Говорят, Тбилиси без армян, все равно, что грузин без тоста. А ведь иногда даже столь шутливое выражение становится предметом спора между представителями двух этносов. Биология у нас такая, импульсивная. Заводимся, так сказать, с пол-оборота. К слову, прочитай фразу, какой-нибудь армянин, желающий подчеркнуть значимость армянского вклада в развитие города, обязательно заметит, что Тифлис ведь и правда строили армяне. На что узревший в замечании некое посягательство на историческое наследие грузин ответит, ну, так вы же не только Тифлис построили, вы нам и письменность, собственно, подарили.
Распыляясь от эмоциональной полемики, армянин прибегнет к заезженной теме первичности принятия народами христианства. Начнет доказывать, что армяне приняли христианство раньше грузин, чем спровоцирует грузина уже на следующий аргумент: "Ну да, Шота Руставели, по вашему разумению, тоже армянский поэт…" И так до бесконечности, пока порох в пороховницах у оппонентов не иссякнет. Помните эпизод из гениальной комедии "Мимино"?
— Валик джан, зачем тебе большая авиация. Поедем ко мне. Мама долму готовит. Ты – любишь долма?
— Нет.
— Потому что у вас не умеют готовить долма. А настоящий долма…
— Рубик, дорогой, только не скажи, что у нас и сациви не умеют готовить.
— Валик джан, у нас в Дилижане открываешь простой кран, вода течет - второе место занимает в мире.
— А первое в Ереване, да?
— Нее, в Сан-Франциско.
— А Боржом? Вначале подумай, потом говори.
Георгий Данелия, в общем-то, в этом фильме рассказал простым языком о природе взаимоотношений и дружбе между двумя народами, которые насчитывают тысячелетия.
Армянский след
История сосуществования этих двух народов чем-то напоминает взаимоотношения супругов. Притом супругов горячих и темпераментных, таких, которые хоть и едят друг друга поедом, но и порознь жить вроде как не могут. Что-то вроде итальянской семейки, где бытуют общие традиции, обычаи, вера. И где, несмотря на общность культур и интересов, каждый пытается доказать, что он круче. А ведь этот родственно-дружественный альянс насчитывает уже тысячелетия!
Кстати, использование эпитета "родственный" тут не случайно. Есть в истории один спорный момент – царствование династии Багратионов в Грузии и Багратуни в Армении. Следуя свидетельствам армянских историков, род Багратидов берет начало с Иудеи. Во II веке до нашей эры араратский царь Грачи, совершив поход в Иудею, захватил много пленников, в числе которых был и иудейский царь Шамбат Багарат со своим многочисленным семейством. Именно он, по утверждениям историков, и был прародителем царей из княжеского рода Багратуни. По одной из версий, грузинский царский род Багратионов берет начало оттуда же. То есть от Багратидов в лице Гуарама Куропалата, взошедшего на престол Грузии в XII веке. Другая часть историков утверждает, что Багратионы произошли от древнегрузинского царского рода Фарнавазов.
Впрочем, пусть в истории разбираются историки. А мы отправимся дальше, по армянскому следу. Наибольший приток армянского населения в Грузию приходится на период падения царства Ани, жители которого большей частью устремились в Тифлис и осели в районе нынешнего Авлабара. Где, как не в единоверной Грузии, было искать спасения от магометанского ига?!
Помимо всего прочего армян в Грузию приглашали грузинские правители. Ими заселяли целые регионы – Картли, Кахети. Происходило все это на взаимовыгодных условиях. Грузия им предоставляла благоприятные условия для жизни, армяне же трудились на благо новой родины — осваивали ремесла, строили дома, развивали торговлю, экономику, культуру. Царь Вахтанг, Давид Строитель, царица Тамар, Ираклий Второй — все они относились к армянам с особой симпатией и предоставляли им особые права и привилегии.
