Александр Геловани
Первый визит президента США Дональда Трампа в Европу должен был ответить на главный вопрос – будут ли отношения между европейскими странами и Соединенными Штатами такими, как раньше, или нет.
Оснований для такой постановки вопроса было более, чем достаточно. Одним из главных тезисов Трампа в период его предвыборной кампании было напоминание, что за все надо платить, в том числе и за свою безопасность.
С точки зрения бизнесмена, да и вообще здравого смысла, данный тезис более чем разумен. Но вот тут-то и возникла проблема: идея о том, что европейские страны должны платить за свою безопасность вошла в противоречие с исторической традицией, сложившейся более семидесяти лет назад.
Согласитесь, срок более чем солидный. И все началось после второй мировой войны, вернее, по итогам второй мировой войны.
Старая Европа
После второй мировой войны Старая Европа оказалась в уникальной для себя ситуации. Страны с самым высоким уровнем развития экономики в мире оказались перед возможностью, а кто-то и перед необходимостью, особо не тратиться на свою безопасность.
Германии вообще-то повезло. Согласно плану министра финансов США Генри Моргентау, её вообще должны были разделить на три части — Северную, Южную и зону под международным контролем. Однако и это не все, в Германии должна была быть ликвидирована вся тяжелая промышленность, и она должна была стать аграрной страной. К счастью для немцев, от плана Моргентау отказались, ограничившись денацификацией. И даже по плану Маршалла выделили помощь на восстановление в размере 1,3 миллиарда долларов (15 миллиардов долларов по нынешним ценам). Сегодня Германия — четвертая экономика мира. Доля Германии в мировой экономике сегодня составляет 5.17%. Прогнозы на ближайшие годы очень благоприятны — рост ВВП, сокращение уровня безработицы, сохранение профицита бюджета. При этом Германия тратит на свою безопасность 1,19% от своего ВВП.
В отличие от Германии, Италию, её ближайшего союзника и страну, в которой зародился фашизм, никто делить и даже наказывать не собирался. Более того, итальянцы успели повоевать и за союзников, а после войны получили от Соединенных Штатов 1,3 миллиарда долларов, столько же, сколько и Западная Германия, хотя ущерб от войны Италия понесла в разы меньший. И всё это взамен одного маленького условия — отсутствия коммунистов в правительстве. Согласитесь, замечательные условия, которыми итальянцы не замедлили воспользоваться. Сегодня их "скромное" восьмое место среди мировых экономик вполне заслуженно и вряд ли может кем-то оспариваться. Конечно, в отличие от Германии, Италия не может быть спокойной за свое экономическое будущее. Кризис, усугубленный результатами прошедшего референдума, по прогнозам аналитиков будет продолжаться, и ждать какого-то особого роста не приходится. Но при этом следует учитывать, что Италия живет в условиях этого самого кризиса уже более десяти лет и, давайте скажем прямо, совсем неплохо живет. А тратит на свою безопасность 1.1% от ВВП, то есть меньше чем Германия.
Франции по сравнению с Италией повезло ещё больше. Она каким-то образом, благодаря генералу де Голлю, вовремя сбежавшему в Британию, вообще оказалась в числе победителей. Сегодня, по данным Международного Валютного фонда по размеру ВВП Франция занимает почетное шестое место. Доля Франции в мировой экономике составляет 3,8 %. У французов не все так хорошо, как у немцев, но и не все так плохо, как у итальянцев. В прошлом году экономика Франции даже показала небольшой рост. Хотя эксперты сходятся во мнении, что страна нуждается в экономических реформах. На свою безопасность Франция тратит 1,78% своего ВВП.
Великобритания заканчивала вторую мировую среди держав-победительниц, но в послевоенном мире ей уже была отведена роль младшего партнера Соединенных Штатов. При этом Британия оставалась и остается главным младшим партнером США, для этого партнерства даже был придуман специальный термин "трансатлантическая солидарность". Ну а раз главный, значит, соответственно, и сумма помощи, выделенная по плану Маршалла, была больше всех — 2,8 миллиарда долларов, что эквивалентно сегодняшним 32,4 миллиардам долларов. Сегодня доля Соединенного Королевства в мировой экономике составляет почти 4%. Великобритания занимает пятое место в мире по уровню развития мировой экономики и тратит на военные расходы 2,2% от ВВП.
И тут пришел Трамп
В общем, так и жили европейские страны после второй мировой войны, развивали свою экономику, не особо заботясь о безопасности, ведь эту самую безопасность им гарантировали Соединенные Штаты. Ну а после окончания холодной войны, когда исчезла "империя зла", европейцы вовсе расслабились. И тут пришел Трамп и сказал, что надо платить.
Интересно, как к этому относятся сами европейцы. Не политики, а рядовые граждане, от которых зависит судьба этих самых политиков на следующих выборах.
По заказу Sputnik старейшая во Франции компания, специализирующаяся по опросам общественного мнения, IFop провела исследование на данную тему. Респондентам в Германии, Италии, Великобритании и Франции был задан один и тот же вопрос — должна ли ваша страна нарастить расходы на оборону до 2%?
Результаты оказались более чем занятными. Наибольшую поддержку идея тратить на оборону не менее 2% ВВП получила в Великобритании, которая, к слову сказать, и так тратит больше 2%. Там эту идею поддержало 54% респондентов. На втором месте оказалась Франция — 44%. Третьи – немцы, с 36%. И меньше всего хотят тратить деньги на оборону итальянцы — 31%.
Соответственно, против увеличения расходов на оборону высказалось 53% итальянцев, 47% немцев, 35% французов и всего 24% британцев. Не определившихся с ответом больше всего было среди британцев и французов, по 21% соответственно.
В Германии и Италии большинство людей с высшим образованием против увеличения расходов на оборону, во Франции и Великобритании напротив, чем выше уровень образования, тем большее количество людей считают, что страна должна выполнять требования НАТО и тратить не менее двух процентов ВВП на военные расходы.
Не менее интересны особенности по странам. Во Франции портрет среднестатистического "милитариста" выглядит так — житель северо-западной части страны или Парижа, сторонник Демократического движения, Национального Фронта или другой правой партии. "Пацифисты" же, в основном, живут на юго-востоке, в сельской местности.
В Германии большинство "милитаристов" — сторонники правых партий из восточной части страны, пацифисты — левые, живущие на западе. В Италии такая же картина, правые за увеличение расходов, левые против. Практически та же картина и в Великобритании, но тут ещё добавляется национальный колорит, чем ближе к столице страны живет англичанин, чем правее его политические взгляды, тем больше он ратует за увеличение расходов на оборону. Чем дальше, тем меньше, и совсем уж пацифисты — жители Шотландии, Уэльса и Ольстера.
Что ж, можно сделать некоторые выводы. Британцы и французы продолжают позиционировать себя как мировые державы. А мировым державам без мощных вооруженных сил ну никак нельзя. В странах, потерпевших поражение во второй мировой войне, большинство не понимает, зачем платить за безопасность без перспектив политического лидерства.
Немцы и итальянцы вполне привыкли к роли политических ведомых, а потому не готовы принять новые реалии. В случае с немцами добавляется ещё один момент, они реализуют свои амбиции через экономику и несут достаточно тяжелое бремя поддержания финансовой стабильности в Европейском Союзе. Куда уж больше. Поэтому, наряду со словами федерального канцлера Ангелы Меркель о том, что европейцам сейчас надо надеяться только на себя, как-то уж очень двусмысленно прозвучал её вопрос — вы действительно хотите, чтобы немцы вновь стали мощной военной силой?
