Грузия: признаки здравомыслия как следствие унижения?

Рискну предположить, опираясь на ряд оснований, что премьер-министр Грузии, молодой, независимый в поступках и вполне конкретный  в выражении собственного мнения, общественностью воспринимается все более позитивно. Это видно и по ряду очевидных признаков. Стоило бы подметить одну крайне важную черту его характера: он не умеет и не любит заискивать, а мнение о его хронической зависимости от так называемого "теневого олигарха" Бидзины Иванишвили скорее преувеличено и постулируется разве что оппозицией в целях дискредитации правительства. Причем, что важнее всего, он не стремится угодить и  тем, кого принято называть стратегическими партнерами. Кроме того, правительство все чаще  стремится принимать решения с учетом их значимости для самой страны и при этом подчиняется инстинкту самосохранения суверенного государства. Другое дело, насколько успешно это получается во всех случаях.  

Для начала было бы достаточно сказать о том, что политические решения Грузии, если сравнивать с предыдущими этапами, обретают некую самостоятельность, становятся более прагматичными и выверенными. Можно говорить о сбалансированной политике, основанной на трезвости подходов. К примеру, это позволило  Грузии в конце минувшей недели избежать эмбарго со стороны России на ввоз продукции и тем самым  предстать в выгодном свете перед общественным мнением, которое становится все менее ортодоксальным и все более гибким. Отказ присоединиться к западным санкциям ранее был продиктован, впрочем, не только желанием сохранить присутствие на российском рынке, что важно само по себе. Официальный Тбилиси тем самым дает понять, что выходит на тот путь, на котором доминирует государственная целесообразность. Потому Грузия и решила не пополнять список из тех пяти стран, которые поступили стереотипно и послушно — в унисон с требованиями США, и присоединились к санкциям против России. И здесь мы обнаруживаем то здравомыслие, которого Грузии не хватало на протяжении многих последних лет. Речь идет о балансе отношений с ведущими государствами. 

По сути мы имеем дело с новым любопытным феноменом в виде трансформации политического мышления и отхода от культивации пиара, когда доминировали представления о враждебности геополитического окружения. При этом реальность говорит не о переориентации курса, а о его коррективах в пользу баланса приоритетов. Заметим, что спокойный  маневр, за которым последовало спасение от тисков российского эмбарго, стал не первым выражением принципиальной позиции правительства. Этому предшествовала важная декларация, которая устами того же премьера дала емкое и четкое определение понятию "семья" — в ответ на известное решение в Вашингтоне о легитимации однополых браков во всех штатах этой страны, взбудоражившее грузинскую общественность.    

Здесь следует иметь в виду, что партнерам Запада обычно нежелательно возражать против его, Запада, рекомендаций и установок, поскольку они, партнеры и союзники,  подчинены его глобальным целям, стратегическим расчетам и обязаны следовать тем ценностям, которые  Запад уготовил для них, декларируя эти ценности как демократические и приоритетные. И, конечно, подразумевается, что эта "привязанность" не подлежит ни обсуждению, ни переосмыслению. Причем времена нынче таковы, что даже если твое государство, допустим, полностью готово по ряду параметров для вступления в НАТО или Евросоюз, но у тебя есть, скажем, сомнения относительно социальной и биологической целесообразности однополой любви, то тебя в "хорошее общество" могут не принять. До тех пор, пока не вынудят признать необходимость появления в "изобилии" новых семей с удручающе-гибельной  перспективой для твоего же государства. Понятно, к примеру, что решение узаконить однополые браки во всех штатах означает заодно готовность и намерение еще плотнее задействовать тотальный пресс с целью повсеместного утверждения в мире этой новой "идеи". 

В первый же день, когда появилось сообщение об этом новшестве, грузинским политическим и общественным кругам стало понятно в очередной раз, что довольно могущественные силы, давно подминающие под собой мораль вкупе с американским законодательством, открытом для шокирующих новаций, заходят слишком далеко в решимости навязать остальному миру свои  представления, порожденные  традициями  особой среды с ее психо-физиологическими составляющими. Задача эта в понимании альтернативно настроенных в Грузии и за ее пределами социумов представляет, не секрет, серьезную опасность для человечества.

