От остальной части старого города площадь Гудиашвили отделяет временная ограда. По ту сторону забора охранник поливает водой из шланга близлежащую территорию своей сторожки. Жарко. За работой сотрудника наблюдает его коллега. Бросает любопытный взгляд в мою сторону. Пересекаю "пограничную зону", готовясь к тому, что меня окликнут. Но моя персона, на удивление, никого не заинтересовывает. И я движусь вперед, в сторону восстанавливаемой площади.
План площади Гудиашвили был нанесен на карту Тифлиса еще в XVIII веке. Правда, название у площади было тогда другое — "Сад Бежана". С тех пор площадь неоднократно переименовывалась. В народе она долгое время звалась Мугнинской, в честь армянской Мугнинской церкви Святого Георгия, расположенной в нескольких метрах от площади. В 1827-м площадь была названа Абас-Абадской по случаю победы и взятия генералом Паскевичем персидского города Абас-Абад. А в советское время переименована в площадь Степана Алавердова. Имя грузинского художника Ладо Гудиашвили площадь получила в 1988-м.
Колоритный дом Старого Тбилиси: здесь жил известный грузинский олигарх >>>
Этот старейший район нуждался в неотложной реставрации уже давно. Помощь подоспела весной нынешнего года. Восстановление района развернулось в рамках большого проекта "Новый Тифлис". Подготовительный этап, включавший разработку детального плана консервации и восстановительных работ по инженерно-коммуникационным сетям, занял два года. В начале июня археологи приступили к главному этапу реставрации. Во время работ по восстановлению площади в подвалах некоторых домов были найдены целые комнаты.
"Распил" средств и качество материалов
У входной двери одного из реставрируемых домов мужчина. Презентабельный, подтянутый, с папочкой в руке. Уверенно кивает, отдает распоряжения.
— Джумбер Дзиндзибадзе, — представляется он, — главный специалист муниципальной лаборатории.
— Как долго продлятся эти работы, и как скоро люди вернутся в свои дома?— спрашивает Джумбера подошедший к нам молодой парень. И, как бы объясняя свой интерес, добавляет. — У меня тут родственники живут. Им хотелось бы быстрей вернуться в свой дом.
— Я не могу ответить, когда проект будет завершен. Могу сказать лишь, насколько качественно пройдет строительство. Не в моей это компетенции, вы уж извините, — отвечает Джумбер.
Парень понимающе кивает и идет дальше. А мы заходим в дом под номером шесть. Спускаемся в подвал старого дома.
— А что в вашей компетенции? – продолжаю я прерванную мысль.
Тайны рассекреченной Авлабарской подпольной типографии >>>
— Наша служба следит за качеством исполнения работ. Насколько правильно расходуется материал, какого он состава.
— Проще говоря, ваша служба — следить за тем, чтобы материал не исчезал и деньги, выделяемые на это дело, не "распиливали".
— Да, мы деньги распиливать не будем.
— Все так говорят
— Точно не будем, — улыбается Джумбер.
Между тем, мы проходим одно помещение, другое и оказываемся перед старинной кирпичной стеной.
— Весь подвал был доверху завален мусором, — рассказывает Джумбер. — Подступиться к фундаменту было практически невозможно. Разгребать мусор пришлось долго. Вот в процессе этих очистительных работ и была обнаружена стена. Археологи пока затрудняются назвать определенно, по какому назначению стена использовалась. Склоняются к тому, что или в качестве молельни, или это было место водного источника.
Мы проходим дальше, заходим в подвал с аркообразными сводами, одна сторона которого доверху заполнена землей. В помещении нестерпимо душно, рабочие продолжают орудовать лопатами с передышками.
Хранилище книг с временными наслоениями
— Пойдёмте, я вас доведу до следующих находок, которые сделали археологи, — говорит Джумбер, и мы направляемся к следующему месту открытий – зданию, где располагалась раньше детская библиотека. Тут и открытий больше, и людей, работающих на объекте.
Помещение, в которое мы попадаем, — хранилище библиотеки. Слева от входной двери письменный стол. На нем фрагменты глиняной посуды, найденной в огромном зале. По соседству с артефактами телефонный аппарат. Вроде бы не такой старый, но рядом с древностями смотрится таким же раритетом.
Некогда складское помещение представляет собой длинный котлован. На дне котлована обнаруженные учеными строения. Все они из старинного, красного кирпича.
— Агентство защиты культурного наследия подписало договор о сотрудничестве с Фондом развития Тбилиси в мае, — рассказывает сотрудница агентства, археолог Тамар Ниниашвили. – После этого мы начали плотно работать на этих объектах. А в начале июня у нас уже были и первые находки.
Портал в прошлое в сердце Тбилиси: особняк Тер-Акоповой и его именитые старожилы >>>
В центре зала узкий проход. Идем по нему. Переходим по деревянной доске, перекинутой над котлованом в следующий зал.
— Видите вон то сооружение, — показывает рукой Тамар на кирпичное строение в яме, — это наше первое открытие – тоне, место где наши предки выпекали хлеб.
