Последние месяцы войны, гурийское село Цхемлисхиди. Несмотря на войну, жизнь продолжается – оставшиеся в деревне соседи по-прежнему зовут друг друга поиграть в нарды, а потенциальные свекрови уже подбирают невест для сыновей, ушедших на фронт…
А в другом гурийском селе — Вакиджвари — из семьи Мдинарадзе на фронт ушел 22-летний Мосэ. Забегая вперед, скажу, что в Грузии уже в наше время его каждый год 9 мая можно было увидеть в тбилисском парке Ваке, где он встречался со своими соратниками, которых оставалось все меньше.
В прошлом году в возрасте 97 лет Мосэ Мдинарадзе скончался. Потому удивительную историю рассказывает его жена – Этери Арошидзе.
А пока – о фронтовой жизни Мосэ Мдинарадзе. В общей сложности, он прослужил 39 лет. На фронте в начале своей армейской службы пробыл 1200 дней. В начале 1944 года, по решению военного совета 39-ой Армии, был назначен командиром 279-го стрелкового полка. Для того времени это была головокружительная военная карьера, редкая для Советской армии — за два с половиной года командир роты дослужился до командира полка. За проявленное мужество Мдинарадзе был награжден тремя орденами Боевого Красного знаменами, орденами Александра Невского, Отечественной войны Первой степени и Красной Звезды, а также множеством боевых медалей.
Во многих семьях родного села, да и во всей Гурии этот молодой красавец с европейской внешностью, к тому же – герой, был желанным зятем, однако судьба распорядилась по-своему …
"Посмотрите, каким он был парнем…, — говорит мне Этери Арошидзе и протягивает черно-белую фотографию. — Светловолосый, с очень красивыми бирюзовыми глазами, высокий и стройный… За ним не то что в Порт-Артур, на край света пошла бы…".
На самом деле, так и случилось, если учесть, что Порт-Артур для Гурии — действительно конец света…
Однако вернемся в Цхемлисхиди. В марте 1944 года 21-летняя девушка, как принято говорить, из хорошей семьи, выделявшаяся на селе своей красотой — Этери Арошидзе сдает государственные экзамены на факультете математики Батумского университета. А знакомые из родной Гурии не устают рассказывать друг другу про молодого бойца, ушедшего на фронт из соседнего села.
— Еще до нашего знакомства до меня доходили слухи, что он хороший парень. Окончил Фрунзенскую академию и в 26-летнем возрасте уже был подполковником. Тогда в таком возрасте это было редкостью. Раненый, он восемь месяцев пролежал в госпитале. Мы повстречались случайно – в Вакиджвари, в семье тети. Познакомившись со мной, он, видимо, был очарован – скажу прямо, и я была девочкой неплохой… Он передал моей семье: если, мол, она другому обещания не давала, то пусть дождется моего возвращения. Мой отец, оказывается, растерялся — он Мосэ никогда в глаза не видел… А посмотрев на его фотографию, сказал: "Вот, это жених, настоящий мужчина, такой, какого я и хотел".
А мы, только встретившись взглядом, я и Мосэ, сразу понравились друг другу. И в какой-то момент он объявил: "Я с Этери обручусь". После нашего обручения он из Гурии отправился на фронт…
- Вам был всего 21 год. Как же вы решились поехать за возлюбленным в такую даль, к тому же – в войну?
— Мосэ воевал на Белорусском фронте. Потом советско-японская война. Свою часть он догнал в Монголии… В те времена не было возможности кому-то просто позвонить, как сейчас… Вот, и писали друг другу письма.
В его письмах были такие слова, что огонь любви во мне разгорался все больше. Вы же знаете, что когда влюбленные далеко друг от друга, то и чувства крепнут сильнее… Однажды Мосэ написал моим родным, мол, мне придется пробыть 17 месяцев в Китае, и без Этери я столько времени не выдержу, потому подготовьте ей документы. Представьте, что тут поднялось: мне говорили, дескать, в такое время, да еще в такую даль отправляться очень опасно. Но разве меня могло что-то остановить? Я твердо решила поехать к любимому… Со мной отправился муж моей сестры. Впереди была длинный и неизведанный путь. Помню, из Цхемлисхиди до Баку я была в дороге 58 дней.
- Скажите откровенно: вам не было страшно?
— Представьте себе, нет. Я бы все вынесла, лишь бы его увидеть. Когда я приехала во Владивосток, там людей было, как сельдей в бочке. На месте нас доставили в общежитие на 500 человек… Потом мы поднялись на пассажирский корабль, где стоял страшный запах. Тут меня ожидало препятствие: поскольку я не была официальной женой Мосэ, то на борт меня не пускали. Тогда мой возлюбленный послал адъютанта и через него передал, чтобы меня пропустили. На корабле я десять дней пробыла в ужасных условиях… Прибыла в Дайрен – город, что недалеко от Порт-Артура. Помню, была страшная жара, и в пути у одного из пассажиров умер двухмесячный ребенок. Вспоминать тяжело… Приехали на место, а там шел проливной дождь, вдобавок ко всему, у меня трое суток маковой росинки во рту не было. Думала, что в Дайрене меня встретит Мосэ. Но 15 дней мне пришлось провести в карантине… В конце концов, мы встретились, и я еще больше убедилась, что ради этого стоило пройти через все испытания. Я проделала такой путь ради любви, и наше чувство выстояло перед всем…
- Выходит, медовый месяц вы провели в таких тяжелых условиях… Но одна фотография того периода, тем не менее, вызывает улыбку: на ней вы – в огромном кителе вашего мужа и с сигаретой в руке.
— Не только медовый месяц, мы еще год и девять месяцев пробыли в таких условиях. Что касается фото, то мы просто шутили тогда: я одела его большой китель и взяла сигарету – будто курю. На самом деле, никогда в жизни не курила. Мы знали, что пройдет время, и этот кадр нас будет веселить… Тем временем, мне становилось все хуже и хуже – как известно, там невыносимый климат, и мое здоровье пошатнулось. Стало ясно, что так я долго не выдержу.
- О вас, оказывается, узнал и Сталин… Как это произошло?
— Да, Мосэ написал Сталину письмо – мол, у меня жена — грузинка, не переносит местный климат, и, если можно, разрешите нам отсюда уехать. Никто не думал, что это письмо до Сталина дойдет. Но вскоре мы получили его ответ с согласием. Нам разрешили оттуда уехать. Обратный путь был тот же, только теперь – на самолете и с любимым человеком. Такова была наша история, так я поехала за любимым из Гурии в Порт-Артур…
Для меня Мосэ до конца жизни остался таким же близким и любимым, как в первые дни нашего знакомства.
Ирония судьбы – он столько лет прожил, не болея, и в прошлом году, в возрасте 97 лет скончался от осколков, оставшихся в теле со времен войны… Выходит, что его у меня отняла опять же война. Но ведь любовь все равно осталась со мной?!
