Запад испугался выхода Китая из карантина
© AP Photo / Mark Schiefelbein
Подписаться
За три года, пока Китай сидел на карантине, в значительной степени изменилась политическая ситуация для коллективного Запада, а стало быть и общая парадигма
Восьмого января в мире начался период, который можно назвать новой "эпохой передвижения народов". Во всяком случае, одного народа — пока еще самого большого в мире.
С воскресенья власти Китая официально отказались от политики "нулевого ковида" и сняли большинство карантинных ограничений, длившихся последние три года. Сей шаг, ставший для многих неожиданным, предпринят аккурат в день начала 40-дневного периода, известного под названием "Чуньюнь" — массовой миграции китайцев, стремящихся отметить приближающийся восточный Новый год в кругу родных.
Эти дни всегда были связаны с огромным ростом туристических поездок (в 2016 году их количество оценивалось в районе 2,9 миллиарда!). Но теперь, после того, как многие китайцы три года были лишены возможности увидеть своих родственников, ожидается просто колоссальный скачок. Достаточно сказать, что в течение 30 минут после декабрьского объявления Пекином о снятии ограничений на поездки, количество запросов на популярном в Китае сервисе по бронированию рейсов возросло в десять раз. Всего за несколько дней выкуплено 340 тысяч билетов только из Гонконга на материковый Китай. По состоянию на 30 декабря количество внутренних рейсов в КНР выросло на 190 процентов по сравнению с прошлым месяцем. Согласитесь, цифры впечатляют.
Соответственно, растут и показатели по международным поездкам. Скажем, количество прошений китайцев на иностранные визы после 7 декабря выросло в 12 раз. Можно представить, какую радость испытывают представители турбизнеса в различных государствах, где китайцы составляли львиную долю клиентов. Так, ожидается, что в Таиланде только за счет возвращения туристов из Поднебесной национальный ВВП возрастет почти на три процента.
Да и в целом мировой бизнес, по идее, должен вздохнуть с облегчением. Ведь западные СМИ чуть ли не все основные проблемы мировой экономики так долго объясняли "неоправданными драконовскими мерами", которые Пекин принимал в рамках политики "нулевого ковида". Еще месяца полтора назад, когда в Китае начались протесты против карантинных ограничений, медиа были забиты критикой (иногда вполне оправданной) чрезмерных ограничений, связанных со стремлением полностью победить ковид. Западную публику пичкали репортажами и комментариями о том, какими жуткими последствиями для всего мира и особенно для самой КНР оборачивается жесткая карантинная политика Пекина.
Казалось бы, теперь те же СМИ должны с таким же энтузиазмом приветствовать отказ Китая от политики "нулевой толерантности к ковиду", выставлять его как свою победу и как победу гражданского общества, добившегося этого своими протестами, — ведь публике эти не самые многочисленные акции, состоявшиеся в конце ноября — начале декабря, пытались представить просто чуть ли не как "ковидную революцию", пошатнувшую государственные устои.
Но последовательность и приверженность стандартам журналистики — давно не сильная сторона современных западных СМИ. И уж точно они не опасаются, что их аудитория кинется сравнивать сегодняшние публикации со вчерашними: расчет на "память аквариумных рыбок", выработанную годами в сплошном информационном потоке, практически всегда срабатывает.
Те же самые информагентства, телеканалы, газеты, которые всего месяц назад с искренним гневом проклинали тотальный карантин Китая, моментально перестроились и теперь с таким же пылом клеймят политику Пекина по отказу от карантина. И точно так же, как они разгоняли фейки о "массовых протестах" китайцев против ковидных ограничений, теперь без зазрения совести распространяют совершенно непроверенные слухи о том, какой жуткой катастрофой грозит китайцам и всему миру снятие карантина.
Если сейчас полистать основные западные газеты, практически в каждом из номеров последних дней можно найти леденящие кровь рассказы о том, как в Китае резко растет число заболеваний и смертей. О "коллапсе китайского здравоохранения" в результате наплыва пациентов не пишет только ленивый. Повсюду публикуются "подсчеты", сколько китайцев уже умерло после начала вспышки (то есть после отказа Пекина от политики "нулевого ковида") и сколько должно умереть. Кто-то предсказал миллион умерших в этом году, кто-то — больше двух миллионов. Разброс цифр показывает, что берутся они просто с потолка.
Об уровне истерии вокруг роста заболеваний в КНР свидетельствует количество откровенных фейков, которые циркулируют в западных СМИ и тем более в соцсетях. К примеру, известные фотографии похорон жертв эпидемии коронавируса на публичном кладбище в Нью-Йорке выдали за свежие репортажи из Китая.
А британские газеты регулярно распространяют фото и видео, которые выдают за кремирование тел умерших от ковида прямо во дворах крупных китайских городов, что должно являться доказательством заполненности тамошних крематориев. Активным образом по соцсетям разгоняют эти картинки украинские пропагандисты. Любой, кто мало-мальски знаком с китайскими традициями, может объяснить, что на каждой из этих иллюстраций отображен старинный ритуал "шаочжи" — церемония сжигания бумажных денег и бумажных же муляжей вещей усопшего. Такие кадры можно снимать в любое время в любом крупном городе Китая, невзирая на эпидемии и коронавирусы.
