Анна Анастасиади
Доктор Раф – так его называют пациенты. К врачу как на праздник – сложно в это поверить, но это так. Хорошая физзарядка и продуктивная психотерапия, бодрящий оздоровительный массаж и просто приятная беседа. Больные говорят, что за считанные сеансы выходят из его дверей уже в другом статусе – здоровыми. Среди его пациентов было много высокопоставленных и известных людей.
В эксклюзивном интервью Sputnik Грузия Доктор Раф рассказал, в чем его секрет, о чем он мечтает и где всему научился.
- Как вы решили стать врачом?
Мои родители и прародители — врачи. С детства я был свидетелем того, как мой отец лечил людей, и я в детстве часто замечал то, каким смелым врачом он был. Он пользовался довольно-таки большой популярностью. Поэтому передо мной никогда не стояла дилемма кем стать. Я всегда мечтал поступить в Военно-медицинскую академию в Ленинграде, и я поступил.
Мои знания базируются на, скажем так, трех китах: один "кит" — это мои предки, от которых я получил очень много знаний, еще когда был, можно сказать, ребенком. Второй "кит" — это образование. У нас дома была колоссальная библиотека, ей пользовался весь район. Большая часть – были уникальные медицинские книги, которые я читал. Ну и, конечно, образование в Академии тоже очень много дало. Третий "кит" — то, чему я учусь по сей день. Любой человек, любая информация, любая книга на моем пути – это все мои учителя. Любой человек, даже самый недалекий, может стать моим учителем. Ведь самый глупый человек на земле может знать что-то, чего не знаю я.
- Продолжительное время вы прожили в Америке. Как вы там оказались?
Я поехал туда работать не от хорошей жизни. Уехал, когда Грузия переживала тяжелые постсоветские времена. Был кризис не только финансовый, но и интеллектуальный. У меня тогда было очень много больных, но абсолютно не было ресурсов для того, чтобы им помогать. Это ведь всегда завязано на лекарствах, медикаментах, тренажерах. В какой-то момент случилось так, что нам попросту не на что было жить, поэтому я уехал, чтобы там остаться. Сначала была тяжелая работа по уходу за больными, потом меня пригласили в медицинский офис. Со временем я работал в трех-четырех медицинских учреждениях одновременно. Помимо этого, у меня там была частная практика. Приятно, что мне там доверяли, как врачу. Это были, как и русские эмигранты, так сами американцы. Так я прожил там десять лет.
- А почему решили вернуться?
Потому что две мои дочери оставались здесь, и я решил, что я им нужнее здесь, чем из-за океана. И я в этом не ошибся, дочерям нужен отец – как помощник, как опора, как психологическая защита и спина. Но вернуться мне было тяжело. Я жалел бесконечно. Это был 2010 год. Я не помнил грузинского языка, я говорил первое время только по-английски или по-русски. Мне не хотелось никого видеть и слышать. Однако потихонечку я отошел и продолжил здесь свою деятельность. Дело в том, что многие пациенты помнили меня еще с прошлых времен, их было у меня очень много. Ко мне начали приходить их знакомые, знакомые знакомых и так далее. Так я вернулся в свое привычное русло и начал делать то, что я люблю и умею – лечить людей.
- На вашей странице в социальной сети очень много положительных отзывов. Говорят, что вы не боитесь браться даже за самые сложные случаи?
Ко мне часто приходят люди, большинство из которых уже много лет проходили лечение у других врачей. Многие были прооперированы и на протяжении лет лечились. Но все это лечение не оказалось действенным. Они узнают обо мне благодаря молве, приходят и говорят, что я их последняя надежда. Какой логикой я руководствуюсь? Если они пришли ко мне от классического врача, значит они прошли классическое лечение. Какое это лечение – я тоже знаю, ведь сам в первую очередь врач-терапевт.
Все схемы мне известны и понятны, поэтому стараюсь идти альтернативными путями. Например, болезнь Бехтерева, которая считается неизлечимой, когда межпозвоночные диски заменяются костной тканью, в результате чего позвоночник превращается в "бамбуковую трость", то есть абсолютно теряет подвижность. Тяжелейшее заболевание. На самом, деле она излечима, я это испытал давно на своих пациентах. А получил я эту информацию из книги "Анатомия болезни" и испробовал ее на пациентах, хотя тут её считают неизлечимой. Эта книга была написана человеком, который сам первый смог преодолеть эту болезнь. Я уверен, что очень многие не читали книгу, поэтому не знают, что неизлечимой она считается абсолютно ложно. И то же самое можно сказать о множестве других болезней, которые считаются неизлечимыми.
- К каким видам медицины вы обращаетесь при лечении больных?
Во-первых, классическая медицина. В первую очередь, как уже было сказано, я классический врач-терапевт, ревматолог в одном флаконе. Часто обращаюсь к восточной медицине, в частности иглотерапии. Это очень объемная наука и очень много всего включает в себя. В занятиях с больными я часто обращаюсь к йоге. Но чаще всего я работаю с больными по системе, которую сам разработал – сам подбираю комплекс упражнений.
И кстати, не только упражнения, я своими руками собираю тренажёры, индивидуально для того или иного больного. Это очень интересно – я иногда не сплю ночами и моделирую в голове, продумываю то, как собрать тренажеры или приспособления для тех или иных упражнений. Потом я иду на базар, где покупаю металлические части, силиконовые трубки. Я это все пилю, разрезаю, потом собираю. Единственное, что я не умею – это делать сварку, мне приходится обращаться за помощью к сварщикам. Одна из самых популярных моих конструкций – ходунки для парализованных людей. Видели ходунки в которых передвигаются маленькие дети, когда учатся ходить? То же самое, только для взрослых.
- И бывало ли такое в вашей практике, что парализованный человек вставал на ноги?
Вы знаете, я считаю, что поставить на ноги можно любого человека, но это упирается в несколько барьеров. Я в это верю, я это видел, я это знаю. Барьеры следующие: во-первых, в первую очередь всегда становится вопрос о том, хочет ли он сам восстановиться? Есть люди, которые не хотят.
Первым врагом на пути лечения может стать сам пациент. Таких я встречал очень много, они говорят: "Я устал, я больше не могу и больше ничего не хочу". Вторым врагом могут стать родственники больного. Они устают ухаживать за ним и прочее. Третье – устал врач. Врач – человек. Он сегодня был у четырех таких больных, пятый для него уже, можно сказать, неподъемная нагрузка. Поэтому, моей самой главной мечтой является открыть центр, где можно было бы работать по-другому. Где были бы люди, которые любили бы помогать людям так, как люблю я и не гнались бы за наживой.
- Как вы боретесь с апатией пациентов, когда они уже не хотят продолжать лечение?
Я работаю с ними над визуализацией. Мы представляем то, что он уже здоров, что он уже ходит, двигает конечностями. Это одна техника визуализации, а есть еще другая – зеркальное отражение. Когда у человека парализована только часть тела. Вот, допустим, у человека не работает левая рука и я ставлю перед ним зеркало так, чтобы он, работая правой рукой, видел в отражении, что у него работает левая рука. Скажем так, наглядно поверил в то, что у него левая рука работает. Зеркало помогает пациенту получить ощущение, что он полноценно двигается. Я даже не знаю, занимается ли этим кто-то в Грузии. Но для всего этого нужны ресурсы, поэтому, как я уже сказал, открытие центра стало бы выходом и открылись бы новые возможности.