Зажиточные армяне в Тифлисе получали звание почетного гражданина – мокалака. Главными критериями же для получения звания были происхождение гражданина, величина недвижимого имущества и капитала, а также несение службы при царском дворе. Цари оказывали мокалакам особенное внимание и уважение, позволяли им владеть крестьянами на общих туземных правах; за уголовные преступления мокалаки не подвергались подобно людям низших сословий казни, во времена, когда из Грузии посылалась персидским шахам дань девушками и мальчиками, они, откупаясь от нее, избавлялись от дани.
Мокалаки платили царю определенную подать. Армяне в Грузии, традиционно, и при царях, и позже, когда страна стала частью Российской империи, занимали высокие посты и пользовались уважением. К слову, градоначальниками Тифлиса становились преимущественно армяне. Первым в Тифлисе в 1841 году был избран местный армянин Измиров. Последним, до смены власти и прихода большевиков, эту должность занимал Хатисов (1909-1917гг).
Каждый из заступавших на эту должность мэров служил городу верой и правдой. Кто-то строил Михайловское ремесленное училище (впоследствии — 2-ая мужская гимназия, Нахимовское училище, средняя школа № 25), другой строил мосты, прокладывал водопровод, трамвайные пути. К слову, при последнем мэре города Хатисове была проведена канализация, асфальтирование и газовое освещение улиц. Большинство депутатов в городской думы Тифлиса были армянской национальности. А рассказать о том, сколько было построено состоятельными армянами и меценатами в Тифлисе и за его пределами домов, предприятий, театров, школ, больниц, кажется, и одной книги не хватит.
Общинный опыт за рубежом
Культурно-просветительский и молодежный центр "Айартун" при Епархии ААЦ в Грузии действует в столице уже пятый год. Тут обучают языку, истории, культуре, игре на различных музыкальных инструментах, хоровому пению. Проводят экскурсии по городу, рассказывая о вкладе армян в его развитие, устраивают встречи с политиками, общественными деятелями, обсуждая настоящее и будущее. Проще сказать, чему тут не обучают. При центре же действует детский сад. Интересная деталь, принимают в него с одним условием. Берут с родителей обещание, что они отдадут детей в армянскую школу. Дети громко приветствуют нас на армянском языке, когда мы заглядываем в класс. Основная цель центра, объясняет его директор Левон Чидилян, популяризация всего армянского, сохранение языка и культуры.
"Самая большая проблема тбилисских армян в том, что они не являются носителями армянской культуры, — говорит Левон. — Раньше сплачивающую роль в армянской общине играла церковь. Ее авторитет был велик. На церковь были возложены юридические функции. Свидетельства о рождении, крестинах, бракосочетании, смерти – все это граждане получали в церквях. Но весь этот порядок был низложен после прихода советской власти. Нигде на постсоветском пространстве нет понятия общинной жизни. А вот на Ближнем Востоке армянские церкви до сих пор такие сильные. Я был как-то в Тегеране. У армян нет там такого понятия, как поминки по усопшим, которые мы называем в Грузии келех. Если скончался чей-то близкий человек, члены общины приходят почтить память и в честь усопшего дарят какой-нибудь школе, газете, детскому саду, условно говоря, тысячу долларов. Информация об этом обязательно появится в местной армянской газете. И члены общины, покупающие эту газету, об этом прочтут. Понимаете, там считается признаком плохого тона не купить эту газету. У нас же все наоборот, ее стыдно приобретать".
Интеграция или ассимиляция
"Надо как-то спасать армянскую культуру, остановить этот процесс. Мы находимся перед угрозой полной ассимиляции армян в Грузии. Зачастую процесс проходит естественным образом. Человек становится носителем грузинской культуры. У него остается только фамилия и все. Многие хранят фамилию из принципиальных побуждений. Другие легко с ней расстаются, переделывая на грузинскую. Неужели наши предки платили жизнью вот за это? Получается, лучше бы мы стали мусульманами, хоть жили бы на своей земле. В чем смысл, если через четыре поколения нами все утеряно?!" — говорит Чидилян.
Пока Левон горячо убеждает меня в необходимости спасать армянский этнос от полной ассимиляции, я мысленно возвращаюсь к малышам в детсадовской группе, которые веселым эхом вторили друг за дружкой армянское приветствие.
