https://sputnik-georgia.ru/20220906/postydnoe-udovolstvie-pochemu-na-samom-dele-vse-slushayut-popsu-270126066.html
Постыдное удовольствие: почему на самом деле все слушают попсу
Постыдное удовольствие: почему на самом деле все слушают попсу
Sputnik Грузия
Есть музыка, в любви к которой не принято признаваться. Прилипчивые танцевальные ритмы, поп с абсурдными рифмами и рэп о деньгах и уличных разборках считаются... 06.09.2022, Sputnik Грузия
2022-09-06T11:52+0400
2022-09-06T11:52+0400
2022-09-06T11:52+0400
аналитика
новости
культура
общество
музыка
колумнисты
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/07e5/08/0c/252563715_0:0:3113:1751_1920x0_80_0_0_1d12445447040fa5f21f6b09e9d0648d.jpg
При этом высокие рейтинги говорят об их востребованности. Автор РИА Новости Татьяна Рыжкова разбирается, какой потенциал скрыт в навязчивых мотивах и чем они могут нравиться.Что делает песню безвкусной"Так можно назвать популярную, простую, незамысловатую, с расхожими фразами и мотивами композицию", — объясняет ученый-психолог Лера Голубчикова.По мнению музыканта, композитора и актера Григория Бродского, "безвкусность" определяют примитивные ритм, слова и аранжировка, своеобразный имидж исполнителя."Часто волна неприятия вскипает не против самой песни, а явления, с которым она ассоциируется, — добавляет он. — Тюремный шансон, например, — с общественным транспортом. "Мальчик хочет в Тамбов" или "Черные глаза" — с городским рынком 90-х".Музыкальный спрос формирует молодежь. А ее предпочтения напрямую зависят от информационной среды и уровня жизни.Социальный стыдТо, что считается дурновкусием, слушает и зрелое поколение. Но зачастую не без чувства стыда."Есть такой психологический феномен — guilty pleasure, "постыдное удовольствие", — говорит Лера Голубчикова. — Этот ярлык обычно клеят на фильмы, книги или музыку, любовь к которым не принято афишировать".Стыд — социальная эмоция. Он может возникать из-за того, что плейлист окружающих отличается от нашего."Мы определяем "своих" по схожему вкусу — это поддерживает нашу самооценку, — объясняет психолог. — А "чужих" за их пристрастия можем критиковать — это усиливает чувство причастности к "своим".Имея отличающиеся интересы, человек ощущает себя изолированным, страдает его самооценка."Вот и получается, что люди слушают у себя дома что-то постыдное, но желанное, — заключает Лера Голубчикова. — И скрывают это, чтобы соответствовать групповым нормам и ожиданиям".В караоке — здоровый духНо чем же так привлекательны условно "неинтеллектуальные" треки?"Исполнять в караоке песни Аллегровой, не попадая в ноты, — это треш, — считает композитор Игорь Яковенко. — Но нам всем иногда нужен треш. Как эмоциональная разгрузка, как способ временно выйти за рамки и снять напряжение".Нелепые мелодии пробуждают чувства и активизируют мозг, в частности, "включают" иронию и шутки. Это одна из причин, почему на попсовые песни чаще других делают пародии другие исполнители и юмористы. Например, трек "Полукровка" стендап-комика Ивана Абрамова.Еще может быть желание окунуться в детство и юность или лучше понять молодых, не отставать от моды. Однако выбор песни не всегда поддается контролю и рефлексии."Еще есть так называемая навязчивая музыка, которая безостановочно крутится в голове", — подчеркивает психолог Лера Голубчикова.Вспомните те же "Despacito" пуэрто-риканского певца Луиса Фонси или "Мало половин" Ольги Бузовой. Согласно исследованиям, 98 процентов слушателей сталкиваются с подобными мелодиями, указывает психолог.Вульгарность — понятие относительноеМузыка не всегда разделялась на массовый сегмент и премиум-класс."Пока в основе бальных танцев был шаг, элитарными считались полонез и павана, — приводит пример музыкант Григорий Бродский. — А площадные музыканты играли для народа. В уличных танцах были прыжки, неприличные для культурного общества".Интерес к музыкальному фольклору возник лишь в XVIII веке, в эпоху романтизма. В опере "Кармен" Жорж Бизе использовал мелодии и ритмы хабанеры, сегидильи, поло и других испанских танцев. Русских фольклорных мотивов много у Мусоргского и Чайковского.Больше всех досталось танго, родившемуся в бедных районах Буэнос-Айреса. Этот танец запрещали в Германии, Франции, Италии и Российской империи. Только в 2009 году ЮНЕСКО включила его в список нематериального культурного наследия человечества.Это не значит, что при будущих поколениях поп-жанр получит статус шедевра, но вполне вероятно, что потомки оценят его иначе. И процесс переосмысления уже идет.Из попсы в поэзиюВ последние годы художники и исполнители обращаются к попсовым песням 1990-х, находя в них творческий ресурс. На улицах школьники и студенты распевают "Белая ночь опустилась, как облако", клипы Ирины Салтыковой называют "прекрасно сделанным китчем".