Российский врач-анестезиолог Ирина Шлычкова более 20 лет живет в Италии. Она стала очевидцем всего ужаса, который приходится переживать местным жителям. Сегодня, когда в стране карантин и жители Италии отсиживаются дома, Ирина каждый день ходит на работу. Признается, что ей страшно. Страшно потому, что нужно контактировать с зараженными коронавирусом, а выполнив свой долг, возвращаться к семье. Все врачи и их близкие находятся в повышенной зоне риска, так как в любой момент могут подхватить вирус.
Понимая масштабы возможной катастрофы, Ирина Шлычкова в интервью Sputnik Грузия рассказала о горьком опыте Италии и предупредила о важных нюансах, которые помогут другим странам избежать "итальянской" трагедии в борьбе с коронавирусом.
- Ирина, расскажите о себе? Чем занимаетесь в Италии?
- Живу в Порретта-Терме (город в регионе Эмилия-Романья, провинции Болонья). А в Италии с 1997 года. В этом же году закончила Санкт-Петербургскую педиатрическую медицинскую академию. По профессии я врач-педиатр. До этого закончила медицинское училище, я акушерка. Потом приехала сюда и подтвердила свой диплом, пройдя шестой курс обучения. Спасибо моему мужу, что дал мне возможность следовать за мечтой. И хотя у него есть свой ресторан и ему было бы удобнее, чтобы я работала с ним, он позволил мне учиться. Я врач по призванию. С детства мечтала быть врачом. Стать педиатром в Италии я не смогла, зато стала анестезиологом.
- Как врач, что вы посоветуете, как обезопасить себя от коронавируса?
- Прежде всего, нужно успокоиться. Не нагонять панику. Во-вторых, не выходить на улицу, не общаться с другими людьми. Если вы вышли на улицу, то соблюдайте дистанцию 1-1,5 метра друг от друга.
Я представляю, как это тяжело для грузин и для Грузии. Вы же такие, как и итальянцы. Мы же, когда здороваемся, должны обняться, поцеловаться. Это тесный физический контакт. Нельзя этого сейчас делать.
Думаю, для вас не новость, но очень важно часто и тщательно мыть руки. И последний пункт – носить маску. Но маску, чтобы не заражать других. Вас эта маска ни от чего не спасет. Поэтому, умоляю, не бегайте, не ищите эти маски. Сшейте дома. Даже трусы одевают на голову, и это правильно. Единственное, что должна сделать маска - это, если вы носитель, зараженный, вы не заразите других. Вот для чего нужна маска. А маска, которая спасет вас, это респиратор, который мы, врачи, медицинский персонал, надеваем, когда работаем.
- А что насчет лечения COVID-19?
- Специфического лечения от коронавируса на сегодняшний день нет. Нет вакцины. То лечение, которое применяют врачи в разных странах, основывается на их интуиции, знании фармакологии и эпидемиологии. Уже сейчас начинают появляться протоколы. Не хочу называть наименования, но есть препараты, которые, естественно, не для коронавируса, они от других заболеваний, но оказывают очень положительный эффект на лечение этого заболевания. Конечно, самостоятельно пить такие лекарства категорически нельзя, это чревато тяжелыми последствиями.
- Почему так важны дистанция и самоизоляция?
- Я все время сравниваю это с "Щелкунчиком". Чтобы люди увидели и поняли, когда эта мышка чихает и умирает в мультфильме "Щелкунчик", вокруг нее образуется облако. Если это облако никто не вдохнет, на этом все и закончится. Облако растворится, упадет. Но если другая мышка вдохнет из этого облака, она тоже умрет.
Люди должны понять, что если будет пик заболевания, то 40% населения просто не получат медицинской помощи. При тяжелых формах коронавируса, от которых люди умирают, единственный способ лечения - это подключение к дыхательному аппарату. Для чего оно нужно? Для того, чтобы организм смог выработать иммунотела и побороть вирус. Но это долгий период, к аппарату подключают на 10-15-20 дней. То есть один пациент занимает 20 дней это койко-место. Вот если вы посидите дома и даже если заболеете, через 20 дней это место освободится. И если оно вам понадобится, оно будет. Но если вы будете продолжать ходить по улицам, обнимать друг друга и распространять инфекцию, вас никто уже не спасет.
- Какие основные симптомы коронавируса?
- Для этого вируса характерна сильнейшая слабость. Люди просто не могут встать с кровати. Температура может быть, а может и не быть. Очень характерный симптом – это потеря аппетита, потеря вкуса и обоняния. Бывает еще и потеря тактильной чувствительности. Вы можете щипать себя и не чувствовать ничего. Головная и мышечная боль.