- А как же с перспективой на будущее? В то время, как все трубят о необходимости интеграции этнических меньшинств в Грузии, вы говорите об угрозе ассимиляции. Вот вы ставите родителям условие, чтобы они отдавали детей в армянские школы. Только насколько целесообразен такой подход? В регионах с компактно проживающим там армянским населением проблема стоит по-другому…
— Видимо, там народ понял на генетическом уровне, что полная интеграция приводит к полной ассимиляции, — с улыбкой замечает Левон. — Мы часто поднимаем в регионах вопрос необходимости интеграции в грузинское пространство. Говорим о том, что знать культуру и язык нужно обязательно. И вот на все наши доводы нас спрашивают, вы, тбилисские армяне, интегрированы в грузинское общество и где вы сегодня представлены? На это можно, конечно, возразить тем, что в государственных структурах работают представители нашего этноса. Но ведь носить армянскую фамилию еще не означает быть носителем армянской культуры. Язык, религия, традиции и обычаи ведь уже утеряны.
Тут Левон замечает, что хоть центр и дает своим выпускникам какую-то частицу армянской культуры, но это не общеобразовательное учреждение, которое дает фундаментальные знания по истории, литературе. Для более глубоких знаний нужно открывать школы с высоким уровнем образования. Говорит, что центр как раз работает над тем, чтобы дети шли в армянскую школу. Ведь в школах обучение идет по программе, в которой изучению грузинского языка отводится солидное время.
"Если в Грузии будут открываться школы с качественным уровнем обучения, то нам удастся сломать стереотипы о том, что армянские школы — это плохо и обучение в них низкого уровня. А ведь так и было. Я сам закончил 109-ую армянскую школу. Тогда в Тбилиси насчитывалось десять армянских школ. На сегодняшний день остались полностью армянская 104 школа, которая стоит на месте Ванкского собора, и два армянских сектора в других школах. В советские времена наблюдалась абсолютная дискриминация нерусских секторов. У нас и книги были худшего полиграфического качества, и классы–лаборатории менее оборудованы. Все это было".
В подтверждение своей точки зрения Левон приводит мне наглядный пример из прошлого.
"Взять хотя бы основание Нерсесовского училища. Когда армянский католикос, выдающийся Нерсес Аштаракеци открыл в Тифлисе школу, очень многие армяне не говорили на армянском языке. Да, они ходили в армянскую церковь, но языка они не знали. У них не было возможности обучаться на армянском языке. А эта школа, превратившаяся впоследствии в семинарию, дала толчок для создания других. Парадокс этого училища состоял в том, что из одной такой школы выходили коммунисты, архитекторы, ученые, дашнаки (контрреволюционеры) и так далее. Выходили из школы люди разного мировоззрения, и каждый из них был лидером в своей отрасли. К слову, политический деятель Анастас Микоян и художник-скульптор Ерванд Кочар были одноклассниками. За счет того, что они были одноклассниками, Микояну удалось спасти своего давнишнего друга от репрессий, которые распространялись на него как на художника новой волны. Это реальный пример того, как за счет высокого качества обучения, можно вернуть обратно общину, которая была на грани ассимиляции".
Подводя итоги нашей с ним беседы, Левон объясняет, что сегодня армянская диаспора, собственно, пожинает плоды той политической реальности, которая наступила после прихода коммунистов. Власть не могла допустить существования сильных общин внутри многоэтнических республик. Поэтому уничтожалось все, что об этом напоминало. Так было стерто с лица земли самое древнее доказательство присутствия армян в Грузии — армянское кладбище Ходжеванк.
Аттракционы на костях
Пантеон армянских деятелей культуры находится почти рядом с кафедральным собором Самеба. История армянского кладбища, которое располагалось на месте сегодняшнего храма, берет начало с XVII века, когда влиятельный вельможа Бебутов обратился к царю Ростому с просьбой выделить ему территорию для семейного кладбища. Позже он построил там же церковь Сурп Аствацацин.