В российском сериале "Amore more" звучат "На сиреневой луне" Леонида Агутина и "Розовый фламинго" Алены Свиридовой. На сцене "Театр.doc" в Москве ставят пьесу "Полярная болезнь", где звучит песня Татьяны Булановой и зрители ностальгически плачут.Открытие Дома культуры "ГЭС-2" в декабре прошлого года сопровождалось серией выставок, связанных с культурой 1990-х. Среди них был проект "Ясный мой свет" с участием Алены Апиной, Татьяны Булановой и Ирины Салтыковой. Их песни перевели на английский.Исполнительницы в готичных образах читали тексты на камеру, медленно и мрачно. Получившиеся видео вызывали у гостей выставки ощущение, что они слушают викторианские стихотворения в духе Байрона, Шелли или Теннисона.Более современная попса тоже вдохновляет творцов."Несколько лет назад я переделал "Черные глаза", — говорит Григорий Бродский. — Замедлил ритм, убрал восточный мотив. И песня обрела другой смысл, стала тарантиновской, чем-то из "От заката до рассвета". Песня про дьявольские черные глаза, которые можно вспомнить, а затем умереть от ужаса".Аналогичным образом видеоблогер Radio Tapok переработал трек Клавы Коки "Покинула чат", исполнив ее грубым голосом под гитару. Получился необычный образец русского шансона.Поп-музыка как объект наукиПопсой интересуются не только люди искусства, но и ученые.В 2020-м Институт музыкальных инициатив выпустил книгу "Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки". Авторы сборника пытаются понять особенности общества через постсоветское творчество. Темы, которые они изучают: образ города в хип-хопе, феминизм в имидже российских певиц, культурные конфликты и зачатки новой поэзии. Исследования такого рода продолжаются и сегодня.Так что, если ваши друзья-интеллектуалы застали вас за прослушиванием Клавы Коки, Кати Лель или Ирины Аллегровой, не смущайтесь. Скажите им, что проводите научный эксперимент. И помните: возможно, в одиночестве они слушают то же самое. Или даже танцуют под "Despacito".
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
2022
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Новости
ru_GE
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
аналитика, новости, культура, общество, музыка, колумнисты
аналитика, новости, культура, общество, музыка, колумнисты
Постыдное удовольствие: почему на самом деле все слушают попсу
Есть музыка, в любви к которой не принято признаваться. Прилипчивые танцевальные ритмы, поп с абсурдными рифмами и рэп о деньгах и уличных разборках считаются не слишком интеллектуальным выбором
При этом высокие рейтинги говорят об их востребованности. Автор
РИА Новости Татьяна Рыжкова разбирается, какой потенциал скрыт в навязчивых мотивах и чем они могут нравиться.
Что делает песню безвкусной
"Так можно назвать популярную, простую, незамысловатую, с расхожими фразами и мотивами композицию", — объясняет ученый-психолог Лера Голубчикова.
"Это музыка, которая не требует от слушателя диалога, — уточняет композитор и пианист Игорь Яковенко. — Какой-нибудь уставший после работы айтишник включает ее фоном в машине — и не задумывается над смыслом. Просто постукивает пальцами в такт по рулю".
По мнению музыканта, композитора и актера Григория Бродского, "безвкусность" определяют примитивные ритм, слова и аранжировка, своеобразный имидж исполнителя.
"Часто волна неприятия вскипает не против самой песни, а явления, с которым она ассоциируется, — добавляет он. — Тюремный шансон, например, — с общественным транспортом. "Мальчик хочет в Тамбов" или "Черные глаза" — с городским рынком 90-х".
Музыкальный спрос формирует молодежь. А ее предпочтения напрямую зависят от информационной среды и уровня жизни.
То, что считается дурновкусием, слушает и зрелое поколение. Но зачастую не без чувства стыда.
"Есть такой психологический феномен — guilty pleasure, "постыдное удовольствие", — говорит Лера Голубчикова. — Этот ярлык обычно клеят на фильмы, книги или музыку, любовь к которым не принято афишировать".
Стыд — социальная эмоция. Он может возникать из-за того, что плейлист окружающих отличается от нашего.
"Мы определяем "своих" по схожему вкусу — это поддерживает нашу самооценку, — объясняет психолог. — А "чужих" за их пристрастия можем критиковать — это усиливает чувство причастности к "своим".
Имея отличающиеся интересы, человек ощущает себя изолированным, страдает его самооценка.
"Вот и получается, что люди слушают у себя дома что-то постыдное, но желанное, — заключает Лера Голубчикова. — И скрывают это, чтобы соответствовать групповым нормам и ожиданиям".
