Грузия, безусловно, сказала свое слово в мировой истории рок-н-ролла. Группа "Блиц" и ее фронтмен, известный музыкант и художник Валерий Кочаров, в 80-х гремели на весь Советский Союз и весь мир. Гастроли, переполненные залы, тысячи поклонников, награды и признания, запреты и свобода – музыканты прошли через многое.
А вот жив ли рок-н-ролл в сегодняшней Грузии? Об этом и не только во Всемирный день рок-н-ролла рассказал в эксклюзивном интервью Sputnik Грузия Валерий Кочаров.
- Валерий, вы согласны с тем, что вас называют пионером грузинского рок-н-ролла?
- Какой же я пионер?! Мы просто в 1971 году начали играть в группе Cold Flame, во время учебы в Академии художеств. Я, мой друг Миша Попхадзе (он сейчас главный настоятель церкви Кашвети, отец Михаил) и Гарик Аветисов. Играли для себя, для друзей. Пели свою музыку, на английском.
- В каком стиле?
- Это был арт-рок, или экспрессив-рок.
- Но ведь Cold Flame был в Тбилиси в 70-х настоящим прорывом? Очень смелым и новым направлением?
- Да, Cold Flame вообще была моя любовь. Смело могу сказать, что мы были уровня Джако Пасториуса, Ленни Уайта и Стива Гатта. У нас было полное взаимопонимание. Миша был очень хорошим вокалистом, я тоже пел. Выступали, где попадется. Мы не преследовали никаких целей – скажем, политических, или там стать какими-то диссидентами - как сейчас модно говорить: "рок-н-ролл разрушил Советский Союз". Я-то могу сказать, кто разрушил Советский Союз и почему. Но я обычно на политически темы не разговариваю.
- С вами одновременно играли какие-то группы в 70-х?
- Да, их, между прочим, было очень большое количество. И все были очень хорошие. К примеру, была такая группа "Хомли". Сейчас ее соло-гитарист, если я не ошибаюсь, является главным врачом Первого роддома. Также там был мой друг Резо Чачхиани. Они очень здорово пели, в голосах. Но они пели каверы. А мы были единственными, кто пел свои песни.
- Откуда вы так хорошо знали английский, чтобы писать англоязычные песни?
- Миша Попхадзе учился на факультете западноевропейских языков. А меня с трех лет бабушка отдала на английский. Поэтому нам ничего не стоило написать тексты. А в основном проблемой было написать текст, потому что музыку можно было любую сыграть. Мой сын, например, когда учился в Англии, у него был контракт со звукозаписывающей компанией For Real Records. Это очень серьезная компания, в свое время, в 70-80-х она сделала один такой мощный проект Joy Division. И вот он сдавал экзамен специально на написание текста. То есть, там просто так текст не напишешь, надо сдать экзамен, подтвердить, что ты можешь написать текст грамотно.
- Валерий, а вы можете нас немного перенести в Тбилиси 70-х и рассказать, как вы тогда жили?
- Знаете, нам очень повезло, мы были из довольно состоятельных семей. Кризис особо не чувствовали. Моя бабушка вообще была французская подданная. И она раз в несколько лет ездила к своим братьям во Францию, привозила и одежду. Именно из Франции она привезла мне мою первую гитару - Hofner Super Deluxe. Первым секретарем тогда у нас был Мжаванадзе. Это было время, которое считалось разгаром коммунизма, даже не коммунизма, а псевдосоциалистического строя. Почему я говорю псевдо? Потому, что настоящий социалистический строй – это в Англии. Когда я попал в Англию и много лет там жил, я понял, вот где настоящий социализм. Там, где тебе врач выписывает рецепт на лекарство, которое стоит 80 фунтов, и для тебя оно моментально стоит 1 фунт 99 пенсов. Там все было бесплатно – зубы, лечение, операции, школа. Мой сын там бесплатно учился. Там полицейские никогда не останавливали.
- А что в это время было в Тбилиси?