Целый век кладбище просуществовало как фамильная усыпальница. Ашхар-Бек Бебутова называли ходжа, что означает большой, ну а ванк – в переводе с армянского означает монастырь. Так за кладбищем и закрепилось это название. В 1899 году кладбище было ограждено массивной стеной, к тому времени оно стало крупнейшим армянским кладбищем в Тбилиси.
Количество захоронений в период до его разрушения составило более 90 тысяч. Большая часть мемориального кладбища и церковь Пресвятой Богородицы (Сурб Аствацацин) были разрушены в 1937 году. На месте кладбища власти решили устроить парк отдыха для горожан. Понатыкали аттракционов, скамеек и назвали его парком Дружбы. Официально парк открылся в 1938-ом.
Горожане с риском для жизни спасли несколько могил и надгробные камни. Их собрали вокруг могилы армянского писателя Раффи. Часть захоронений перенесена из Ванкского собора, который уничтожили по приказу Берия. Эти несколько уцелевших могил и положили начало образованию на этом месте пантеона.
Тбилисские армяне и шоколадное мороженое
С актером Тбилисского государственного армянского драматического театра Сергеем Сафаряном мы знакомы лет семь, хотя, по ощущениям, гораздо больше. Открытый и непосредственный, он представляет собой некий генератор положительной энергии…
Идеальная формула успеха, это два процента таланта, два процента удачи, и остальные 96 – трудолюбия, говорит Сережа и добавляет, что он далек пока от этой формулы, но стремится к ней.
Предки Сергея попали в Грузию, спасаясь от геноцида. Люди тогда, убегая впопыхах из родного дома, брали с собой самое необходимое. Измученные жаждой, голодом и долгой дорогой, многие, не выдержав выпавших на их долю испытаний, погибали в пути. Такая участь постигла и семью Сергея. Прадед потерял тогда супругу и сына. Правда, мальчик выжил, его подобрала благотворительная миссия, которая помогала тогда беженцам. Они подобрали ребенка и привезли его в Тбилиси, определили в один из детских домов, где его отец позже и разыскал. Он забрал сына и обосновался в Грузии, женившись во второй раз.
Сергей родился и вырос в Грузии. Тут же состоялся как актер армянского театра. Сергей, конечно, знал родной язык, но владел им ровно настолько, насколько владеют им тбилисские армяне. Для игры на сцене этого было недостаточно. Актерская профессия предполагает совершенное знание языка, притом языка, далекого от того, какой привыкли слышать в Грузии. Это он теперь со смехом вспоминает, как бегал за старожилами армянского театра с просьбой послушать его, исправить, научить расставлять правильно акценты. А тогда было не до смеха. Овладевать литературным армянским языком, даже этническому армянину, задача не из простых.
Язык для Сергея никогда не бывал препятствием — ни в школе, ни в вузе, ни позже, уже в театре. Он человек такого склада – для него нет непреодолимых преград. Есть лишь отсутствие желания и человеческая лень. Поэтому, когда предложили играть на сцене уже грузинского театра, Сергей, не раздумывая, согласился. Потому что, по его глубокому убеждению, язык не может быть преградой в реализации творческого потенциала.
"Меня заняли в одном проекте, который так и не состоялся, там нужен был как раз грузинский язык. И вот передо мной открыли секреты грузинского языка, которые я должен знать как актер. Я потратил месяц, чтобы выучить грузинский язык в той степени, в какой он мне нужен был. Но спектакль мы так и не сыграли. А потом был один спектакль молодого режиссера, который назывался "Противные, грязные, злые". Ставился он в "Свободном театре" и поднимал очень серьезные проблемы. Мне было дико приятно, потому что до этого спектакля грузинские режиссеры предлагали играть исключительно армянина. Притом не совсем приятного, образ, навеянный некими стереотипами. А в этом спектакле мы все играли грузин, точнее там вообще не фиксировалась наша этническая принадлежность. Мы все там одна большая семья, и все подводные течения и социальную проблематику нашего общества он поднял на поверхность. Он добивался того, чтобы люди вышли с этого спектакля с тяжелым осадком, переживая, анализируя… И, по-моему, он этого добился. Я не могу объективно оценить спектакль, потому что сам в нем занят".
Лиха беда начала. За этим последовал еще один грузинский проект. А потом и вовсе грузинский спектакль на сцене армянского театра. Впервые за 160 лет существования армянского театра в Грузии! Играли спектакль "Белые флаги" по произведению Нодара Думбадзе. Рассказывая, как играли актеры армянского театра на грузинском языке "Белые флаги" на сцене театра в Озургети, Сергей весь оживляется и говорит, что очень хочет играть на грузинском еще. Потому что этот язык имеет свою мелодику, свою красоту, подачу. Силясь провести сравнительную параллель, он вворачивает: "Это как всю жизнь есть ванильное мороженое и вдруг понять, что есть еще и шоколадное".
Крушение стереотипов
- Слушай, а вот ты давеча сам сказал, что режиссеры эксплуатируют один и тот же образ армянина, не особенно привлекательный. Разве это никак не отражается на взаимоотношениях двух этносов?
— Мне одна замечательная актриса в Армении рассказывала. Как-то она ехала в поезде. В нем ехали и грузины, и так они шумели, так шумели, что она не могла уснуть. Вроде бы мелочь, но в сознании образ грузин у нее навсегда теперь связан с шумом. Хотя для меня это вообще нормально, да, мы любим пошуметь, побалагурить. Я знаю абсолютно точно одну важную вещь. Здешние армяне должны всегда помнить, что любая ими допущенная оплошность — это камень в монолитное здание стереотипов, любой отрицательный поступок со стороны представителя армянского этноса будет восприниматься как отрицательная черта всего народа.
"Я часто задаюсь вопросом самоидентификации, — продолжает Сережа. — А кто я есть на самом деле. Во мне ведь всего понемногу намешано. Особенно глубоко начал анализировать, когда впервые попал в Армению. Ощущения и чувства были непередаваемы. Ехал я на историческую родину с пониманием, что принадлежу к этому этносу. И концентрировался на своих ощущениях, чувствах. Да, я увидел Арарат, и у меня там что-то внутри екнуло, если хотите. Мне кажется, люди, которые никак не относятся к своей исторической родине, не испытывают к ней тяги, вообще не имеют родины. Но там я понял другую удивительную вещь. Я понял, что я не совсем армянин. Сложно объяснить. До поездки в Армению я думал, что армяне именно такие, как я. С таким же образом мышления, состоянием души… Оказалось, нет, я другой. Универсальность грузинских армян заключается в том, что мы можем посмотреть на это и глазами армян, и глазами грузин, ну и русских, потому, что росли на русской культуре. Потому что вот эти три культуры, так или иначе, но вплетены друг в друга. Ведь, в аджапсандал добавляется много ингредиентов. Но если его разбить на составные, то у всех специй есть свой самостоятельный вкус".
Сергей на минуту задумывается. Затягивается сигаретой и чуть погодя продолжает: "Объяснить, почему ты любишь свою страну, сложно. У меня есть приятель, он русский и часто приезжает в Грузию. Говорит, что ему дорог каждый листочек в Грузии. Более того, он недавно свадьбу справил в Грузии".
Сережа берет в руки телефон, начинает в нем что-то искать. Потом объясняет — в телефоне записаны произведения его любимого композитора Гии Канчели. Отправляясь в Армению и оказываясь в компании приятелей, знакомых, он включает их. Канчели знают по Чито-гврито и его музыке к кинофильмам, сетует Сергей, а с его серьезными произведениями слушатели знакомы меньше. Говорит, что когда он слушает Канчели, время для него останавливается.
"Недаром говорят, хочешь понять, что такое дружба, приезжай в Грузию и поживи там", — задумчиво говорит он.
"Под Марнеули есть деревня. В ней живут этнические азербайджанцы и армяне. И школа там армяно-азербайджанская. Так меня просто поразило, педагог общался с детьми то на азербайджанском, то на армянском языках. И это все было так органично… Эта деревня для меня доказательство того, что конфликта между азербайджанцами и армянами нет. Мы живем в уникальной стране…".
