Это была совсем не весна – за окном апрель, а на улице как будто начало зимы. "Серая московская весна. Незаметно даже, набухли ли на деревьях почки или нет".
Булгаков такую погоду не любил. А потому предложил жене уехать на юг, в Тифлис, а оттуда "через Батум на Зеленый мыс". Подробные воспоминания о событиях апреля 1928 года оставила Любовь Евгеньевна Белозерская-Булгакова, вторая спутница жизни писателя.
Взяли билеты в международный вагон и через три дня, 24 апреля, стояли на проспекте Руставели. Булгаков был уже знаменитым драматургом – в Художественном театре в Москве шли его "Дни Турбиных", в театре имени Вахтангова- "Зойкина квартира". На сцене рабочего театра Тифлиса тоже с успехом давали "Зойкину квартиру", а потому повод для путешествия был самый что ни на есть основательный.
Поселились в самой модной тогда гостинице "Ориент" на проспекте Руставели, аккурат напротив Собора Александра Невского (потом храм снесут и возведут на его месте здание Верховного Совета).
Утром отправились завтракать во французское кафе, оно располагалось тут же, за углом. Это место советовали друзья, говорили, что его держит француженка и там самые вкусные пирожные. За прилавком стояла черноволосая девушка, очаровательная яркой южной красотой. Любовь Евгеньевна попыталась заговорить с ней по-французски, но та смущенно улыбнулась и ответила на русском: "Это моя бабушка говорит по-французски, она сейчас выйдет. А меня зовут Марика".
Так случилось это знакомство. Они как-то очень легко сошлись, вот уже Марика Чимишкян, дочь француженки и армянина, получает предложение стать гидом Булгаковых по Тифлису. К роли экскурсовода ей не привыкать – до этого она показывала столицу Грузии Маяковскому.
Видимо, было что-то особое в Марике, раз ее общество пленяло. Иначе зачем тому же Маяковскому, прекрасно знавшему Тифлис, да и Булгакову, тоже бывавшему в городе, где в свое время в духовной семинарии преподавал его дядя, сопровождающий?
Компания арендовала открытую машину и каталась по улицам, потом отправилась в соседнюю Мцхету. Один из дней был посвящен походу к Нате Вачнадзе, знаменитой и обожаемой Грузией актрисе немого кино. Она вместе с мужем, режиссером Николаем Шенгелая живет неподалеку от проспекта Руставели, нужно только подняться вдоль Храма Александра Невского в сторону Святой горы Мтацминда.
Ната, которая почти случайно стала актрисой (ее фотографию в витрине ателье заметил режиссер и предложил работнице спичечной фабрики сниматься), пробовала увлечь кино и подругу. Марика снялась в паре фильмов. Но к актерской карьере осталась равнодушной.
Из Тифлиса Булгаковы едут на море. Вечером перед отъездом в ресторане "Ориента" устроили прощальный ужин, обменялись адресами, обещали писать друг другу. И расстались, как думала Марика, навсегда. Но через несколько дней получила письмо, потом еще одно, и в итоге завязалась переписка. Любовь Евгеньевна присылала Марике и деньги, а та отправлялась на Солдатский базар, где тифлисцы распродавали вещи, которые получали от уехавших в эмиграцию родственников, и покупала для жены Булгакова "кофточки".
Через пару месяцев Чимишкян соберется в Ленинград, напишет о своих планах Булгаковым и получит радостный ответ: Михаил Афанасьевич и Любовь Евгеньевна тоже едут в город на Неве, и будут там в те же дни, что и Марика. Конечно же, назначают встречу – на сей раз в гостинице "Европейская", лучшей в Ленинграде. И уже Булгаков выступает в роли гида и показывает город гостье из Тифлиса.
Когда Марика приезжает в Москву, на вокзале ее встречает целая делегация — Булгаковы и Владимир Маяковский. Поэт хотел, чтобы Марика вместе с ним отправилась к Нате Вачнадзе. Но Булгаков решительно забрал чемодан Чимишкян и сказал, что она едет к ним на Большую Пироговскую. Маяковской на мгновение растерялся, а потом попросил у Марики билет, положил его в карман, и заявил, что уедет она только тогда, когда он позволит.
Но в тот раз в Москве Чимишкян провела всего несколько дней и вскоре собралась в Тифлис. Провожала ее вся та же компания. Любовь Евгеньевна вспоминала:
"В день ее отъезда позвонил Маяковский и сказал, что он заедет проводить Марику… В поместительной машине сидел он и актриса Ната Вачнадзе. Присоединились и мы трое. Большое внимание проявил В.В. (Владимир Владимирович Маяковский – прим. И.О.) по отношению к Марике: шоколад, питье в дорогу, журналы, чтобы она не скучала. И все как-то очень просто и ласково. По правде говоря, я не ожидала от него этого. Обратно мы ехали молча. Я сказала:
— Что это мы молчим? Едем как с похорон.
Ната и Мака промолчали, Владимир Владимирович сказал:
— Действительно, как с похорон".