Делается однако все возможное, чтобы идеология "однополого экзистенциализма" стала неотъемемой составной частью демократического мышления и имела пропорциональные для всех последствия — независимо от исторических особенностей обществ, гражданских предпочтений, традиций и убеждений. 

При таком положении дел в Тбилиси, естественно все больше понимают, что именно сегодня, как никогда, грузинскому обществу, государству и его руководству следует позаботиться о том, чтобы противопоставить  наступлению вывернутой наизнанку морали нечто реальное и более действенное, чем беззубые двусмысленные формулировки. Поэтому в стране и возникло понятное чувство удовлетворения, когда премьер правительства, не задерживаясь с реакцией, подчеркнул  в однозначно и ясно сформулированном превентивном заявлении, что в Грузии семью испокон веков понимают как союз между мужчиной и женщиной, и это понимание остается как единственно приемлемое.

Нет сомнений, что кому-то в стране и за ее рубежами это не понравилось, но открытая встречная реакция не последовала. В Грузии, это надо специально подчеркнуть, умонастроения в целом таковы, что если возникнут повод и необходимость, в любой момент может начаться протестное движение на основе всеобщей солидарности и единства, к которому присоединятся не только гражданские объединения и добровольные группы, не только все религиозные конфессии, включая, понятно, Грузинскую православную церковь, но и, не исключено, политики из руководящих структур власти. Это никого не должно удивлять, поскольку Грузия находится в полном недоумении от того, что общество, где ежегодно растет численность мужчин, которые считают женщин непригодными в качестве естественных биологических партнеров, вероятно, должно когда-нибудь задуматься над тем, почему такое происходит. Однако уповать на это, как показывают события, не приходится. Мы же можем сказать, что столь "оригинальное"  сознание, и об этом пока сказано далеко не все, не только пользуется прикрытием международных политических кругов и военных альянсов, но и цинично диктует политическую моду в виде защиты прав человека, навязывая "приоритетные", так сказать, представления путем тотального контроля… 

Грузия как христианская страна старается помнить евангельские истины об униженном, которому предстоит возвыситься. Это к тому, что союзники Грузии нередко напоминают ей о дефиците самодостаточности, о слабости экономики и несовершенстве гражданского общества, о непрочности демократических институтов, территориальной раздробленности и так далее. Напоминая об этой неполноценности состояния, вовлекают в собственную игру, предлагая разве что второстепенную роль, а на более высокую ступень на пути продвижения к НАТО не переводят, опасаясь рецидивов новых конфликтов с Россией.

И вот так, по сути, подставляя партнера, стараются вести сотрудничество, которое призвано как бы укрепить армию, но не экономику. Что не слишком успешно сказывается на уровне безопасности государства. И при этом дополнительным образом принуждают к культивации такого образа жизни, который практически губителен и в условиях Грузии совершенно невозможен как "общепринятый" и "распространенный". 

Известно, что на протяжении столетий у западных стран и народов культивируется такая социальная традиция, как инцест. Вся эта "путаница" в отношениях с родными и близкими, не говоря о кузенах и кузинах, приводит, как утверждают специалисты, к разного рода генетическим деформациям. В Грузии такой традиции  не было и нет, и потому не может быть и речи о чрезвычайности, экстремальности ситуации, требующей законодательных мер "спасения". Обо всем этом, конечно же, глубоко задумываются сегодня  в грузинских общественных кругах, об этом пишут местные публицисты и аналитики, теряясь в догадках о том, какими могут быть вероятные социально-политические последствия сотрудничества Грузии с Западом. 

Однако и тем не менее премьер правительства свое сказал. И поддержку он, есть в этом абсолютная уверенность, получает. Прежде всего, что важно, со стороны молодежи, у которой есть будущее, и, стало быть, есть ей, о чем позаботиться. 

Здесь  же, говоря о причинах  разочарования грузинского   общества иными  проектами демократического развития и поступками партнерского окружения, нельзя не упомянуть крайне противоречивую позицию западных лидеров в отношении предыдущих управленцев Грузии. Руководству страны ранее дали понять, что независимо от того, какой шлейф тянется за бывшим руководителем страны, заботливо внедренным в киевский режим  с благословения его американских покровителей, трогать этого важного для них человека и членов его команды нельзя.

