Верите ли вы в параллельные миры так, как верю в них я? Если бы вы бродили по Тифлисским улочкам так же часто, как это делаю я, то непременно прониклись бы моей убежденностью в их существовании. А все потому, что каждая Сололакская парадная – портал для путешествий между мирами. К слову, подошел к старинной, деревянной двери на улице Табидзе, 24, потянул ее на себя. И все, практически выпал из настоящего. Дальше начинается другая реальность, викторианская. Эпоха романтических подвигов.
Портал в прошлое
Уж не знаю, на какие подвиги шли рыцари без страха и упрека ради владелицы дома прекрасной Эвелины Тер-Акоповой, и была ли она прекрасна, в общем-то. История не сохранила сведений о ее происхождении, семье и судьбе, оставив широкое поле для воображения.
Но вот то, что жители прекрасного дома совершали подвиги ежегодно — это абсолютно точно, как говорится без гвоздей. Иначе, парадную дома, которому уже давно перевалило за стольник, сохранить в первозданном виде просто не удалось бы. Пару лет назад дом капитально укрепляли, но реставрационные работы тогда не проводились.
Магия легендарного дома Калантаровых в Тбилиси
Под ногами — выложенная мозаикой фамилия владелицы дома Эвелины Тер-Акоповой, над головой — потемневшая от времени роспись. Освещение тут сенсорное, с перманентно гаснущей желтой лампочкой. У основания лестницы, с правой стороны ажурная подставка под плафон. Когда-то, как говорят здешние жильцы, ее венчала скульптура женщины. Элегантный изгиб тянущейся вверх мраморной лестницы словно повторяет изгиб женского тела, а чугунные перила — наброшенную на ее плечи кружевную шаль. Тишина нарушается разве что звуками, схожими чем-то с предсмертным жужжанием попавшего в паутину насекомого. Акустика в старинных тифлисских парадных особенная.
Добираюсь до второго этажа. По рассказам соседей, тут жила одна одинокая и состоятельная армянка. Если дать разгуляться смелой фантазии, то можно предположить, что она могла иметь какое-то отношение к владелице особняка. Но, было это давно, ей в ту пору уже было под сто лет.
Тут же, на втором этаже открыт хостел. Хозяйка хостела решила извлечь из своей жилой площади максимум дохода и затеяла года два назад в квартире ремонт. По информации соседей, в ее части дома была самая роскошная лепнина. Но для владелицы хостела образцы искусства ценности не представляли, и она от них избавилась. Помимо прочего, женщина установила в доме кондиционер, который изуродовал фасад исторического дома, внесенного в список культурного наследия. Возмущенные действиями содержательницы хостела соседи написали коллективную жалобу в мэрию, и ее оштрафовали.
Дом Эвелины Тер-Акоповой был построен в 1896 году. Дата окончания строительства значится на фасаде, сбоку. Изначально он состоял из двух этажей. В 30-х годах прошлого столетия был надстроен последний, третий этаж. Свет в парадную падает сверху. Витражные потолки – это тоже традиционная деталь сололакских парадных. Дом Эвелины Тер-Акоповой большой, двухподъездный. И живет в нем на сегодняшний день много людей. Ну, и как принято, у дома есть свои старожилы. Семья драматурга и известного театрального деятеля Валериана Гуния, чья мемориальная доска установлена на доме, живет на первом этаже.
Театральный мезальянс и история банкротства
Стучусь в дверь. С той стороны подают голос. И на пороге появляется открытое и доброжелательное лицо хозяйки. Нино извиняется за беспорядок, объясняя, что убирает квартиру, и приглашает присесть за стол. Старинный стол, рояль, трюмо с мраморным столиком и фотографии, много фотографий. На них предки большой и дружной семьи. Кажется, что прошлое заполнило собою каждый квадратный метр комнаты, напрочь выдавив из нее любое напоминание о настоящем. Семья Валериана Гуния вселилась в этот дом в 1926-м. С тех пор и живут они в этих комнатах с высоченными потолками.
