Основатель благотворительного фонда "Мы — другие!", бизнесмен Андрей Максимов рассказал Sputnik Грузия о том, какая ситуация в Грузии, что нужно предпринять, чтобы развивать эту область. Sputnik Грузия рассказывал о семье Максимовых, которая переехала в Грузию из России пять лет назад из-за сына с тяжелой формой аутизма.
- Андрей, вы основали благотворительный фонд для оказания помощи детям с аутизмом. Как идут дела?
— В Грузии полноценного сервиса помощи детям с аутизмом нет, особенно для тяжелых случаев. Вариант был уехать в более развитую страну или же остаться и ждать появления нужной инфраструктуры. Мы остановились на третьем: нашему мальчику уже почти одиннадцать, времени нет, поэтому мы сами решили создавать в Грузии инфраструктуру и внедрять терапии, которые ему нужны. Фонд "Мы-другие!" занимается идеальными моделями инклюзивного образования для невербальных и низкофункциональных (с отсутствием элементарных бытовых навыков) "аутят". Но работаем мы не только для сына, но и для всех грузинских детей с особенностями развития, тиражируя приобретенный опыт и практические результаты для всей Грузии. И изменяем отношение и стереотипы общества к этому вопросу, ведь с аутизмом невозможно бороться в одиночку.
Два года работы Фонда практикой доказали, что самые тяжелые случаи при интенсивной работе на основе признанных методик с участием лучших международных экспертов и обеспеченные достаточными финансовыми ресурсами дают удивительные результаты.
Сейчас заканчивается первый учебный год "Ресурсного класса" в школе №98, ученики которого изменились, как небо и земля; к АВА-терапии добавилась нейрокоррекция, на основе которой разворачивается проект помощи детям с дислексией; в конце мая приезжают польские специалисты внедрять аудиотерапию по методу Йогансена (Дания). И многое другое, но это отдельная и сложная тема, а мы хотели поговорить о благотворительности.
- Вы занимались благотворительностью раньше, до основания Фонда?
— Незначительно. Когда в Москве ко мне приходили с просьбой оказать помощь больному ребенку, мы иногда бесплатно занимались сбором средств, используя базы данных нашей компании. Не путайте со спамом, при высоком качестве информации это дорогостоящая услуга. Как правило, собирали больше, чем нужно было на операцию или лечение. Но тогда наша благотворительность не была системным явлением, сейчас совершенно иначе. Борьба с аутизмом меняет систему ценностей.
- Как обстоят дела с благотворительностью в Грузии?
— Будучи востоковедом и бизнесменом, привык все анализировать и выстраивать. При создании Фонда, в первую очередь, посмотрел, что делается в мире и конкретно в Грузии.
Благотворительность стала существенной частью мировой экономики: треть населения Земли (примерно 2.5 млрд. человек) раз в месяц жертвуют деньги или оказывают иную безвозмездную помощь.
Глобальной статистики объема всемирных пожертвований нет, но, по оценкам, они крутятся вокруг одного триллиона долларов США. В Грузии, однако, ситуация плачевная. Согласно Всемирному индексу благотворительности (World Giving Index), Грузия в 2017 году заняла четвертое место с конца (135-е из 139 стран). Этот рейтинг составляется по трем критериям — помощь незнакомцу, волонтерство и пожертвование в пользу организаций.
Читайте рассказ Мариам Сараджишвили "Новая мама для мальчика с аутизмом" >>>
В Грузии люди добрые и готовы на перекрестке раздавать мелочь матерям, которых, на мой взгляд, надо лишать материнских прав, так как они таскают младенцев над кипящим асфальтом (зато 113-е место "по помощи незнакомцу"). В волонтерском движении Грузия занимает 124-е место, но шесть лет назад, увы, была на 64-й позиции. Что касается пожертвований организациям, то здесь совсем беда. Грузия на 137-ом месте, за ней только Марокко и Йемен. А ведь наиболее эффективны в своей работе именно благотворительные организации, которые могут глубоко изучить проблему и подходить к ее решению системно. Конечно, если они работают профессионально и не тратятся на бюрократию или неуставные цели.
