В университете у меня был лектор, странный в общем человек, с непривычным мировоззрением. Так вот как-то он, отвечая на вопрос, почему у него нет своих детей, отвечал:
"Я не хочу приводить детей в этот жестокий мир, в котором не смогу защитить их от всех бед и ужасов, которые им могут встретиться на жизненном пути". Тогда, будучи еще девчонкой, я посчитала его слова полным безумием, теперь же, став матерью, вижу в этом безумии долю здравого смысла.
У людей есть множество страхов. А у женщин, особенно, когда они становятся матерями, эти страхи часто связаны с собственными детьми.
Возможная пропажа ребенка всегда была одним из самых моих навязчивых и страшных кошмаров. Глупо, но я даже в уме прокручивала, как буду действовать, если у меня вдруг потеряется ребенок: буду оббивать пороги полиции, телевидения, расклеивать фотографии на столбах, с утра до ночи обыскивать местность и бесконечно думать, гадать, искать, пока не найду и не сожму самое дорогое на свете существо в крепких объятиях.
Когда в новостях я встречаю заметки о пропавших детях, я, наверное, всего лишь на пару-тройку процентов из ста представляю, каково на самом деле их матерям. Особенно в наше время, когда ни на кого нельзя надеяться, если только на Бога и господина Случай.
Грустная статистика
Лето 2020 года побило все рекорды по пропажам людей, в особенности, среди молодежи и детей. И самое жуткое - финалы таких событий. А чаще он такой: утонул, убили, изнасиловали, не нашли.
Георгий Шакарашвили, Тамар Бачалиашвили – это далеко не полный список пропавших этим летом. Большинство уже не вернутся домой, остальным дай Бог найтись и обнять своих родителей.
В прошлом году, согласно материалам МВД Грузии, статус без вести пропавших присвоили 195 людям. Удалось найти 133, при этом десять из них уже были мертвыми. Из пропавших без вести в 2019 году полиция так и не смогла найти семь детей до 16 лет.
А в этом году за первые шесть месяцев в стране пропали 54 человека. Нашли 26, восьмерых из них – мертвыми. Трех детей, пропавших в этом году, полиция так и не нашла.
Страшно, но факт: всего на сегодняшний день в Грузии ведутся поиски около тысячи человек, пропавших в разное время.
Почему их не находят?
К поискам подключились вертолеты, водолазы, дроны, дело взял под личный контроль глава МВД или даже правительства. Часто такие выражения - это просто громкие слова, а не реальные дела, в которых все решают не слова, а своевременные действия, ведь счет в это время идет буквально на минуты.
Есть прискорбные примеры, когда жизнь можно спасти, если срочно начать активные поиски, а не через пару дней и тем более не спустя рукава. Честно, я никогда не сказала бы такого, если бы лично не столкнулась с подобным.
К сожалению, в семье моих родственников в начале года случилась трагедия – пропал человек. И активные поиски пропавшего начались только спустя несколько дней, когда "побеспокоили" влиятельных людей и подключили СМИ. Но было уже поздно.
Все пришлось тогда делать буквально своими руками и ногами. Полиция в большинстве таких случаев действует формально, пока не поставишь на ноги нужных людей. К сожалению, факт.
Грязная политика
Протесты отчаявшихся людей, требующих реакции от МВД, понятны, и власти должны наконец задуматься о реформе системы поиска людей. Но одновременно с этим часто происходит отвратительная политизированная реакция на такие несчастные случаи. Чаще такое искусственно-политическое псевдосопереживание случается в предвыборный период, и такие дела в мгновение ока становятся резонансными.
Устраиваются митинги, акции, начинаются протестные движения – люди яростно защищают жертв "прогнившей коррупционной системы", выступают против бездействия госструктур, неэффективности их работы, требуют отставки министров или целого правительства.
Но в большинстве случаев за громкими слоганами типа "Не убивай меня" стоит пошлая борьба за власть, за голоса избирателей, за деньги.
Посольство Казахстана направило ноту в МИД Грузии в связи с пропажей ребенка в Сванети >>>
Именно так произошло в Грузии в случае трагедий, связанных с самоубийством школьника Луки Сирадзе после допроса в полиции в 2019 году или школьной драки со смертельным финалом в Тбилиси на улице Хорава в 2017 году. Отчаянный протест в какой-то момент превратился в чей-то политический план.
И, кстати, что касается СМИ, если к делу о пропаже или гибели человека невозможно привязать политический контекст - внимание трагедии уделяется минимальное.
Не надо далеко идти: резонансные дела пропавших и найденных мертвыми 19-летнего футболиста и 23-летней программистки Тамар Бачалиашвили журналисты муссировали и продолжают сутки напролет, шаг за шагом, практически сами ведут расследования. А когда в стране пропала приезжая Наталья Петракова и ее дочь в России месяц билась в истерике, пытаясь до кого-нибудь достучаться в Тбилиси - на это местные СМИ обратить внимание не сочли нужным.
А взять 13-летнего мальчишку Илью Пилпани из Казахстана, которого уже неделю как безуспешно ищут в горах Сванети - ни один телеканал не посвятил этому масштабное собственное расследование и не сделал темой дня, в отличие от того же случая с Шакарашвили.
Что мы делаем не так?
Но оставим политиканов и их "подвиги". Такие люди были всегда, есть и будут.
Вернемся к бедным матерям и отцам, потому что если для кого-то пропажа или убийство их детей – это очередная возможность набрать на истории очки, то для близких пропавших – это трагедия, начало конца.
Эти отчаявшиеся и глубоко несчастные люди не видят разницы между истинным и наигранным переживанием. Им не до этого, у них просто отняли воздух и сердце, отняли жизнь.
В это время они бесконечно задают себе одни и те же вопросы: почему это произошло с нами? Почему ребенок ушел из дома, не поделившись со мной своими проблемами, когда зашел в тупик? Почему не сказал мне, что у него проблема? Почему не сообщил, что ему кто-то угрожает? Почему принял решение уйти в никуда, а не пришел ко мне за советом? Почему нельзя довериться своим, попросить помощи, а не лезть в воду, в петлю или глотать таблетки. Что мы, взрослые, делаем не так???
Увы, на эти вопросы нет ответов. И как бы внимательны, отзывчивы, серьезны, воспитаны, богаты и всемогущи ни были бы родители, современный мир ужасен и в нем существует объективная реальность – наши дети уходят из дома и пропадают.
Этот год – 2020 – високосный. И если для одних это значит, что в году есть один дополнительный день, 29 февраля, для других же – это предзнаменование несчастий и смертей. Но даже это суеверное объяснение не успокоит тех, кто потерял и ищет, тех, кто отчаялся и еще верит, тех, кто проклял все, кто молится и благословляет момент, когда в его дом вернется потерявшийся сын или сбежавшая в неизвестность дочь. И все поиски обернутся не невыносимой реальностью, а просто страшным сном.
Да хранит Бог наших детей, главное - пусть они будут живы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