Однако допустим, что сами же западные СМИ поверили в написанное ими о просто небывалой смертности, охватившей Поднебесную сразу после отказа от "бессмысленной" (если верить публикациям тех же СМИ месячной давности) карантинной политики. Надо же какое-то (хотя бы видимое) сочувствие проявить. Но поражает просто нескрываемое злорадство и даже радость тех, кто сам же и разгоняет фейки о сжигании тел умерших на улицах. Европейские и американские издания на регулярной основе сыплют карикатурами на эту тему.
А уж что они пишут! Например, британская газета The Sunday Times в это воскресенье опубликовала рассказ своего фрилансера Кэмерона Уилсона, прожившего в Шанхае три года в карантине. Автор жалуется на жуткие условия, в которых его семье довелось провести это "заключение". Но вот что он пишет в итоге: "К сожалению, вирус мутировал во что-то гораздо менее смертоносное, но гораздо более заразное". И дальше плавно переходит к новым "страшилкам" — рассказам о переполненных больницах и крематориях.
Это "к сожалению" при описании меньшей смертоносности коронавируса, согласитесь, о многом говорит. Сложно представить, чтобы на страницах любого британского издания выражалось сожаление по поводу снижения смертности среди своих соотечественников. Но когда речь идет о китайцах — в этом редакторы не видят проблем.
Можно, конечно, долго спорить, есть ли основания у западных комментаторов для той паники, которая распространяется вокруг "резкого роста заболеваний" в Китае. Скажем, государственное информагентство Синьхуа категорически отметает обвинения и опровергает множество лживой информации на эту тему. Оно подчеркивает, что Новый год встречен в Китае массовыми фестивалями, фейерверками и гуляньями, магазины и учреждения нормально работают, а сезонный рост пациентов в больницах не привел к катастрофической нехватке больничных коек.
Само собой, есть вопросы по поводу такой резкой смены политики Пекина в отношении "нулевого ковида". В самом Китае объясняют это существенным снижением опасности заболевания, которое теперь вакцинированное население переносит в основном бессимптомно. Однако такой стремительный отказ от жесткого карантина и переход чуть ли не к вседозволенности не у всех встречает понимание. Но гораздо больше вопросов к западным СМИ, которые еще более резко, буквально на глазах, сменили свои стенания по поводу "драконовских мер" Пекина на еще более громкие завывания по поводу отказа от них.
Особенно поразительно читать это в газетах тех богатых западных стран, где кризис системы здравоохранения достиг небывалых масштабов. Скажем, в той же The Times буквально за день до выражения сожаления о меньшей летальности китайского вируса был опубликован крик души Ника Хьюма, главы районного отдела здравоохранения Восточного Саффолка и Северного Эссекса. "Это хуже, чем ковид. Я не видел такого давления за 42 года своей карьеры", — признался менеджер, ведающий десятками медучреждений.
Он рассказал, что больницы его района переполнены, людей размещают в коридорах, в одном из госпиталей Ипсвича в больничную палату превратили зал для гимнастики. Виной тому не столько ковид, сколько вспышка гриппа и полнейший коллапс системы здравоохранения. В этих условиях британской прессе только и осталось, что переживать за пациентов китайских клиник. Однако общая антикитайская политика обязывает.
На первый взгляд, удивительным выглядит тот факт, что те же самые западные СМИ (особенно бизнес-издания), которые всегда переживали за снижение деловой активности Китая во время восточного Нового года и тем более карантина, теперь еще более тревожно ожидают восстановления китайской экономики, выходящей из локдауна. Журнал The Economist, чья официальная политика всегда отстаивала открытость границ и либеральные подходы, теперь публикует редакционную колонку, в которой прямо пишет: "Открытие Китая грозит мировой экономике".
В ней приоткрываются истинные причины страхов Запада перед ростом китайской промышленности и торговли: увеличение спроса в КНР резко поднимет цены на те ресурсы, нехватка которых ощущается в богатых странах после введения антироссийских санкций. В частности, приводятся подсчеты Goldman Sachs, согласно которым с восстановлением китайской экономики цена на нефть в Британии увеличится на четверть. Не менее пессимистичны прогнозы относительно роста стоимости газа для Европы.
То есть за три года, пока Китай сидел на карантине, в значительной степени изменилась политическая ситуация для коллективного Запада, а стало быть — и общая парадигма. Теперь это уже не глобализация, бывшая иконой для изданий вроде The Economist до ковида. Теперь в моде закрытие рынков и протекционизм. Поэтому долгожданное для турбизнеса открытие Китая так страшит вчерашних поборников глобализма. Так что ждем нагнетания "ковидной" истерии в западных СМИ вокруг ситуации в КНР и дальше.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
