Врач-кардиолог, уронефролог, онколог, ведущий научный сотрудник отделения томографии Московского института кардиологии, профессор, он уже 25 лет работает в сфере лучевой диагностики. Является автором монографий и научных трудов в области медицины. В 1983-1984 годах проходил интернатуру в Сухумской республиканской больнице. 30 лет работает в кардиологическом центре Москвы, основанном академиком Евгением Чазовым. Известно, что грузинский медик не раз безвозмездно помогал пациентам, приехавшим в Москву с его родины.
С Мерабом Шария мы связались в Москве.
- Начнем с истоков: как вы попали в медицину – это семейная традиция или выбор, сделанный по своему интересу?
— Нет, не семейная традиция — мама была педагогом, отец — агрономом. Даже среди ближайших родственников не было врачей, за исключением тети, которая работала медсестрой. Это был мой осознанный выбор, как мне сейчас представляется. Что на это повлияло? Сомневался ли я в выборе профессии? Да, конечно. И для окончательного решения мне все-таки нужен был совет. Когда я озвучил свое желание, мама горячо меня поддержала. Это придало мне сил и уверенности, и я стал усиленно готовиться к поступлению.
- Помните ли вы своего первого пациента?
— Вы знаете, да. Помню… В большей степени, медицинские аспекты, диагноз. Я проходил интернатуру в 1983-1984 годы в Сухумской республиканской больнице. Интернатура — это продолжение учебы на рабочем месте, под руководством более опытных врачей, точнее, постдипломная специализация. Моим руководителем был очень известный в Сухуми врач, доктор медицинских наук Григорий Сичинава. И вот в сентябре (а это прекрасный месяц в Сухуми, бархатный сезон, и учиться, и работать трудновато), когда началась интернатура, он буквально в первый же день включил меня в работу. Я, конечно, волновался. Мне было поручено поговорить с пациентом, изучить историю болезни, оценить анализы, осмотреть его и высказать свое мнение. Я все сделал и потом достаточно робко сказал, что это, возможно, плеврит, а он, широко улыбаясь, подтвердил. Этот момент я, конечно помню и никогда не забуду.
- 30 лет вы проработали в кардиологическом центре с Евгением Чазовым. Как вам вспоминается период общения с ним?
— Я, к сожалению, не был аспирантом Евгения Ивановича Чазова, выдающегося российского кардиолога, хотя и работаю вот уже 30 лет в кардиологическом центре, который он создал. Однако в последние годы я очень тесно с ним общался. Что больше всего поражает в Евгении Ивановиче, это то, как он мгновенно улавливает суть той или иной проблемы, и его стремление внедрить в практику новейшие достижения медицинской науки. В частности, по его инициативе были закуплены и установлены первые в Советском Союзе томографы. На одном из них, первом в Союзе магнитно-резонансном томографе, мне посчастливилось работать. Это, конечно, был большой шаг в диагностике в то время. И таких примеров много. Например, создание специализированных кардиобригад скорой помощи, которое было так же инициативой Евгения Ивановича Чазова.
- Помимо практической медицины, вы занимались и научной деятельностью. Иными словами, ваш случай – подтверждение того, что баланс практики и теории является лучшим путем опыта?
— Теория — важна и нужна, но без практики это лишь бесполезные знания. "Мастерство приходит только с практикой и не может появиться лишь в ходе чтения инструкций", — отмечал Наполеон Хилл. Мне кажется, это особенно важно в медицине, когда ты ежедневно, а тем более — в нестандартной ситуации, можешь соотнести теоретические знания и то, что тебе подсказывает практический опыт. И не в обиду теоретикам будет сказано — часто действуешь на основании практического опыта.
- Полушутя, проводя аналогию между спором о том, что первично – курица или яйцо, хочу спросить: какой орган важнее – мозг или сердце?
— Только бессердечные люди спрашивают, кого слушать — сердце или мозг? Всем и так ясно, кто главный. Вообще, об этом надо спросить молодых людей. Я подозреваю, что они знают точный ответ. Но это не мама с папой, как вы подумали, а…
Кстати, если серьезно, хочется отметить, что академик Чазов, кстати, изучал взаимосвязь между головным мозгом и заболеваниями сердца. Частые отрицательные эмоции, стресс — это то, чего мы должны стараться избегать, хотя это сложно, и не всегда зависит от нас.
- Вы многим своим соотечественникам помогаете совершенно бескорыстно…
— В Москве, где я живу, немало врачей-грузин. Имена многих из них, их достижения и профессионализм известны не только в России и Грузии. Суть профессии врача — это помощь людям, и мы стараемся, по мере наших скромных сил, помочь всем, кому можем.
- Пожалуйста, закончите мысль: "лучший врач – это тот, кто…"
— Конечно, на вопрос "лучший врач это тот, кто…" дано за тысячелетия множество ответов лучшими умами человечества. Лучше и точнее, конечно, не скажешь. Но Вас интересует мое мнение, а оно таково: я считаю, что лучший врач – тот, в ком сочетаются профессионализм и чуткость. Это вызывает доверие у пациентов, что очень важно для конечного результата лечения.
- Думая о Грузии, что и кого вы вспоминаете в первую очередь?
— Я, моя семья живем мыслью о любимой Грузии. Радуемся ее достижениям и переживаем по поводу проблем. Нет однозначного ответа об образе Грузии, когда я думаю о ней. Каждый раз — разное. В первую очередь, вспоминаю людей, которые принимали участие в моем формировании как личности. В целом, теплота во взаимоотношениях между людьми, отзывчивость, открытость — это то, что я вспоминаю, когда думаю о Грузии. А вообще, "Я, Бабушка, Илико и Илларион" — моя любимая книга по сей день, и, полагаю, этим многое сказано…
