они просят, чтобы новому футбольному стадиону в Батуми было присвоено имя легендарного вратаря Анзора Кавазашвили. Однако некоторое время спустя представители власти заявили, что, по действующему закону, присвоение имени какого-либо гражданина определенному объекту возможно лишь через 20 лет после его смерти…
- В прошлом году, 14 июля, был ваш юбилей.
- Свой 80-летний юбилей я хотел широко отметить в Москве. Разослал 50 пригласительных друзьям и близким, но пандемия сорвала мои планы. Однако проживающий в Испании мой друг, финансист Владимир Бенашвили все же собрал нас в Москве, в своем ресторане "У трех вокзалов". Так что юбилей мы все же отметили. В нынешнем году поздравления с днем рождения я получал только по телефону. Мне 81, но я в ближайшее время не собираюсь покидать родных и друзей! Хочу поблагодарить всех моих доброжелателей, кто подписался под моим увековечением на стадионе. Горжусь, что в историю футбольных побед смог записать свое имя и имя своей страны, Грузии. Спасибо грузинскому народу за любовь и добрую память!..
Подписывайтесь на видео-новости из Грузии на нашем YouTube-канале.