- Какова ситуация в стране на данный момент? Почему на севере Италии такие масштабы распространения и огромное число смертей?
- Я живу в маленьком городке с населением 18 тысяч человек. И у нас нет эпидемии. Есть зараженные и один смертельный случай. Это не 900, как в Ломбардии, где очень плотное население. В маленьких городках ситуация намного лучше. Это потому, что у нас отдельные дома, мы все послушно сидим дома.
Поэтому, я думаю, вы в Грузии еще можете этого добиться. Грузия как Италия, она в горах, и все-таки есть много частных домов, люди живут дистанцировано друг от друга. Это те плюсы, которые мы должны обязательно использовать в борьбе с эпидемией. Умирает огромное количество людей. Вы видите, наверно, данные, которые публикуют. Это не фейки. 800-900 человек в день умирает только от коронавируса. Да, у них есть сопутствующие заболевания. Не то, что они взяли и от "короны" умерли. Они умерли от своих заболеваний. Но коронавирус их подтолкнул.
Поэтому очень важно социальное дистанцирование. В том регионе, где произошел пик, они захлебнулись. Не хватало аппаратов ИВЛ. Нужно было решить, кого подсоединить, а кого нет. Если приезжали 80-летний и 40-летний, то подключали 40-летнего, а 80-летнего оставляли умирать. Вот это страшно. А эпидемия сама по себе не страшная. Ее нужно пережить, переждать, потому что заболеет как минимум 50% населения. Но дайте возможность медицине организоваться.
У нас появился такой термин "пациент-штамп", потому что они все одинаковые. Это настолько примитивное воздушно-капельное заболевание. Единственная борьба с ней - это карантин. Никаких других методов нет.
- Насколько итальянцы придерживаются правил и запретов?
- Итальянцы очень эмоциональные люди. Они плевать хотели на все эти запреты до тех пор, пока не ввели штраф и сейчас уже уголовную ответственность. Если вы куда-то выходите, везде есть блокпосты, вас проверяют. Во-первых, вы не можете уехать далеко от своего дома. Вы с собой берете документ, справку с работы. Подписываете документ, что у вас нет симптомов заболевания и что вы не соблюдаете карантин. Вы под этим подписываетесь. Ваши данные вводят в компьютер. И по GPS вас могут определить. Я двумя руками за это. Месяц назад все кричали "это демократическая страна, мы не можем заставить людей сидеть дома!" Нет, сознание людей не работает, мы несознательные люди. Пока нас не заставят военными методами, мы сидеть дома не будем.
- Чем грозит нарушение правил карантина?
- В тюрьму вас не посадят, но у вас будет уголовная ответственность. Для Италии это очень страшно. Потому что вы не можете поступить на государственную работу, вы не можете открыть свой бизнес, если у вас есть отметочка "уголовная ответственность". Штрафы от 300 евро.
- Как отнеслись верующие католики к запрету посещать церковь?
- Итальянцы нормально относятся, церкви закрыли. Церковь у нас у каждого в душе. Я тоже верующий человек. Папа Римский делал индульгенцию, было всеобщее покаяние, по телевизору, на расстоянии. Это очень сложный момент, психологический. Церковь – это скопление народа. Нельзя повторять этих ошибок. Да, икона рукотворная, давайте не будем ее усеивать вирусами. Вирус-то существует, а вера у нас в душе. Сохраним ее там.
- Как оцените меры правительства Грузии по борьбе с распространением коронавируса?
- Замечательно. Данные по коронавирусу у вас означают, что вы уже мобилизовались. Я во всех эфирах призываю, что можно учиться на наших ошибках. То, что случилось в Италии, не должно случиться в другой трезвой стране. И политики на сегодняшний день должны принимать строгие меры, ограничивать людей в правах. Потому что, я повторяю, единственное право человека – это на жизнь и здоровье, остальные права - прилагательные к основному праву человека. Вот, что должны на сегодняшний день понять политики. Пусть вводят чрезвычайное положение, пусть заставляют всех сидеть дома, давайте дождемся тепла, чтобы этот вирус помер.
- Хотите сказать, что летом вирус закончится?
- Он не стойкий. У него белковая оболочка. Как только начнется наша жара, итальянская и грузинская, при 30 градусах вирус погибнет.
Это не доказано. Сейчас ничего особо доказанного нет. Даже лечение основано на знании медицины, на знание вирусологии, на медицинском чутье. Но есть предположение, что этот вирус погибает при 27 градусах, значит, когда будет солнышко, 30-35 градусов, прямые солнечные лучи - вирус погибнет. Потому что на поверхности он живет до девяти дней. Вирусу нужны влажность и низкая температура, тогда ему комфортно.
