Проходящие в Грузии командно-штабные учения с участием военнослужащих из стран-членов НАТО, разумеется, привлекают к себе внимание Москвы. Официальные лица, ответственные за реализацию российской внешней и оборонной политики, дают жесткие оценки перспективам наращивания кооперации между Тбилиси и Брюсселем. Так, по словам заместителя министра иностранных дел РФ Григория Карасина, для сторонников расширения Североатлантического альянса возможны "неприятные неожиданности".
Пока – только неожиданности
Тема "Грузия – НАТО" обсуждается не первый год, особенно после того, как в апреле 2008 года на Бухарестском саммите Тбилиси и Киев были официально приглашены присоединиться к самому мощному в мире военно-политическому блоку. И хотя сроки такого вступления не оговорены и по сегодняшний день, а Украина и Грузия не получили даже ПДЧ ("План действий по членству" – предпоследний этап на пути к вхождению в альянс), представители НАТО неизменно подчеркивают один принципиальный момент. Двери для "надежных партнеров" открыты, вопрос лишь в неукоснительном выполнении тех требований, которые предъявляются к кандидатам со стороны Брюсселя.
В этой связи возникает вопрос, готов ли альянс к тому, чтобы со своей стороны подарить "неприятную неожиданность" России в виде приглашения Грузии принять "План действий по членству"?
Сегодня нет никаких свидетельств того, что конфронтация между Москвой и Западом в ближайшее время прекратится. По-прежнему сохраняется принципиальное расхождение по поводу статуса Абхазии, Южной Осетии, не говоря уже о Крыме и урегулировании конфликта на юго-востоке Украины. И даже если бы гипотетически по кавказским проблемам Москва, Вашингтон и Брюссель достигли какого-то взаимопонимания, то "украинский вопрос" будет оставаться тем внешним фактором, который не позволит развязать накрепко завязавшиеся геополитические узлы.
Но если поводов для особого оптимизма нет, можно ли говорить о том, что конфронтация между Россией и Западом на Южном Кавказе будет только нарастать и членство Грузии в НАТО становится в нынешних условиях неизбежным?
Чем грозит Грузии "натовский тупик" >>
Ответ на этот вопрос стоило бы начать с рассмотрения тех особенных условий, которыми сопровождаются нынешние учения. В чем их принципиальная новизна по сравнению с многочисленными совместными проектами, реализуемыми Тбилиси и Брюсселем?
Про особенные условия
Начнем с того, что это вторые учения в рамках пакета так называемого "усиленного сотрудничества" (в некоторых публикациях его еще называют "существенным", по-английски определение к слову "пакет" звучит, как "substantial"). Он был предоставлен Грузии на саммите НАТО в Уэльсе в 2014 году. Впервые альянс и Грузия провели аналогичные учения в 2016-м. Но тогда масштабы мероприятия были намного меньшими по сравнению с нынешними – в нем было задействовано всего 14 стран. Более того, многие эксперты, в том числе из Грузии, выразили скептическое отношение по поводу того, что предоставленный "пакет" значительно укрепит обороноспособность страны.
В 2019 году у грузинских военных появляется возможность самим командовать совместными учениями от начала и до конца. Этот факт всячески приветствуют в штаб-квартире НАТО. И не случайно генсек альянса Йенс Столтенберг планирует посетить учения, когда они приблизятся к своему "экватору". Скорее всего, это произойдет 24 марта.
Сегодня в НАТО царит воодушевление. Вслед за Черногорией "натовская семья" пополнилась еще и Македонией. Долгие годы вопрос о "ребрэндинге" бывшей югославской республики, казалось бы, прочно закрывал ей двери в альянс. Но достижение договоренностей между Афинами и Скопье под давлением партнеров по НАТО перевернули эту страницу. Решение македонской головоломки представляют как победу над "очередным вмешательством России" в балканские дела.
Этот регион рассматривается Западом как своего рода "история успеха", торжество "распространения демократии". О цене вопроса на американских и европейских площадках говорить сегодня не принято. На поверхности то, что на территориях бывших югославских республик остановлены вооруженные конфликты, модели "замирения", будь то Дейтонский мир в Боснии, Охридские соглашения в Македонии или контролируемая сецессия в Косово, худо-бедно, но работают. Такие исторические оппоненты, как сербы и косовары-албанцы выступают за вступление в ЕС. В НАТО на сегодня состоят уже четыре из шести республик бывшей СФРЮ. То, что фактически каждая из них представляет собой расколотое сообщество с несформированной до конца идентичностью и, говоря словами классика, "беременна конфликтами", остается "за кадром".
Бурджанадзе: у Грузии нет шансов стать членом НАТО >>
Постсоветским республикам рекомендуется изучать этот "позитивный опыт".
На этом фоне щедрые обещания даются и Грузии. И в Тбилиси многие как будто бы увидели (скорее, захотели увидеть) свет в конце тоннеля.
Кавказ – не Балканы!
Но разница между Балканами и Кавказом очевидна. Да, Москве не нравится "натовизация" пространства бывшей Югославии. Но этот регион, при всей его важности, не рассматривается как сфера особых интересов РФ – чего не скажешь про Южный Кавказ. С территорий Боснии и Косово Россия вывела миротворцев еще в далеком 2003 году. А через пять лет после этого четко показала, где пролегают те "красные черты", за которые она отступать не собирается. Здесь готовность и к использованию военной силы, и к таким неоднозначным шагам, как признание двух бывших автономий Грузинской ССР.
Этот тезис не означает готовности Москвы к повторению сценария 2008 года. С позиций сегодняшнего дня это выглядит маловероятным, не в последнюю очередь благодаря пускай и ограниченной, но нормализации двусторонних российско-грузинских отношений, особенно в социально-экономической сфере. Но в условиях отсутствия полноценного диалога между Россией и Западом любые односторонние действия могут вызывать жесткое противодействие. И в данном контексте понимание разницы между балканским и кавказским театрами крайне важно.
Думается, оно есть и в Вашингтоне, и в Брюсселе. Неслучайно поэтому Стивен Пайфер, известный эксперт Института Брукингса, бывший посол США в Киеве (в 1998-2000 гг.), замечает, что при имеющейся ситуации с неразрешенными конфликтами у Грузии и Украины нет шансов на вступление в НАТО. Но суть в том, что и в США, и в Евросоюзе не могут отойти от своей "прогрессистской модели" и признать, что ускоренные процессы евроатлантической интеграции без учета мнения России (не полного согласия с подходом Москвы, но, как минимум, понимания ее мотивов) создают проблемы. Не для России – а для самих "надежных партнеров" альянса.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.