Дети обычно боятся людей в белых халатах. Для них врачи ассоциируются с больницей, уколами и лекарствами. Попав к доктору, малыши испытывают страх, стресс и становятся более уязвимыми перед болезнью.
Наше внимание привлекла фотография, опубликованная на официальной странице больницы в соцсети. На фотографии маленькая девочка лежит в операционной. Она не плачет, а выглядит веселой. Девочка лежит на животе, а не на спине. Она захотела, чтобы наркоз ей сделали так. Врач спорить не стал. Фотография является наглядным примером того, что у грузинского врача Георгия Бочоришвили особый подход к детям. Маленькие пациенты его не боятся, а любят. В интервью Sputnik Грузия Бочоришвили рассказал, как ему удается находить общий язык с маленькими пациентами.
Родился Георгий Бочоришвили в Москве в 1982 году. Окончил школу № 1530 имени Ломоносова, которая повлияла на выбор профессии. После школы окончил Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н. И. Пирогова. Два года проучился в ординатуре Российской медицинской академии последипломного образования, там же окончил аспирантуру. Далее на счету грузинского доктора сертификационные циклы разнообразной эндоскопической и микроскопической хирургии в ЛОР-органах.
- Георгий Вахтангович, спасибо, что уделили время для нас и согласились на интервью. В первую очередь, хочу спросить о вашей прекрасной пациентке Мариам, фотографию которой вы выложили в соцсети. Перед операцией она совершенно не выглядит напуганной, даже не плачет. Дети так вам доверяют?
— Для детей в любом случае попасть в больницу — это большой стресс, тем более оказаться в операционной, где нет никого из близких – ни мамы, ни папы, ни дедушки и бабушки. Они там, грубо говоря, совсем одни. Хуже, чем когда их первый раз оставляют в детском саду. Там они вокруг себя видят других детей, а здесь оказываются в операционном блоке, где их окружают люди в халатах, масках, шапках. Для них это достаточно серьезный стресс, поэтому каждый раз с каждым ребенком мы стараемся максимально сгладить стрессовую ситуацию, чтобы они чувствовали себя комфортно.
Мариам решила полежать на животе, и исходя из того, что с медицинской точки зрения это не противоречит каким-то установленным правилам и дышать в маске с анестетиками можно как на спине, так и на животе, мы решили пойти у нее на поводу. По крайней мере, это всех развеселило: и ее, и нас. Все прошло максимально гладко. Мы ее в тот же день выписали домой. Каких-то негативных эмоций и ощущений у нее не осталось. Все прошло комфортно для нее.
- Родители пишут, что вас дети любят и вообще не боятся. Каково работать с маленькими?
— С детьми не трудно работать. С ними приятно работать, потому что это самые искренние существа на земле. Они чистые, не склонны к обману, от них всегда идет отдача. Они приходят больные, мы их лечим, оперируем, они выздоравливают. Такой результат не только клинический, но и душевный. От них идет вот эта энергетика. Потом все-таки грузины в большинстве своем обожают детей. Это заметно и по стране. Моя жена, когда мы с первым ребенком приехали в Тбилиси в первый раз, сразу отметила такое особо теплое отношение грузин к детям. У нас в Грузии очень любят детей, и своих, и чужих. Можно сказать, даже чересчур. На улице могут подойти обнять, поцеловать, пощупать, улыбнуться, рассмешить, пошутить. Такого в Москве не встретишь. Поэтому, не знаю, но мне с детьми очень приятно работать, хотя я работаю и со взрослыми тоже.
- Когда пришло желание стать доктором?
— Желание стать доктором появилось еще в школе, потому что в нашей гимназии были медицинские классы, гимназические. Туда был достаточно большой конкурс — четыре человека на одно место. Для школы это достаточно большая конкуренция. Тогда мне было просто интересно, смогу я туда поступить или нет. Такого интереса к медицине тогда еще не было, а когда поступил, вариантов особо и не оставалось. В этом направлении дальше и пошел.
Можно сказать, что к медицине меня привел интерес. Мне тогда было лет 14-15, о профессии я особо и не думал. Был какой-то изначальный интерес, а клинический интерес именно к врачебной деятельности проснулся уже в процессе обучения в медицинском классе при университете. Движущей силой тогда был интерес к познанию человеческого организма, потому что тогда как раз я для себя выяснил, что это очень сложный механизм, который до сих пор до конца и не изучен.
- В семье у вас есть еще врачи?
— В семье из ближайших родственников врачей нет, но мой двоюродный дедушка был профессором-инфекционистом, достаточно известным в Грузии. Троюродный дядя сейчас возглавляет международное общество акушер-гинекологов, оперирующих эндоскопическим и лапораскопическим путем. Он очень известен и больше 25 лет живет в Париже.
- Приезжаете ли вы в Грузию?
— Мы каждый год стабильно стараемся приезжать в Грузию. Минимум на месяц мы приезжаем на летние каникулы. В Тбилиси у меня сестра, родители, родственники. Родители года три назад вернулись в Тбилиси.
- А вы не собираетесь последовать примеру родителей?