- В Тбилиси полицейские могли спокойно остановить, придраться, почему не так пострижен, почему штаны слишком широкие, или, наоборот, слишком узкие. Им было все равно, за что поймать. ГАИ вообще буйствовала. Остановят, пока бабки не дашь, не отпустят. И был такой Гайоз Канделаки, кажется в Комсомоле работал, он взял на себя ответственность сделать рок клуб в большом помещении под мостом Бараташвили. Там была аппаратура, там все мы спокойно собирались. Играли, что хотели. Пели, пили. Никто не спрашивал, что мы делаем, на каком языке поем, почему мы поем, кто мы такие.
- А как вы собственно научились играть на гитаре?
- Понимаете, в трио Cold Flame мне создавали такие условия, что я мог играть, что хотел. Мое сознание было полностью открыто. Я мог играть абсолютно все, что взбредет в голову. А мои члены по группе могли во всем этом поддержать меня. Так я и научился играть. И впоследствии считался одним из лучших гитаристов. Потом в 1977 году была такая певица Гиули Чохели. Ее пригласили в Таллин на рок-фестиваль, и она решила взять с собой нас. Я играл на гитаре, Дато Шушания играл на бас-гитаре, Рамаз Чичуа на ударных, а Автандил Шарашенидзе (он скончался) играл на клавишных. И вот на этом фестивале я взял приз лучшего гитариста. Несмотря на то, что там выступали такие группы, как "Руя", "Магнетик бэнд", были группы из Финляндии, России.
- Валерий, в 80 году убили Джона Леннона, и вы посвятили ему большие концерты в Тбилиси. Уже в составе вашей нашумевшей на весь СССР группы "Блиц". Как это произошло?
- Да, мы дали 12 концертов в концертном зале, в филармонии. Я, Рамаз Чичуа, Дато Шушания, Алик Мечитов и струнный квартет. То есть вещи, которые "Битлз" пели со струнным квартетом, мы тоже пели в живую. Потом начались гастроли. Первые были в Ленинграде: дворец спорта "Юбилейный", 12 тысяч человек. Еще к тому же в разгар летнего сезона. Это был июль. Мы выдержали 20 концертов. Дворец был полностью забит. Это был, так сказать, концерт-лекция. Выступал ведущий Боря Петров, рассказывал про группу "Битлз", а мы выступали, в живую пели песни.
- Почему "Блиц"?
- Я в это время был на гастролях в Германии, с какой-то сборной группой. А тут должен был быть фестиваль "Тбилиси-80". Мне звонит один из основателей оргкомитета джаз-фестивалей Боря Петров и говорит: "Слушай, тут со всего Союза приезжают музыканты. Давай и ты выступи". Я говорю: "Я ж в Германии". – "Приезжай, как раз успеешь. А как группу назвать-то?" - Я говорю: "Как хочешь, так и называй". И он назвал "Блиц" (Blitz – с немецкого "молния"). Я приехал, и через неделю был фестиваль. И за неделю мы всю эту программу успели подготовить. Всех музыкантов я собрал из моих друзей.
- Фестиваль "Весенние ритмы. Тбилиси-80" считается одним из первых официальных рок-фестивалей в истории СССР. И он прошел в Тбилиси. Как это было?
- Это было здорово. К нам слетелись все группы. Многие начали именно с того фестиваля – "Аквариум", "Машина времени", "Гунеш", "Магнетик бэнд", "Диалог". Артем Троицкий написал книгу о фестивале, в том числе о нас. Он тоже, как музыкальный критик, начинал на этом фестивале. Мы пели мои собственные песни и в конце спели попурри рок-н-ролла из Чака Берри и Литл Ричарда. Тогда, помню, подошел ко мне председатель жюри Юрий Саульский и говорит: "Валера, я слышал, вы не собираетесь больше играть". Я говорю: "Мол, да, все друзья заняты своим делом…". А он: "Я бы вам дал первое место. Но вы не можете его использовать. Потому что первое место будут освещать телевидения, группа может продвигаться и давать гастроли. А вам дать первое место, все равно, что бросить его в колодец". И я ему отвечаю: "Дайте, что хотите!" И мне дали Специальный приз жюри за лучшие композиции, за лучшую группу, и Приз зрителей. И некоторые тогда считали, что это даже выше, чем первое место. Первое место на том фестивале дали группе "Машина времени" и "Магнетик бэнд" из Таллина, второе - "Автографу" из Москвы и ВИА "Гунеш" из Ашхабада, а третье - саратовской группе "Интеграл", батумскому "Лабиринту" и "Тип-Топ" из Риги.
