Статус раздора, или Почему политики Грузии не научились вместе радоваться удаче
20:08 30.11.2023 (обновлено: 20:36 30.11.2023)
© AP Photo / Shakh Aivazov
Подписаться
Принято считать, что радость и беда объединяют людей, но не грузинских политиков – сожалеет колумнист Sputnik. Даже долгожданная рекомендация Еврокомиссии по кандидатскому статусу до сих пор вызывает противоречивую реакцию как в стане оппозиции, так и во власти
Вопрос, можно сказать, сродни гамлетовскому. Многие эксперты и влиятельные представители грузинской общественности уверены, что именно в ответе на него кроются главные беды нашего политического спектра. И проявляются они в неискоренимом желании ставить себе в заслугу все позитивное, будь даже твоя роль спорной или, на худой конец, скромной. Ну а просчеты и ошибки списать на других – власть, оппозицию, предшественника, соседа, погодные условия, если хотите на неудачное расположение звезд. Да на кого и на что угодно, лишь бы не признать их за собой!
Наиболее деликатную, на первый взгляд, форму отношения к предшественнику выбрал еще в советские времена Эдуард Шеварднадзе. Став лидером, он его попросту игнорировал, начисто о нем забыв, а критику старался облечь в отвлеченные наукообразные формулировки. Впрочем, подпитываемая теорией, так называемая борьба с негативными явлениями, не помешала многих "бывших" отправить на нары отнюдь не теоретически. Кому же позволили незаметно уйти в тень, канули в небытие вместе с целым отрезком истории…
В таком же духе Шеварднадзе повел себя, заняв уже после развала СССР пост президента Грузии. Звиада Гамсахурдия для него не существовало. Но повод для кадровых смещений сменил вывеску, и вместо негативных явлений им, в соответствии с модой времени, стало искоренение коррупции. Другие грузинские лидеры действовали намного грубей и не столь дипломатично – на чем свет стоит кляли своих предшественников и оппонентов.
Заметим, теоретической базой никто себя не обременял и в выражениях не церемонился. На свет даже появился новый термин – русоблюды, позволявший сваливать в кучу все поголовно внутренние беды и проблемы. Взаимные обвинения стали строиться на железном аргументе "сам такой". Это напоминало потуги возомнившего что-то о себе подростка, который отчаянно хочет выделиться среди сверстников (политиков) и отличиться перед взрослыми (партнерами).
Жаль, но в этом плане почти никто из грузинских политиков с тех пор так и не повзрослел. Даже в тех редких случаях, когда власть в стране менялась цивилизованно, выборным путем, оставался в силе уходящий корнями в феодальные традиции принцип – никакой преемственности! Жизнь, история, карьеры, судьбы людей каждый раз словно начинали писаться заново…
Этот средневековый стиль политических взаимоотношений во всей, можно сказать, полноте и красе нарисовался и в процессе получения Грузией рекомендации по предоставлению ей статуса кандидата в члены Евросоюза.
Начнем с того, что власть, судя по всему, восприняла решение Еврокомиссии не столько как шаг к европейскому будущему, сколько как лишение оппонентов повода для организации массового протеста внутри страны. Во всяком случае, до этого "Грузинская мечта", видимо, желая себя подстраховать, исподволь внушала, что статус ничего нам, по сути дела, не дает и без него вполне можно обойтись.
В свою очередь оппозиция до самого последнего момента публично высказывала уверенность в том, что ничего Грузии не дадут. Дескать, в условиях действующей власти она статуса не заслуживает, и ей, естественно, откажут. Так что после конфуза и небольшой заминки пришлось развернуться на 180 градусов. Словно споткнувшийся прохожий, оппоненты стряхнули пыль с пиджаков и начали энергично доказывать, что положительная рекомендация Еврокомиссии – исключительно их заслуга.