Грузины исключительно добрые и гостеприимные люди. У меня огромное количество друзей и знакомых и в селах, и в столице, и каждый помогает либо родственнику, либо соседу. Вот на это грузины очень готовы. Но нет привычки и нет доверия к институтам благотворительности. Если грузины не знают конкретного человека, то не понимают, зачем нужно помогать организации.
В Грузии многие не доверяют благотворительным фондам. Не верят, что деньги дойдут до обещанного адресата. Я не суд и не прокуратура, чтобы оценивать работу фонда Пааты Бурчуладзе "Иавнана", но, если в СМИ идут разговоры о нецелевом использовании средств, он виноват уже потому, что подорвал доверие к таким организациям. Его фонд был один из самых известных, легко представить, как разочарованы его вкладчики возникшим скандалом и как они теперь относятся к призывам помогать. Что в итоге мы имеем в Грузии — нет привычки помогать, нет информированности, зато есть антидоверие.
- Грузия – сравнительно бедная страна. Мы же не можем в "догонялки" играть с США или Великобританией?
— Не все так просто — открываю индекс и вижу: на первом месте Мьянма (150-е место в мире по уровню ВВП), на втором — Индонезия, на третьем – Кения. Только с четвертой позиции идут развитые страны: Новая Зеландия, США, Австралия и так далее. Однако Сьерра-Леоне, Либерия, Таиланд, Иран, Замбия – тоже в первой двадцатке.
Уровень филантропии в стране зависит не столько от уровня экономического развития, сколько от особенностей истории, религии, культуры и традиций общества. Везде по-разному. В лидирующей Мьянме ежемесячно жертвует 91% всего населения благодаря господству буддизма и многовековым традициям.
- В чем выход, как изменить ситуацию в Грузии?
— Нагреть руки на желании помочь ближнему, увы, стараются многие в мире. Везде есть хорошие люди, но не меньше, наверное, и плохих. Грузия не исключение. Что делать? Ответ простой — все должно быть прозрачно и информативно.
Стволовые клетки пересадили еще одному пациенту с аутизмом в Тбилиси >>>
Первое — нужно информировать общество об острых проблемах и нуждах. Есть какие-то очевидные вещи: бездомные, голодные, сироты, дети-инвалиды, с синдромом Дауна и ДЦП, перечислять всех, кто нуждается, можно до бесконечности. Но есть сюжеты, которые не столь очевидны, например, аутизм. Тема стала модной в последние годы, поскольку его эпидемия накрывает весь мир. Предлагаемых видов терапии – море, центров помощи — тоже (хотя их все равно не хватает, особенно в Грузии). Но помощь здесь должна быть профессиональной, а применяемые терапии – доказательными на практике. Недостаточно накормить аутиста, дать кров и даже няньку в придачу. От профессионалов, которых катастрофически не хватает во всем мире, а в Грузии в особенности, ему нужна эффективная помощь в инклюзии и социализации, а от общества – понимание и преодоление предубеждений. Нужна информация, чтобы люди понимали, кому и как помогать.
Мы работаем с грузинской Патриархией над совместным проектом "Пастырская психология. Аутизм и общество", в рамках которого проводятся встречи со священнослужителями, директорами и учителями церковных и светских школ. В первой такой встрече 25 марта в Тбилиси приняли участие более 200 человек со всей Грузии. Следующая пройдет в Гори 15 июня, а до конца года еще 3-4. Отклик очень хороший при огромном интересе аудитории.
Второе — нужно восстановить доверие. Объяснять, как разбираться в благотворительных фондах, куда, кому, на что давать деньги. И государство, и общество имеют полное право требовать от благотворительного фонда максимальной прозрачности, целевого использования средств и практических результатов от деятельности.