— Очень хочется, и мысли об этом, конечно, есть, потому что на родную землю все равно тянет. Обычно тянет уже в более зрелом возрасте, но у меня это уже немного проснулось, потому что хочется близких почаще видеть. Моя супруга русская. Ей очень нравится Грузия. Она положительно относится к переезду. В принципе, можно сказать, что она совсем не против. Когда моя жена в первый раз приехала в Грузию, сразу влюбилась в страну, как и большинство приезжающих сюда людей. Я еще ни одного человека в жизни не встречал, чтобы ему не понравилась Грузия, ее душевная теплота.
- Знаете ли вы грузинский язык?
— Я знаю, но, честно говоря, немного стесняюсь, потому что понимаю, что я его знаю чуть хуже русского. И хотя говорят, что акцента у меня нет, я его сам все-таки ощущаю. Но в семье мы всегда говорили по-грузински. Это заслуга родителей. Сейчас с детьми я общаюсь дома только на грузинском языке. Дети знают грузинский, и супруга тоже понимает понемногу, произносит какие-то односложные фразы, на слух язык воспринимает уже достаточно хорошо. Со временем, чем больше у нас появляется детей, тем больше она в этот процесс окунается с головой (смеется). У нас сейчас трое детей — девочка и двое мальчиков.
- Каким основным качеством должен обладать врач?
— Главным качеством, на мой взгляд, должна быть эмпатия, умение сочувствовать. То есть уметь ставить себя на место пациента и, исходя из этих ощущений, постараться максимально, насколько это возможно, за кратчайшие сроки помочь пациенту. Неважно, ребенок это или взрослый. Всегда надо ставить себя на их место.
- Можете вспомнить самые эмоциональные моменты из вашей врачебной практики?
— Не знаю, всегда что-то происходит частенько. Но первое, что приходит в голову, это, наверное, работа в Филатовской больнице, когда я там работал дежурантом, параллельно был в аспирантуре. Помню, было очень много операций. Мы тогда прооперировали 18 детей за один день. Это очень много. Мы практически полные сутки провели в операционной. К тому же это было еще и после дежурства. Вот это я помню очень хорошо, но было приятно в том плане, что до этого момента я о своих максимальных возможностях не знал, а после такой нагрузки стало понятно, что невозможного практически не существует. Всегда можно охватить любой объем работы.
Приходилось и в буквальном смысле спасать детей от смерти. Это опять же было в Филатовской детской больнице, поскольку туда поступают дети с инородными телами дыхательных путей и желудочно-кишечного тракта. Это дети, которые проглатывают крупные инородные тела. Они застревают в дыхательных путях, перекрывая им доступ к воздуху. Дети поступали в очень тяжелом состоянии, с дыхательной недостаточностью. Эмоционально это было тяжело, но я думаю, что это вполне компенсируется удачным исходом операции. Надо стараться в любой тяжелой ситуации сохранять спокойствие. Это, конечно, приходит с годами, с опытом, но когда максимально спокойно с холодной головой подходишь к делу, тогда положительный результат практически гарантирован.
- Сколько приблизительно вы проводите операций? Например, в 2017 году?
— В 2017 году могу назвать точную цифру: мы провели 973 операции.
- Что должны знать родители? Какие вы дадите советы нашим читателям?
— ЛОР-заболевания, затрудненное дыхание, ангина, отит встречаются довольно часто, но если эти заболевания запустить, то можно обрести хронические и необратимые изменения в ЛОР-органах. Что касается советов, то самое простое, мне кажется, своевременное обращение к специалисту. К сожалению, есть такой, не знаю, как назвать, минус или недостаток родителей, которые не совсем адекватно оценивают состояние детей.
Достаточно много детей в ночное время испытывают дискомфорт, у них затрудненное дыхание, иногда дело доходит даже до задержек дыхания, так называемого Синдрома обструктивного апноэ-сна. Для человека ненормально не дышать, без кислорода существовать мы не можем, но даже в случае задержки дыхания порой родители не идут на консультацию к врачу.
Нужно обязательно быть внимательными, поставить себя на место ребенка и просто представить, каково это спать ночью, когда ты не можешь вздохнуть, когда ты просыпаешься несколько раз за ночь из-за нехватки кислорода, испытываешь постоянный дискомфорт и заложенность. Дети, к сожалению, в таких клинических проявлениях находятся порой годами. Это достаточно большой минус, потому что все к этому привыкают. Привыкает ребенок, что он так дышит, привыкают родители. Они ничего страшного в заложенности носа не видят, тогда как это довольно грубая патология. В общем, надо быть внимательными во благо здоровья.
- Не собираетесь ли вы приехать в ближайшее время в Грузию и осмотреть пациентов?
— Есть в планах такое. Существуют выездные секции, консультативные, хирургические и в ближайших планах уже решено организовать подобное мероприятие в Тбилиси. Начнем, наверное, с какой-то консультативной сессии, ну, а в дальнейшем приедем оперировать. Думаю, что это должно стать шагом вперед опять же в вопросе переезда моего большого семейства на историческую родину.
Беседовала Лиза Шелия