Такое поведение лишний раз подтвердило: вопрос кандидатского статуса давно стал проблемой политической. Весь минувший год оппозиция и власть откровенно манипулировали им, чтобы выбить почву из-под ног у соперников. При этом меньше всего политический спектр, похоже, волновали интересы страны. Тут и кроется разгадка, отчего наши политики так и не сумели одолеть межпартийную неприязнь, забыть о поляризации и искренне поздравить друг друга.
Грузинское общество, надо заметить, проявило в этом отношении намного больше сплоченности и единомыслия. Подавляющее большинство граждан с одобрением отнеслось к тому, что в результате позитивной рекомендации страна получила почти стопроцентный шанс удостоиться статуса кандидата. Впрочем, большинство экспертов, причем и оппозиционных, и проправительственных, спешить с поздравлениями явно не стремятся. Аргументы и причины у них разные, но вопрос всех волнует один: что дальше?
Действительно, оппозиционные партии теряют с обретением Грузией статуса один из основных источников подпитывания общественного протеста. К тому же многие из них опрометчиво заложили этот протест едва ли не в основу политической программы. В свою очередь власть, по мнению опытных аналитиков, может попасть под плотный прессинг европейских институтов. А ведь остатки симпатий к "Мечте" держатся исключительно на афишировании борьбы за укрепление суверенитета страны.
Вдобавок, решения и рекомендации партнеров на самом деле далеко не всегда оптимальны для Грузии. Особенно в условиях безальтернативной северной ориентации грузинского рынка, затрагивающей жизненно важные виды продовольствия и топливо.
То есть вопрос статуса давно вышел за внутриполитические рамки. Президент Зурабишвили даже торжественно заявила, что решение Еврокомиссии – это… наш ответ России. А один из оппозиционных лидеров Тина Бокучава пошла дальше, возвестив: "Мы выиграли у России". Что именно выиграли и как – Бокучава, правда, не уточнила.
Если рассматривать процесс борьбы за кандидатский статус как дело сугубо политическое (а судя по отношению сторон, так оно и есть), лидеры "Грузинской мечты" бесспорно проявили больше гибкости и просчитали все намного искусней, чем остальные. Они умело воспользовались сложившейся общеполитической и международной ситуацией. После отказа, полученного летом прошлого года, выдержали давление извне и внутри страны. Дали понять, что не позволят водить себя за нос, в целом контролируют ситуацию и не будут покорно кивать на все головой…
Этого не отрицают и некоторые способные выносить более или менее объективные оценки оппозиционеры, как, например, Тамар Черголеишвили. Некоторые эксперты откровенно считают, что "Мечта" буквально вырвала у европейцев позитивную рекомендацию, заставив их реально ощутить угрозу смены внешнеполитического вектора. Будь на месте Ираклия Гарибашвили кто-либо из оппозиционеров, предпочитающих поддакивать партнерам, не исключено, от нас, как всегда, отделались бы очередными посулами и обещаниями…
Окончательное решение Евросоюз примет 15 декабря. А Грузии (как и всегда в своей многовековой истории) приходится вести очень рискованную игру, лавируя меж супердержавами, и при малейшей возможности манипулируя их интересами. Вряд ли кто решится предсказать, чем закончится эта игра. Однако бессмысленно отрицать, что в силу своего регионального положения и геополитической специфики, Грузия слишком сильно зависит от внешних факторов.
Что касается факторов внутренних, то претензии оппозиционных партий на исключительные заслуги в получении рекомендации Еврокомиссии вряд ли обществом воспринимаются достаточно убедительно. "Мечта" способна прийти к власти не только в четвертый, но и в пятый раз, считает профессор и политолог Торнике Шарашенидзе. Иронически добавляя: никто не потребует и не попросит ее – проиграйте по собственной воле выборы и уступите власть оппозиции…
Так может прежде, чем заводить разговор о коалиционном правительстве, стоит попытаться наладить конструктивный или хотя бы корректный диалог между ведущими политическими партиями?
И для начала всем вместе порадоваться решению Еврокомиссии, обговорив, кому что делать дальше. Понятно, в интересах страны…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