Третье — нужно развивать организационную и платежную инфраструктуру. Если с платежной в Грузии все благополучно, то до эффективного управления существующими фондами пока далеко. Да и управлять пока особенно нечем.
- То есть государство четко должно следить за благотворительностью?
— Прежде всего, на мой взгляд, государство не должно вмешиваться в благотворительность и навязывать свое вмешательство и опеку. А благотворительность не должна ждать филантропии от государства. В свою очередь, государство не должно рассчитывать на то, чтобы благотворительность закрыла те социальные дырки, за которые отвечает государство. Государство должно определять "правила игры", не влезая в саму благотворительность. Его задача — обязать провести аудит и законодательно мотивировать физических и юридических лиц к благотворительности.
Аутизм не трагедия, трагедия — невежество >>>
- Бизнес-сектор отказывается помогать?
— Не отказывается, но и не помогает. К сожалению, все переговоры начинаются первоначальным воодушевлением без дальнейшего продолжения; не пишут, не отвечают, элементарный протокол не соблюдается. Мы денег никогда не выпрашиваем, приходим, объясняем, показываем, ждем реакции. Если ее нет, значит для благого дела "плод не созрел". Пока что нам проще в своем бизнесе деньги заработать на благотворительность, чем убедить грузинский бизнес расстаться с ними. Поэтому переговоры на эти темы мы пока приостановили.
Стратегически благотворительность начинает динамично развиваться, когда в ней начинает участвовать массовое население. США в прошлом году из 400 млрд. на благотворительность 78% пришли от физических лиц, 5% — от компаний, 6% — благодаря наследству, завещанному на благотворительность, а остальное — от инвестиционных фондов.
- Зимой вы вместе с актером Максимом Авериным сделали серию интервью в Грузии, рассказывая о проблемах аутизма. Каковы результаты?
— Да, совместные интервью Максима Аверина и Саши, моей супруги, на треть были посвящены проблемам аутизма и поддержки нашего фонда. После этой кампании "подсчитали – прослезились": через Paybox вошли смешные восемь лари (три доллара). Но в последнее время идет некоторый рост анонимных пожертвований в наш фонд, они крайне незначительны, но здесь важна положительная динамика.
Первоначально деятельность Фонда полностью финансировалась нашей семьей. По мере расширения деятельности, числа проектов и их масштабов наша доля уменьшается (сейчас это 65-70%), в основном, за счет международных доноров. Нам помогает правительство Австралии, мы работаем с посольствами Японии, Чехии, Израиля, с американским фондом McLain Accociation for Children и другими. Эти страны прошли долгий путь формирования, поддержки и регулирования благотворительности. В отличие от многих потенциальных грузинских спонсоров они слышат и понимают то, что сейчас мы обсуждаем.
- Если я решила сделать пожертвование, как мне выбрать адресата?
— Я бы предложил четыре основных критерия. Первое — нельзя помочь всем. Надо определиться, кому Вы хотите помогать: старикам, детям, поиску лекарства или внедрению терапии, облегчить страдания или улучшить качество жизни. Второе — на основе Вашего решения надо выбрать конкретный фонд, разобравшись детально, какие у него цели и миссия. Как правило, это опубликовано на сайте. Можно позвонить и расспросить, потому что если на телефонный звонок ответ будет путаный, то можно предположить, что и деньги могут быть использованы путано.
Третье — убедиться в финансовой прозрачности фонда, желательно подкрепленной аудиторским заключением. Если информации на сайте недостаточно, зачастую в Грузии это именно так, запросить дополнительные документы. Конечно, реакция может быть неадекватная, но это полное право того, кто готовится к пожертвованию.
И четвертое — поинтересоваться практическими результатами. Были ли реализованы какие-нибудь проекты, есть ли практический результат от предыдущих проектов. Если да, то это огромный плюс. Когда все критерии соблюдены и получена исчерпывающая информация, смело двигайтесь вперед в своем благородном начинании.