На днях мы узнали новость: Нино Ананиашвили согласилась возглавить балетную труппу Новосибирского государственного театра оперы и балета. Звезда балета призналась в этом, давая интервью "Радио Свобода". Да, "призналась", а не "сообщила", как обычно принято говорить. Так как далее последовал целый каскад даже не аргументов – оправданий, до которых, по моему глубокому убеждению, творческая личность ее уровня могла бы и не снисходить.
Газеты обошли это событие стороной. Впрочем, гораздо любопытней реакция социальных сетей. А она во многом она напомнила ситуацию, сложившуюся вокруг известного баскетболиста Торнике Шенгелия, подписавшего контракт с московским спортивным клубом ЦСКА.
Сразу оговорюсь: мне до сих пор отягощает душу неприятный осадок от эпизода, когда Нино Ананиашвили всеми средствами добивалась передачи балетному училищу здания Тбилисского дворца молодежи. Открыто противопоставила профессиональные интересы мнению культурной общественности столицы. Тем не менее, трудно было усмотреть в ее намерениях личную корысть. И для меня, как и для многих других, она по-прежнему оставалась выдающейся танцовщицей, покорившей сердца миллионов поклонников и ценителей балета.
Практика, связанная с приглашением возглавить зарубежные коллективы, давно и прочно вошла в обиход мира искусства. В качестве подтверждения нетрудно назвать десятки имен именитых дирижеров, балетмейстеров, режиссеров. Эта естественная и общепринятая форма сотрудничества служит богатой почвой для взаимного творческого обогащения и роста.
Вот только, как оказалось, до того момента, пока к нему не начнут активно примешиваться зависть, апломб и политика.
"Я ожидаю, что в мой адрес будут нападки, но я готова", - призналась Ананиашвили.
Я убежден: Нино Ананиашвили своим трудом и талантом уверенно заработала право решать, где найти форму и место для дальнейшей самореализации. При этом не надо забывать, что, как и великий Вахтанг Чабукиани или неподражаемый Николай Цискаридзе, она входит в число блестящих воспитанников русской балетной школы.
Русский балет давно перестал быть сугубо национальным феноменом. Тем более, никогда не являлся по сути своей феноменом политическим, пережив массу разрушительных катаклизмов. Сегодня профессионалы во всем мире почитают за честь называться наследниками его великих традиций. Это один из тех культурных кодов человечества, что определяют лицо всей нашей цивилизации. Вспомните, когда в Париже горел Нотр-Дам, это болью отозвалось в душе каждого из нас – ведь испепеляющее пламя посягнуло на часть нашего общего культурного достояния.
Любой человек, тем более творец, сохраняет за собой право на выбор. К примеру, я могу не разделять, но обязан уважать сугубо личное решение Вахтанга Кикабидзе представлять конкретную политическую партию и вместе с ней бойкотировать вновь избранный парламент. В образе всенародного любимца Бубы Кикабидзе он все равно будет и дальше ассоциироваться у меня с популярным певцом, киноактером и истинным тбилисцем. Что, однако, не повод разделять его политические взгляды.
Нино Ананиашвили с политикой связана, скажем так, очень отвлеченно. Лишь посредством супружеских уз. Причем, насколько можно судить, заявлений относительно своих убеждений избегала и на публичных мероприятиях подле мужа-политика старалась не фигурировать.
А в последней истории с ней проявились некоторые тенденции общего характера, которые не могут не вызывать озабоченности. Смешивая искусство и культуру с политикой, мы действует вопреки интересам общества.
Благо, время неоднократно подтверждало, казалось бы, очевидную истину о том, что процесс политизации искусства сиюминутный и абсолютно бессмысленный. История неминуемо растворяет или отсеивает политическую составляющую, а в анналах ее остаются, скажем, монументальные панно Сикейроса и лучшие стихи Маяковского. Исключительно в силу их гениальности.
Не мешает время от времени задуматься, каковы отличительные признаки демократии, о которой мы так любим рассуждать? Перечень может быть, конечно, длинным. Однако лично для меня принципиально важно, насколько общество готово проявлять понимание и терпимость к мнению отдельной личности и общественного меньшинства.
В отличие от повального единомыслия, являющегося основой разрушительной революционной патетики, демократия, прежде всего, дает возможность членам общества не впадать в крайность. И, что не менее важно, не стать при этом объектом нападок большинства…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции