О пяти оттенках Чехова по-польски и о том, как театр из Вроцлава видит и помнит русскую классику, рассказывает колумнист Sputnik Грузия Анастасия Шрайбер, которая побывала на нашумевшем спектакле.
Хитрец-режиссер, лауреат престижных наград со всего света вроцлавского Театра "Песнь козла" Гжегож Брал начал спектакль с комплиментов. Сказал, что грузины, по его мнению, самый красивый народ мира, и что он счастлив быть на грузинской земле.
В финале приветственной речи поляк рассказал, что выбрал для своего спектакля третье, самое напряженное действие пьесы Антона Павловича, когда все герои ждут результатов аукциона, где должны продать вишнёвый сад. "Персонажи ждут чуда, и чудо не случается", — сказал режиссер. Но несмотря на это мюзикл грузинского зрителя порядком удивил.
Чтобы не разводить театроведческие бредни по паркету, мы решили разделить увиденное и понравившееся на эти модные сейчас оттенки, то есть пять оттенков Чехова по-польски.
Итак, оттенок №1 – музыка, поэзия и мультиязычность. Это оказался поистине уникальный в своем роде, эффектный и ни на что другое не похожий мюзикл, где Чехова пели. Пели на английском, русском, польском и даже греческом языках. И все это звучало до кошмарного органично и не резало уха.
Позаботились о музыкальном оформлении композиторы Гай Пирсон и Мачей Рыхлый. Актеры распевали и стихи Анны Ахматовой, и Осипа Мандельштама, а еще Псалом Давида. И при всем этом, казалось бы, культурном разнобое актерская труппа звучала как безупречно налаженный оркестр, надо отметить с потрясающим вокалом, особенно женским.
Оттенок №2 – сексапил. И это трудно было не заметить. Горячие поцелуи и объятия, мнимые, но бросающиеся в глаза занятия любовью. Видимо, Гжегож Брал решил, что раз секс является частью повседневной жизни людей, то почему бы его не перенести на сцену и в мир Чехова. Да и кто может наверняка утверждать, что в чеховском "Вишневом саду" не было этих чувственных слияний человеческих тел и душ?! Ну а главный и самый дерзкий сексапильный образ мюзикла – это сама Любовь Раневская, с головокружительно стройными ногами в чулках.
Оттенок №3 – портреты на грани. Безусловно, в польской постановке "Портреты вишневого сада" все персонажи весьма самобытны и интересны. Помимо своего снобизма и притягательности, Раневская правдоподобно горюет о своей молодости и отказывается от дешевого шампанского, грек-Лопахин с экзотической внешностью и длинными кудрями отчаянно говорит о своем мутном прошлом и ясном будущем на греческом, вечно пьяный очкарик-Гаев вечно падает то на пол, то на стол, гувернантка Шарлотта Ивановна вспоминает своих родителей-перформансеров и то, как она блистала, исполняя сальто-мортале, но не помнит, кто она такая и что ей на белом свете нужно, а дочь Раневской Аня играет на скрипке леденящую сердце музыку, затрагивающую совесть героев и вызывающую стыд за бесследно прожитую жизнь.
Оттенок №4 – надрыв. Именно трагический надрыв чувствуется на сцене и на последнем балу вишневого сада. "Жизнь в доме закончилась и больше никогда не начнется", — говорят герои пьесы, а жить-то хочется. Поэтому "Портреты" в какой-то прострации танцуют чечетку, как в музее собственной никчемности стоят на пьедесталах и каждый по-своему сходит с ума.
Оттенок №5 – актуальность. "Вишневый сад" стал последней пьесой, написанной Чеховым перед смертью, в 1903 году. А уже через год ее впервые поставили на сцене. И вот уже более века "Вишневый сад" не перестают ставить на театральных подмостках мира. Так и польскому Театру "Песнь козла" сегодня удалось не потерять ее актуальности, злободневности и даже современности. Ведь люди и спустя столетия продолжают терять и оплакивать свои мечты.
