Александр Геловани
Новый политический год наступил в новогоднюю ночь в стамбульском клубе "Рейна". Спустя всего час после наступления нового года, в ту самую ночь, когда подавляющее большинство жителей планеты празднует, строя планы и загадывая желания на будущий год, в результате вооруженного нападения террориста погибло тридцать девять человек и более трехсот получили ранения. Этот кровавый пролог года напомнил о том, каким непростым может оказаться для мира 2017.
Период турбулентности
Теракты случались и раньше. К сожалению мир пока не нашел эффективного противоядия против терроризма, ставшего настоящей чумой нашего времени. Да и сам по себе терроризм ничто иное, как радикальная форма политической активности несистемных, а иногда и системных, игроков на мировом политическом пространстве. А радикализма в современном мире хватает.
Мир вступил в период турбулентности, период, характеризующийся коренной ломкой старых форм и методов взаимодействия субъектов мировой политики и поиском новых, более эффективных форм. Такие события прошлого года, как Brexit, попытка военного переворота в Турции, избрание Дональда Трампа, взятие под контроль Алеппо сирийскими правительственными войсками, не могут не иметь своего продолжения в году нынешнем.
План Трампа и Китай
Избранный президент США Дональд Трамп обещал изменить систему, иначе говоря "перевернуть стол", мировой политики. Если присмотреться к планам новой администрации внимательнее, то несложно увидеть стройную систему, в которой каждый ход следует за предыдущим, а все ходы вместе направлены на выполнение главного обещания "Сделать Америку снова великой". Причем, не просто великой, а индустриально великой, то есть обеспечить работой миллионы американских рабочих, которые являлись главной социальной базой, обеспечившей победу Трампа на президентских выборах.
Для этого Трамп намерен пересмотреть торгово-экономические отношения с Китаем, что может коренным образом изменить состояние мировой экономики.
Казалось бы, причем тут Китай? А между тем, пересмотр отношений с Китаем является необходимым условием для придания дополнительного импульса росту промышленного производства в США, то есть появлению новых рабочих мест. Китай, который за последние двадцать пять лет привык к роли мастерской мира и благодаря этому стал второй экономикой мира, может лишится одного из самых крупных рынков сбыта. Учитывая то обстоятельство, что отношения между партнерами итак были далеко не безоблачными, и борьба за ресурсы между Штатами и Китаем по всему миру идет уже давно, отказ от сложившейся системы торгово-экономических отношений может привести к глобальному противостоянию США с Китаем.
Новые расклады и Москва
Пересмотр отношений с Пекином может изменить всю конфигурацию расклада сил в мировой политике. За время политики либерального интервенционизма США, Китай установил, хоть и без лишней помпы, достаточно тесные отношения с теми странами, которые попадали в "черный список" Белого дома.
Речь идет прежде всего об Иране, хотя не только о нём. На протяжении многих лет Москва и Пекин старались выстроить систему противовесов политике США. Однако БРИКС, организация Шанхайского договора и другие проекты с участием Китая и Российской Федерации, не могли составить эффективную конкуренцию Pax Americana прежде всего потому, что Китай и Россия сами были встроены в эту систему.
Конечно, это не единственная, но очень веская причина желания Дональда Трампа наладить отношения с Кремлем. Кандидатуры Рекса Тиллерсона на должность госсекретаря США, Майкла Флинна на должность советника президента по национальной безопасности, Томаса Грэма на пост посла США в РФ, а также появившиеся слухи о возможном назначении самого Генри Киссинджера на должность спецпредставителя по отношениям с Россией, свидетельствуют о решимости новой администрации изменить вектор отношений с Москвой. А это означает, что Белому дому придется договариваться с Россией по целому ряду вопросов от политики на постсоветском пространстве до судеб Ближнего Востока. И, судя по всему, переговоры по этим вопросам будут совсем не легкими.
Европейский путь
Следующий вопрос — это отношения США с Европой, вернее с Европейским Союзом. На протяжении многих лет Вашингтон был самым активным сторонником интеграционных процессов в Европе. Находясь под американским зонтиком безопасности, то есть, имея возможность особо не тратиться на оборонные нужды, европейцы привыкли предъявлять претензии американцам, прекрасно зная: никуда они не денутся.