- Где вы гастролировали с группой "Блиц"?
- Мы объездили чуть ли не весь Советский Союз перед тем, как уехали в Англию. Вся Россия, вся Прибалтика, вся средняя сторона, весь Дальний Восток, все Закавказье - Азербайджан, Армения. Даже в Грозном были.
- А как вы попали в Англию?
Это произошло после того, как на фестивале "Битлз" в Днепродзержинске мы взяли первое место "Хрустальное яблоко". Кажется, это был 87-й год. И там был представитель агентства печати "Новости" в Москве, который сказал, что едет на фестиваль Beatles Convention и что сможет взять наши записи и дать послушать там. Так нас пригласили в Англию. Мы поехали на фестиваль, взяли первое место. Это была совершенная случайность. Потому что все английские группы-участники копировали "Битлз" так, как те поют на концертах. А "Битлз" пели на концертах небрежно. Потому, что на самом деле не важно было, что они поют и как поют. Главное – они стоят на сцене, а публика даже не слушает их. Стоит постоянный визг и крик. Музыка не слышна. А мы пели, как с пластинки. И они все были просто удивлены тем, как можно добиться такого феноменального звучания. Так что, это звучание, и, естественно, акцент, мы даже все были похожи на "Битлз", и пели, как надо. Так мы и взяли первое место.
- Что было потом?
- Потом концерт у Берлинской стены, следом турне по Шотландии с группой Gerry & The Pacemakers с Джерри Масденом. И пошло-поехало: Норвегия, Голландия, Германия, Франция, Польша. Мы объездили все эти страны.
- Но надо отметить, что вы считались английской группой?
- Да, мы работали, как английская группа. Базировались в Ливерпуле.
- А с кем вы работали в Англии?
- Алан Уильямс – это был первый менеджер "Битлз". Он был нашим менеджером. А в Европе ему еще помогала Моника Берн. Она была очень крутым менеджером. Благодаря ей мы выступали на больших юбилеях. К примеру, на юбилее фармацевтической фирмы Bayer, на юбилеях Аudi, Mercedes. Это были огромные масштабы. Это все продолжилось около десяти лет.
- Валерий, как по-вашему, рок-н-ролл в Грузии жив?
- Я бы не хотел никого обидеть, но я считаю, что каждая страна должна идти по своему пути. Например, когда попадаешь в Турцию, там звучат только турецкие напевы. Тоже в Катаре, в Дубае. Все они слушают только свою музыку. Рок-н-ролл для них — это абсолютно незнакомое блюдо. Там есть контингент людей, которые с удовольствием придут на один концерт. Так в месяц раз в эти страны приезжают какие-то известные группы, и они заполняют зал. Но в основном публика слушает только свою национальную музыку. Грузия идет по этому же пути.
- Это хорошо или плохо?
- Я считаю это правильным. Они должны играть свою музыку, только грузинскую. И петь свои национальные старые песни. Поскольку рок никак не может связаться с грузинским языком. Самое лучшее, что они могут сделать – не уродовать эту музыку, а вернуться к своим корням. Может когда-то композиторы смогут подняться до такого уровня, чтобы суметь синтезировать грузинский язык с этой музыкой. Не знаю, возможно…
- Несмотря на это в Грузии играют рок-коллективы. Кто они?
- Это очень маленькая прослойка. В основном, это, к несчастью, люди моего поколения, которые остались живы. Или их сыновья.
- К слову о вашем сыне, Нике Кочарове. Ведь он достаточно успешен в этом направлении?
- Я вам честно скажу, если убрать то, что он мой сын, я прямо могу сказать свое мнение – мой сын композитор уровня Джона Леннона. Он пишет такие вещи, которые здесь мало кто понимает. Чтобы это понять, нужно пройти всю историю рок-н-ролла. Я, к моему счастью, это все прошел, и я могу это понять. У него контракт с какой-то английской фирмой, они постоянно переписываются, его все время туда зовут. Говорят, приезжай, оставайся. Мы сделаем промоушн-компанию, и ты будешь звездой. У него три диска там выпущено. В 2013 году его песню крутили по радио, и она была признана Английской академией рок-н-ролла лучшей.