Естественно, что грузинское руководство до сей поры испытывает чувство недовольства тем, что его интересы игнорируются в угоду интересам Киева и, уж тем более, того же Вашингтона. По этому случаю также было сделано заявление устами премьера (и опять — премьера!), но оно было озвучено лишь в адрес украинского правительства. И это понять можно — Грузия критиковать официальный Вашингтон не в праве. Зато тем более ценна позиция, которая ею отстаивается.   

Вот так и выходит, что уже не один последний месяц и год здравомыслие в отношении сотрудничества с северным соседом стимулируется едва скрываемым разочарованием действиями стратегического партнера, который старается успеть навести "порядок" в любое время и в любом регионе. Но что думает о своих планах официальный Тбилиси? О балансе интересов мы уже говорили. Предстоит путь именно в этом направлении? Только время покажет. А пока обратимся к одному интересному образу.     

Ежедневно тысячи тбилисских горожан прогуливаются там, где установлен "Велосипед", забавная металлическая композиция, созданная французским художником-дизайнером несколько лет назад. Откровенно говоря, художественная сторона и общая эстетика этого любопытного творения получают новый смысл, когда вдруг понимаешь, что "велосипед" скорее тревожит ум, чем волнует сердце. Волей или неволей, но этот застывший монстр, призывающий как бы к здоровому образу жизни, вместе с тем представляет собой печальный символ геополитического тупика, в котором в течение длительного времени находится Грузия. Потому что преувеличенными оказались и партнерские ожидания, связанные с Западом, и те страхи, которые во многом искусственно нагнетались для отторжения Грузии от России.

"Велосипед" вовсе не случайно напоминает еще и образ "буриданова осла", который так и не решил, к какому из двух снопов сена подойти. Куда идти, в какую сторону? Или — как все-таки совместить одно с другим? И в чем смысл этого предполагаемого движения при не вполне осмысленной и очерченной цели? Символично также, что попытка двигаться в оба направления одновременно — в условиях очевидного домашнего социально-экономического дисбаланса — порождает статичную невыносимость ситуации, и потому велосипед можно считать заодно и символом стагнации. "От себя не уедешь" — так хотелось бы назвать этот наделенный смыслом объект. 

Нам словно подбросили это не самое удачное, хотя и любопытное, произведение поп-арта для того, чтобы помнить о губительных последствиях безответственных решений, чего бы они ни касались. И вот стоит у нас велосипед "новой эпохи" в центре города — еще и как памятник той социальной и политической гиподинамии, той странной обездвиженности, в которой страна пребывает уже долгие годы. Более того, это вполне законченный символ аномалии — логической, политической, социальной.

Аномалии мышления и действия, политической психопатии недавнего прошлого и пока бесплодных попыток выбраться из нынешнего малопривлекательного состояния. Поэтому здесь, несомненно, есть над чем задуматься. К примеру, над тем, как тренировать нам государственные и собственные мышцы, если ехать, как получается, по сути некуда. Но, может быть, призвать на помощь тот самый баланс интересов? Если у сторон есть "интересные идеи", то переговоры с Москвой следует продолжать, а не прекращать, — эту мысль выразил в эти дни представитель Грузии  на тех переговорах, которые обычно ведутся  в Праге. Уж тем более следует, если их, по его же словам, поддерживает Запад. 

Того же желает наш премьер, который продолжает находиться в режиме перманентного противостояния с нашим же президентом. Оба, к примеру, хотели бы выступить в эти дни с трибуны ООН, но каждый имеет свои представления о внутренней и внешней политике страны, и эти представления в некоторых вопросах друг с другом не совпадают. 

Поэтому трения внутри этого тандема, напоминающего "поп-артовский" велосипед, к сожалению, противоречат мысли о наличии спасительного здравомыслия. Скорее всего, Запад хотел бы, чтобы позицию Грузии с трибуны ООН озвучил более покладистый политик в лице президента, однако состав делегации зависит не от него. А от того, кто будет оратором в Нью-Йорке, зависит многое. Например, то, донесет ли он до аудитории мысль о некотором разочаровании грузинского общества в западном партнерстве?