Как говорится, положение, то есть НАТО обязывает. Но с приходом Дональда Трампа и тут может всё измениться. Ещё будучи кандидатом Трамп заявил о том, что европейцы должны вносить соразмерный вклад в обороноспособность альянса. А это может изменить всю архитектуру европейской и мировой безопасности. Ведь именно вопросы безопасности были тем краеугольным камнем, который лежит в основе евроатлантического сотрудничества.
В самой Европе в 2017 году возможны серьезные перемены, связанные не только со сферой обеспечения безопасности. Предстоящие выборы во Франции, Германии, и, с большой степенью вероятности, в Италии, во многом станут выбором избирателей между сторонниками дальнейшей интеграции в ЕС и евроскептиками. Причем, на этот раз шансы евроскептиков будут предпочтительнее.
Накопившееся годами недовольство евробюрократией Брюсселя, сейчас, после Brexit-а и победы Дональда Трампа, вполне может выплеснуться на избирательные участки со всеми вытекающими последствиями.
В последний месяц уходящего года Брюссель получил ещё один серьезный удар, в результате поражения на референдуме в Италии, был вынужден уйти в отставку премьер-министр Маттео Ренци, которого называли последней надеждой сторонников европейской интеграции в стране. Впрочем, победа кандидата от партии зеленых на президентских выборах в Австрии, показала, что далеко не всё так однозначно, и пациент скорее жив, чем мертв.
Турецкая карта
А вот где точно произойдут серьезные перемены, так это в Турции. Вернее, перемены, начавшиеся после неудачной попытки военного переворота в июле, продолжатся и неизбежно будут доведены до логического конца.
Планируемый на весну референдум предполагает расширение полномочий президента, ликвидацию поста премьер-министра и введение поста вице-президента. Причем в отличие от европейских выборов и референдумов, результаты здесь вполне предсказуемы.
Те, кто считают, что все эти шаги президента Турции Эрдогана направлены исключительно на укрепление режима личной власти, а таких немало, несколько упрощают ситуацию. Эрдоган осуществляет масштабный проект замены секулярной модели Кемаля Ататюрка на новый проект государственного устройства Турции, современная модификация паносманизма, основанная на политическом исламе. Причем данный проект рассчитан не только для внутреннего использования, но и на экспорт.
Главными конкурентами проекта Эрдогана в исламском мире являются иранский проект Хомейни (начатый Исламской революцией в 1979 году) и салафитский проект, поддерживаемый некоторыми влиятельными представителями элит монархий Залива. Именно эти силы представлены в конфликтах в Сирии, Йемене (за исключением турок) и в Ираке, которые по сути являются единым театром военных действий. Каждая сторона конфликта решает свои задачи.
Геополитическая конфигурация
Изначально задачи были следующими: Турция — предотвращение создания прообраза курдского государства на своих южных границах, пути транспортировки энергоносителей из монархий Залива в Турцию с последующим экспортом в Европу и поддержка сирийских турок.
Монархии Залива, особенно Саудовская Аравия — поиск новых логистических путей в Европу для своих энергоносителей и защиты своих нефтяных месторождений от политических проектов шиитов. Иран — сохранение власти Башара Асада и недопущение создания конкурентных маршрутов транспортировки энергоносителей в Европу через Турцию. Кроме этих сил, в ближневосточном кризисе принимают участие западная коалиция, Россия и Китай, который является давним союзником Ирана.
Противоречия между противоборствующими сторонами никуда не делись, но в 2016 году появилась новая конфигурация. После провала попытки военного переворота, турецкие власти предприняли энергичные попытки по формированию новой оси Анкара — Тегеран — Москва. Именно усилиями этой оси в последние дни уходящего года достигнуто соглашение о прекращении огня между правительственными силами Асада, Сирийской Свободной Армией и некоторыми военными группировками исламистской оппозиции. Что, конечно, не означает конца войны, но является первым серьезным прорывом за все годы противостояния в Сирии.
Говоря о прогнозах на 2017 год однозначно можно сказать только одно — год будет очень непростым. Попытки переформатирования политического пространства в глобальном масштабе вполне могут привести к самым неожиданным последствиям. Впрочем, поживем — увидим.