Находка по оценкам археологов датируется XVI-XVII веком. Выводы специалисты делают исходя из материалов, использовавшихся при построении. Помимо древней печи в вырытом котловане специалисты обнаружили также емкости, в которых люди хранили продукты, яму для мусора и емкость, выложенную кирпичом, в которой, по предположениям археологов, делали керамическую посуду.
— По нашим подсчетам, все наши находки и артефакты из разных времен. Мы думаем, что тут присутствуют несколько временных наслоений. Постройка самого позднего периода — сам дом, который надстроили уже в XIX веке. Самые ранние постройки могут датироваться XVI веком. Со временем на месте них вырастали уже более поздние постройки.
Духан и холодильная камера
— А вы холодильник уже видели? – осведомляется у меня Тамрико.
Я на минуту зависаю, но потом, смекнув, о каком устройстве идет речь, отвечаю, что еще не успела. В средние века для хранения продуктов применяли простой способ — охлаждение. Пищу хранили в подвалах, нишах деревянных стен, глубоко вырытых ямах и даже в колодцах и водоемах, так как там температура была гораздо ниже, чем в доме.
— Идемте, — продолжает она и устремляется к выходу.
Мы покидаем здание библиотеки и переходим по пыльной улице уже к другому строению. Холодильная камера, которую обнаружили во время строительных работ, находится в одном из жилых домов. Мы спускаемся вниз, в подвал дома, укутанного строительными лесами. Помещение, в котором мы оказываемся, представляет собой кирпичные, куполообразные залы.
Тамрико сворачивает налево и через пару шагов оказывается перед крохотным помещением. В середине купольной комнатки углубление, облицованное кирпичом. Ассоциативно оно напоминает каменную печь для выпекания грузинского хлеба. С той разницей, что она под, а не над землей. Температура тут и в самом деле гораздо ниже температуры воздуха на улице. В подземной кладовой, которую использовали в качестве холодильной камеры, должно быть еще прохладнее. Хоть залезай в нее и сиди там до спадания жары.
По утверждениям специалистов, холодильная камера, обнаруженная во время реконструкции дома, построена в XVIII веке. Насмотревшись на находку, мы движемся вдоль кирпичной стены, в купольный зал. Как говорит Тамрико, помещение с выступами в кирпичной стене в виде полок использовалось, по предположениям коллег, в качестве духана. Как бы в подтверждение данной теории Тамрико подводит меня к полукруглому кирпичному сооружению.
Модный приговор Тифлису – как одевались наши предки >>>
— Мы полагаем, что это камин и относится он к более позднему периоду, конкретнее к XIX веку. Судя по всему, здесь и готовилась пища для посетителей заведения.
Тут в разговор вступает сопровождающий нас прораб Нугзар Цулукидзе.
— А мне кажется, никакой это не камин. Ну, вот смотрите, если это камин, как утверждают археологи, то тогда у него должен быть выход, а тут его нет. Может, это все же молельня? – обращается он к Тамрико.
Постояв еще немного в этом помещении, мы начинаем выбираться наружу. Уже на лестницах замечаю у основания древних стен цементную смесь.
— А это укрепление, — объясняет Нугзар, — которое делали тут в 70-е годы прошлого столетия. В течение многих лет подвал использовался как подсобка. Например, в этом самом холодильнике были найдены мотки ниток, что говорит о том, что тут, возможно, был когда-то склад какого-нибудь трикотажного производства.
Музей под открытым небом
Нугзар рассказывает, что работал на строительстве исторического объекта в регионе Самцхе-Джавахети. Речь идет о крепости Рабат, которая находится в городе Ахалцихе. Реконструкция древнейшей крепости началась в мае 2011 года. На реставрацию исторического объекта правительством Грузии было выделено 34 миллиона лари.
— Я руководил тогда этими работами, — продолжает Нугзар. — Работы были сложными, но мы уложились в сроки и завершили их за один год. Не знаю, как в случае с работам на Гудиашвили. Мы сейчас временно замерзли по причине этих археологических находок. После этих открытий специалисты должны оценить их значимость, и только после этого мы приступим к продолжению работ. А у архитекторов с этим делом сложно, у них другая форма мышления. Им нужно взвесить, поразмыслить. А нам нужно быстрее продвигать нашу часть работ. Потом наступят холода, и будут поджимать сроки.
Мы с Нугзаром прощаемся, и я неспешно ползу по лестницам вверх, двигаясь от прошлого к настоящему. Отныне история, погребенная под жилыми домами, увидит свет и станет гордостью города. Площадь превратится в портал для перемещения во времени. Приступая к восстановлению района, специалисты, конечно, предполагали, что район старый, а значит и сюрпризы в виде артефактов в процессе реабилитации неминуемы. Но о том, что их ожидает такая масса находок, они не догадывались.
Археологи говорят о том, что находки будут законсервированы, и историческая площадь, скорее всего, обретет статус музея под открытым небом. В фонде развития Тбилиси уже заявили, что, в связи с открытиями, первоначальный проект реставрации площади придется изменить. Археологические находки прятать нельзя, уверены в фонде. Напротив, их нужно делать максимально доступными и привлекать как можно больше посетителей.