У меня нет возможности следить за тем, что происходит в мире. Я постоянно работаю. Но когда у меня есть выходной, я читаю научные статьи. И в одной прочла, что вируса в воздухе нет. Он не летает. Он тяжелый, падает на поверхности, падает на землю. Много его на унитазе, раковине и на ручках. К чему человек часто прикасается. Вирус выделяется через слезы, пот и слюну в самом большом количестве.
Если человек инфицированный, его жизненные показатели тяжелые настолько, что он может в любой момент потерять сознание и его нужно интубировать, подсоединять к дыхательному аппарату, тогда вызывают меня. И вот таких тяжелых больных перевозим мы, анестезиологи. Конечно, мы одеваемся в полный комбинезон. У нас все это есть в наличии. На севере это было в дефиците. Поэтому нужно подготовиться и Грузии тоже, чтобы были эти защитные костюмы, защитные маски. Я призываю население: не бегайте и не закупайте, оставьте это для врачей.
- Вы знали, что Грузия начала производство защитных масок?
Это замечательно и очень важно. Италия сама ничего не производит, мы закупали в Индии, в Китае. Дыхательные аппараты закупали в Германии, вот почему каждая страна должна быть автономной. Мы все должны делать сами у себя. Не вывозя эти фабрики за пределы страны. Думаю, из этой эпидемии политики поймут, что импортозамещение очень важно.
Armani, Ferrari – эти фабрики переквалифицировались. Армани шьет непроницаемые медицинские костюмы, а Феррари, вместо машин, выпускает дыхательные аппараты. Теперь эти крупные бренды оказывают помощь стране.
Поэтому я вам тоже говорю – подготовьтесь, потому что вирус придет.
- Есть ли вероятность, что коронавирус будет возвращаться, как бывает в случаях с сезонными инфекциями?
- Да, вероятность есть, но к тому времени мы разработаем вакцину. Сейчас уже начали эксперименты с сывороткой переболевших.
- Очень много людей погибают ежедневно в Италии, наверно, ужасно за этим наблюдать? Как хоронят тела умерших от коронавируса?
- У людей нет возможности похоронить своих близких. В основном, больных кремируют и потом отдают урну родственникам. Представьте, военные машины привозят гробы. В радиусе трехсот километров от Бергамо уже нет возможности их кремировать. Там все забито. Это такое количество смертей. Вот ты сидишь дома и не знаешь, куда повезли твоего близкого, в какой крематорий, не знаешь, когда получишь его прах, когда сможешь его похоронить. И всегда у тебя будет пункт сомнения, а прах ли твоего человека там. Мы же все живые люди, так к этому относимся. Вот это страшно. С психологической точки зрения, мне кажется, это самое страшное, когда это касается лично тебя. Когда говорят про цифры, что дети не умирают, что там 0,000001% умирают от коронавируса. Это статистика, но если умирает твой ребенок, это уже не статистика.
- Как вы сами справляетесь с ситуацией, не боитесь?
- Мне очень страшно ходить на работу. У меня трясутся поджилки, когда меня вызывают к больному, и я знаю, что должна сидеть в скорой помощи рядом с ним, держа его за руку. Представляете, как мне страшно, зная, что он больной. Но когда я подхожу к больному, все страхи проходят, потому что я врач, я в душе врач. Я должна спасти этого человека, должна ему помочь. Потом все это заканчивается, и я возвращусь домой. Мне страшно идти домой. Страшно принести эту инфекцию своим близким. Но я сажусь, успокаиваюсь, мою руки, протираю их спиртом. Переодеваюсь полностью и, заходя домой, надеваю маску. Потому что знаю, что могу быть распространителем инфекции. Я больше трех недель хожу дома в маске. Мы соблюдаем дистанцию. И пока не болею ни я, ни они.
- Как вы думаете, что человечество усвоит из всего этого?
- К сожалению, мы никогда не помним тяжелых уроков. Я думаю, кто-то сделает какие-то выводы. Произойдет переоценка всех ценностей. Этот момент дан нам всем для того, чтобы мы поняли, что самое важное - это семья и здоровье. У меня обычная семья, у нас большой кредит. Муж уже три недели закрыл бизнес, а за коммунальные надо платить, расходов много. Но это все уже не важно. Мы сплотились. Мы друг друга поддерживаем. Это самое главное. Все остальное мы переживем, главное - сохранить жизнь.