Но чем же так привлекательны условно "неинтеллектуальные" треки?
"Исполнять в караоке песни Аллегровой, не попадая в ноты, — это треш, — считает композитор Игорь Яковенко. — Но нам всем иногда нужен треш. Как эмоциональная разгрузка, как способ временно выйти за рамки и снять напряжение".
Нелепые мелодии пробуждают чувства и активизируют мозг, в частности, "включают" иронию и шутки. Это одна из причин, почему на попсовые песни чаще других делают пародии другие исполнители и юмористы. Например, трек "Полукровка" стендап-комика Ивана Абрамова.
Еще может быть желание окунуться в детство и юность или лучше понять молодых, не отставать от моды. Однако выбор песни не всегда поддается контролю и рефлексии.
"Еще есть так называемая навязчивая музыка, которая безостановочно крутится в голове", — подчеркивает психолог Лера Голубчикова.
Вспомните те же "Despacito" пуэрто-риканского певца Луиса Фонси или "Мало половин" Ольги Бузовой. Согласно исследованиям, 98 процентов слушателей сталкиваются с подобными мелодиями, указывает психолог.
Вульгарность — понятие относительное
Музыка не всегда разделялась на массовый сегмент и премиум-класс.
"Пока в основе бальных танцев был шаг, элитарными считались полонез и павана, — приводит пример музыкант Григорий Бродский. — А площадные музыканты играли для народа. В уличных танцах были прыжки, неприличные для культурного общества".
Интерес к музыкальному фольклору возник лишь в XVIII веке, в эпоху романтизма. В опере "Кармен" Жорж Бизе использовал мелодии и ритмы хабанеры, сегидильи, поло и других испанских танцев. Русских фольклорных мотивов много у Мусоргского и Чайковского.
"Во времена Чайковского, в свою очередь, неприличным был городской романс, — отмечает композитор Игорь Яковенко. — На этот жанр влияла цыганская музыка, позже на его основе сложились шансон и авторская песня".
Больше всех досталось танго, родившемуся в бедных районах Буэнос-Айреса. Этот танец запрещали в Германии, Франции, Италии и Российской империи. Только в 2009 году ЮНЕСКО включила его в список нематериального культурного наследия человечества.
Это не значит, что при будущих поколениях поп-жанр получит статус шедевра, но вполне вероятно, что потомки оценят его иначе. И процесс переосмысления уже идет.
В последние годы художники и исполнители обращаются к попсовым песням 1990-х, находя в них творческий ресурс. На улицах школьники и студенты распевают "Белая ночь опустилась, как облако", клипы Ирины Салтыковой называют "прекрасно сделанным китчем".
В российском сериале "Amore more" звучат "На сиреневой луне" Леонида Агутина и "Розовый фламинго" Алены Свиридовой. На сцене "Театр.doc" в Москве ставят пьесу "Полярная болезнь", где звучит песня Татьяны Булановой и зрители ностальгически плачут.
Открытие Дома культуры "ГЭС-2" в декабре прошлого года сопровождалось серией выставок, связанных с культурой 1990-х. Среди них был проект "Ясный мой свет" с участием Алены Апиной, Татьяны Булановой и Ирины Салтыковой. Их песни перевели на английский.
Исполнительницы в готичных образах читали тексты на камеру, медленно и мрачно. Получившиеся видео вызывали у гостей выставки ощущение, что они слушают викторианские стихотворения в духе Байрона, Шелли или Теннисона.
Более современная попса тоже вдохновляет творцов.
"Несколько лет назад я переделал "Черные глаза", — говорит Григорий Бродский. — Замедлил ритм, убрал восточный мотив. И песня обрела другой смысл, стала тарантиновской, чем-то из "От заката до рассвета". Песня про дьявольские черные глаза, которые можно вспомнить, а затем умереть от ужаса".
Аналогичным образом видеоблогер Radio Tapok переработал трек Клавы Коки "Покинула чат", исполнив ее грубым голосом под гитару. Получился необычный образец русского шансона.
Поп-музыка как объект науки
Попсой интересуются не только люди искусства, но и ученые.
В 2020-м Институт музыкальных инициатив выпустил книгу "Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки". Авторы сборника пытаются понять особенности общества через постсоветское творчество. Темы, которые они изучают: образ города в хип-хопе, феминизм в имидже российских певиц, культурные конфликты и зачатки новой поэзии. Исследования такого рода продолжаются и сегодня.
Так что, если ваши друзья-интеллектуалы застали вас за прослушиванием Клавы Коки, Кати Лель или Ирины Аллегровой, не смущайтесь. Скажите им, что проводите научный эксперимент. И помните: возможно, в одиночестве они слушают то же самое. Или даже танцуют под "Despacito".