Совсем вскоре Марика уже встречала в Тифлисе Булгакова. Официальным поводом для его приезда стали дела театральные. Но в этот раз он был один. Впрочем, какие отношения завязались между тифлисской красавицей и московским драматургом, сказать сложно. Булгаковед Лидия Яновская в своей замечательной книге "Записки о Михаиле Булгакове" пишет, что "…он был влюбчив. Удивительно, но каждая женщина, в которую он влюблялся – а влюблялся он, особенно смолоду, отчаянно, что называется по уши, буквально угорая от любви, — была уверена, что в его жизни она одна. И может быть, не ошибалась?"
И вот уже сама Марика опять стоит на перроне московского вокзала. И в этот раз Булгаковы настояли на том, чтобы она поселилась у них. Квартира была небольшой, всего три маленькие комнатки. Но Михаил Афанасьевич отказов не принимал. Лишь когда до Марики дошли слухи о том, что вся Москва обсуждает, как "Булгаков привез себе какую-то черкешенку и вообще как только жена терпит", она переехала к подруге на Гоголевский бульвар.
А потом в ее жизни появляется драматург Сергей Ермолинский. Когда она только собиралась связать с ним свою судьбу и навсегда перебраться в его дом, Булгаковы провожали ее со слезами. Словно предчувствовали, что отношения с мужем не сложатся. Рыдали все – Любовь Евгеньевна, домработница Маруся, у самой Марики глаза были на мокром месте. Подняв чемодан, она удивилась его тяжести. Открыла проверить, в чем дело и с удивлением заметила в нем бюст Суворова, который незаметно успел положить Булгаков.
"Михаил Афанасьевич, а это зачем?" — только и смогла спросить Марика.
"А это когда Ермолинский будет спрашивать, где твой бюст, ты не теряйся и доставай Суворова", — ответил писатель.
Стоит ли говорить, что минорное настроение на Большой Пироговской мгновенно сменилось весельем.
Потом Марика уже вместе с мужем продолжала бывать в квартире Булгаковых – женившись на Елене Сергеевне, Михаил Афанасьевич переехал в писательский дом в Нащокинском переулке. Булгаков тоже навещал Ермолинских в их доме в Мансуровском переулке, том самом, в который литературоведы поселят Мастера – все сходится: и близость Арбата, и полуподвал, и камин. Там же, в Мансуровском, Булгаков читал первые главы своего романа.
До знакомства с историей Марики Чимишкян меня удивлял один факт – почему беседку во дворе Михаил Афанасьевич называл "кафе имени Наты Вачнадзе". Теперь этот вопрос для меня разрешен…
Когда стало ясно, что дни Михаила Афанасьевича сочтены, именно Марику Чимишкян Елена Сергеевна попросила переехать к ним и помогать ухаживать. Тифлисская знакомая присутствовала при последнем часе Булгакова. Вместе с мужем была и на похоронах на Новодевичьем.
Самая известная работа Ермолинского – сценарий к фильму "Машенька", который он написал вместе с Евгением Габриловичем. Правда, в титрах фамилии мужа Марики не значилось – на тот момент он был репрессирован.
С началом войны Марика Еромолинская вернулась в Тбилиси. Хлопотала о том, чтобы в Грузию смог приехать и ее муж, подключила все свои знакомства. И в итоге Сергей Еромолинский действительно оказался в столице Грузии.
"Комендантский час еще не был отменен, и никто меня не встречал. — напишет он в своих воспоминаниях. – Ночь я просидел на вокзале и затем отправился на проспект Руставели, зная наверняка, в какой гостинице мне приготовлен номер… Дежурная по этажу, заспанная, вмиг прихорошившаяся, побежала впереди меня с ключом, оживленно рассказывая: "Сама Нато (Вачнадзе, — прим. И.О.) заезжала, справлялась, все ли приготовлено к вашему приезду. Симон Чиковани (знаменитый грузинский поэт – прим. И.О.) звонил, не приехали ли вы? Заходите, батоно, располагайтесь".
Вскоре после возращения Ермолинского из Средней Азии его семья с Марикой распалась. Правда, сценарист потребовал, чтобы жена, теперь уже бывшая, продолжала бы носить его фамилию. Марика Артемьевна не возражала.
А сам Ермолинский сделает предложение Елене Сергеевне Булгаковой и тоже поставит условие – взять его фамилию. Елена Сергеевна с иронией потом рассказывала об этом…
Последние годы Марики Ермолинской прошли в коммуналке на Плющихе. Иногда к ней заходила булгаковед Лидия Яновская, ставшая, фактически, и биографом Чимишкян. Она вспоминала, как почти совсем потерявшая зрение Марика принимала гостей, стараясь, чтобы посетители лишний раз не выходили из ее комнаты и не вызывали неудовольствия "ворчливых соседей", не понимавших, кто оказался рядом с ними. За чаем и пирогом Марика начинала свои рассказы — о Москве и Тифлисе, Булгакове и Маяковском так, словно герои ее жизни все еще оставались здесь, рядом с ней. А может, так оно и было….