Детство принято считать самой счастливой порой жизни. Но, это в идеале. У некоторых оно заканчивается слишком рано. Валериан повзрослел после того, как от туберкулеза умерла мать. Отец Валериана — Леван Гуния – чиновник потийского муниципалитета, женился во второй раз. В семье родились другие дети, и счастливые родители о Валико успешно забыли. Ребенок лишился заботы и опеки и как-то во время игры, по недосмотру взрослых, потерял глаз. До конца жизни Валериан проходил со стеклянным глазом. Мальчик рос, но отношения с родителями по-прежнему оставались сложными. И близкие решили отослать Валериана к родственникам, в Тифлис. А те, в свою очередь, по достижению им совершеннолетия отправили мальчика на обучение в Петербург.
Валериан проучился в северной столице России год. А потом принял участие в протестной демонстрации, в кавказце заговорил мятежный дух. И молодого человека отчислили. Валериан вернулся в Тифлис и через некоторое время начал работать в газете "Иверия", у Ильи Чавчавадзе. Ну, а спустя некоторое время попал уже в театр. Театральные деятели в те времена были многостаночниками. И в спектаклях играли, и сценарии писали, и сцены оформляли. Но денег в театрах все равно не хватало. Тем более в грузинских, и зритель малочисленный, и сборы мизерные… Приходилось постоянно искать средства для продолжения театральной деятельности. Ломал голову над вопросом и наш молодой герой. Выход нашел его друг, знаменитый актер Васо Абашидзе.
"Дед был молод и красив, и тут Васо Абашидзе ему сказал, что было неплохо заключить брак с состоятельной девушкой, — рассказывает его правнучка Нино. — И они его поженили на Нино Гомелаури. И самое главное, что на этот альянс с удовольствием пошел не только он сам, но и его будущий тесть, который должен был дать за дочерью приданное. Разница между мужем и женой была в 20 лет. Она воспитывалась в Бодбийском монастыре. Ее выдали в 16-летнем возрасте. В семье до сих пор хранится брачный договор, в котором черным по белому сказано, что половина имущества Нино Гомелаури после венчания отойдет театру, в котором служит ее супруг".
Хождение по мукам и грузинская Тара
В браке с Нино Гомелаури у Валериана родилось трое дочерей и один сын. Старшая дочь вышла замуж за одного из учредителей городского собрания – Павле Сакварелидзе. Зять Валерина Гуния состоял в меньшевистской партии и был одним из авторов первой грузинской Конституции. Павле выступал за интересы Грузии вне классового контекста. Лично знал Сталина до тех пор, пока социалистическая партия не разделилась. А Валериан Гуния по политическим убеждениям был приверженцем Ильм Чавчавадзе, федералистом.
После смены власти семья Гуния решила покинуть Грузию. Но, в последний момент передумала и вернулась. О чем впоследствии горько жалела. К зятю в скором времени начали наведываться чекисты. В том числе Лаврентий Берия. Как-то Павле заболел, и по приказу серого кардинала к нему прислали врачей. Вскоре после этих лечений Павле Сакварелидзе скончался. Трагически погиб и сын Валериана. Его арестовали в 1937 году, пытали и позже отпустили. Не оправившись от пыток, он умер вскоре после выхода на свободу. Его отец, народный артист, драматург, режиссер и критик Валериан Гуния ушел из жизни в 38-м году. Так в семье остались только женщины, которым предстояло поднимать семью.
Напоследок, бросая взгляд на старинный антураж, решаю спросить у Нино, согласилась бы она променять этом дом на квартиру в фешенебельном доме, со всеми удобствами.
"Если для того, чтобы съехать отсюда и устроить тут салон-музей, то на такие условия я согласна. Это было бабушкиной мечтой. И чтобы он функционировал на полную мощность. Но ни в театральном обществе, ни в мэрии такой заинтересованности нет. Да, с точки зрения коммунальных условий дом очень неудобен. Когда первичная квартирная система рушится, в ней становится очень сложно жить. И перейти в другую квартиру, более комфортную, конечно можно. Но есть и другая сторона. Существует такое понятие, как неформальный, социальный капитал. Никакими словами не опишешь тот дискомфорт, который будет связан с его потерей. Это связано с самоидентификацией. Этот дом — очень большая часть меня, пространство, в котором я себя гармонично чувствую. Я его очень люблю. Помните произведение "Унесенные ветром"? Вот этот дом для меня значит ровно столько, сколько значило для Скарлетт О'Хара поместье Тара…"
