Сразу же оговорюсь: мне не нравится, когда на упаковке презервативов контурно изображают царицу Тамар. Не потому, что царицу. И не только потому, что Тамар.
А потому, что вообще увязывать конкретную персону – будь то историческая личность или кто-нибудь из нас с вами – с презервативом, согласитесь, неуместно. Это мягко говоря.
Продолжу: при всем моем, скажем так, взвешенном отношении к церковным таинствам мне не нравится, когда кто-то всуе поминает имя Господа. Пусть даже не желая оскорбить, а лишь пытаясь побольней уколоть другую личность.
Потому что Иисус Христос – фигура культовая. И все мы в долгу перед его учением. Спро́сите, почему? Да хотя бы в силу того, что христианская религия – я сошлюсь на Иосифа Бродского – "породила общество, в котором у вас есть право подвергать сомнению или отрицать её ценность". Такую религию, на мой взгляд, надо уважать.
С другой стороны, я допускаю: мне многое может не нравиться. В жизни, в быту, в политике, в СМИ, в коммерции… Как, наверное, не нравится многим из вас. Как может не нравиться кому-то там – наверху или еще хуже – в самом низу. Однако убежденность в том, что все, что не нравится нам, не имеет права понравиться другим – это не аргумент. Даже если нас большинство.
Демократия позволяет каждому все что угодно подвергнуть сомнению. И высказать собственную точку зрения. А гарантия демократии кроется в простом, но незыблемом правиле – никому не зажимать рот и с уважением относиться к чужой позиции. Если она, конечно, не угрожает жизни, здоровью и имуществу людей…
Бизнес легко вписывается в это правило. Пожалуй, намного проще и органичней других сфер. Даже если речь о презервативах.
Поясню.
Тамар изображена на упаковке в стиле комиксов. Никому и в голову не придет, что это она. Тем более, подлинный лик царицы дошел до нас из древности весьма условно и размыто. Однако предприимчивые дизайнеры фирмы "Аииса" намеренно снабдили абстрактную картинку уточняющей подписью. Чтобы не осталось сомнений.
Казалось бы, все предельно ясно. Но, честно говоря, тут проще усмотреть не крамолу, а нечто более приземленно-примитивное. Царица Тамар, говоря современным языком – это бренд. Причем, по некоторым данным, наиболее узнаваемый во вненациональном информационно-рекламном пространстве из всего грузинского. Намного популярней Давида Агмашенебели и Шота Руставели. Сталин не в счет, поскольку он бренд советский, а не грузинский.
Это и не идеология, и не выпад, и не протест – это банальный коммерческий ход. Как, собственно, и поднявшийся вокруг скандал. Демонстрация перед парламентом Грузии, негодующий протест Патриархии… Да ни один крутой бизнесмен и мечтать не смеет о такой широчайшей и при этом бесплатной рекламе!
А мораль и деньги еще со времен китайцев династии Цинь и древних греков пребывают друг с другом в весьма своеобразных отношениях. Бизнесмены уверены, что продать можно все. Моралисты считают, что есть вещи, которые продавать нельзя. Я на стороне вторых. Однако при всем желании не могу, к сожалению, оспорить и первое утверждение.
Всякого рода святыни и царственные особы на предметах бытового обихода и упаковках были и остаются предметом дискуссии во всех уголках планеты. Не обошла она и наиболее развитые страны с прочными демократическими принципами. Тут принципиально важен даже не предмет спора, а то, в какой форме эти дискуссии проходят и чем завершаются.
У многих в Великобритании вызывают недовольство постоянные попытки товаропроизводителей использовать в качестве бренда, скажем, изображение королевы или британского флага. Тем не менее, особенно в ходе празднования 50-летия коронации Елизаветы II, в продаже появились и симпатичные уточки, в которых ее нетрудно узнать. И даже напиток, на банке которого она изображена.
Поскольку спор носит характер, не выходящий за рамки допустимого, стороны, судя по всему, пришли к негласному компромиссу. Одни не требуют, чтобы производителей, в которых усмотрели проявление неуважения к высоким символам, немедленно сажали в тюрьму. Другие стараются не переступать черту и исходить из того, какого рода товар они выпускают.
Пожалуй, наиболее тщательно вопрос использования образов монархов рассматривался в дореволюционной России. Им ведала хорошо всем нам знакомая по прошлым временам цензура. Разрешение, как правило, выдавалось лишь в случае некоммерческого распространения той или иной продукции. Например, конфетных наборов, раздававшихся на благотворительных мероприятиях.
В первые послереволюционные годы, напротив, этикетки с портретами лидеров активно использовали для ликбеза и агитации. Признаться, я был сражен наповал, увидев обертку от шоколадной конфеты с изображением "железного" Феликса Дзержинского! Но, похоже, подобного рода "агитки" давали неплохой эффект.
Любопытно, что портрета Сталина во всей огромной массе спичечно-конфетно-бутылочных и других этикеток того времени обнаружить не удалось. Хотя он в миллионных экземплярах тиражировался в газетах, плакатах и присутствовал буквально на каждом углу. Видимо, сказалось религиозное воспитание вождя, с детства отбившее у него вкус к пошлости. Не сделавшее его, правда, терпимее…
С точки зрения популяризации важно, конечно, знать, откуда черпает сведения об исторических личностях и конкретной стране нынешний обыватель. Если отбросить ТВ, он, как это ни печально, гораздо чаще считывает их с упаковки товаров и всяких "киндер-сюрпризов", чем из книг и даже листков отрывного календаря. Не говоря о категории молодежи, проявляющей интерес исключительно к презервативам и продукции подобного характера…
Одним словом – возвращаясь к теме нашего эссе – важен не столько сам предмет, сколько, в какой форме мы данное неоднозначное явление осуждаем. Как протестуем и, что особенно важно, чего хотим этим своим протестом добиться?
Пока громогласно озвучено лишь требование принять закон, по которому будет караться оскорбление религиозных и национальных чувств. То есть кто-то, похоже, снова испытывает непреодолимое желание карать, карать, карать… Как раньше. Как всегда.
Причем, под религиозными, надо полагать, имеются в виду ценности православных христиан. А под национальными чувствами – чувства моих соотечественников. Потому как, если бы не так, первыми под действие нового закона, думаю, попали бы как раз некоторые из тех, кто выступает его главными инициаторами.
Что же вы предлагаете, господа? Ввести цензуру, как в Российской империи? А затем растрачивать общественную энергию на выяснение в судах, имело ли место оскорбление чьих-то чувств. На смежных географических пространствах мы уже становились свидетелями конечных результатов подобных процессов.
Так может в этом и кроется истинная цель? Отвлечь от реальных проблем, наказать, подчинить?
Другого ответа я не нахожу. В конце концов, у нас в стране, насколько я знаю, принят закон против разжигания межнациональной розни. Потому что – мы в этом сами убедились – национальная рознь действительно способна все смести на своем пути.
Но пытаться под девизом борьбы с надписями на презервативах возродить авторитарные порядки – не менее, а, возможно, и более опасно. В конце концов, судя по креативу, в компании "Аииса" работают достаточно прозорливые люди. На своей страничке в Facebook они сами призвали Патриархию "принять участие в создании спокойной обстановки и формировать мнения без насилия и угроз".
Полагаю, с этими ребятами вполне можно договориться. Особенно если вразумительно объяснить, куда поворачивается дело. Нам всем тогда будет не до презервативов!
