"На латинском языке humilitas, смирение происходит от слова humus – "плодородная земля". Смирение – это состояние плодородной земли; земля всегда у нас под ногами, она самоочевидна, она забыта; по ней мы ходим – и никогда ее не вспомним. Она безмолвна и все принимает - и самый навоз, и отбросы она обращает их в животворное богатство".
Митрополит Антоний Сурожский
У солеи стояли двое: настоятель и женщина в дутой куртке. Служба к тому времени уже закончилась, и большинство прихожан разошлись. Разговор, видимо, был не первый, и можно было уловить отрывочные фразы.
-... Не могу я тебя причастить. ... Сколько раз сказал. ...Иди, куда хочешь! – настоятель, седой строгий старик, был раздражен и, кажется, терял терпение. - ... Может, только на смертном одре, когда умирать будешь. Против канонов не пойду! В блуде живешь и ничего менять не хочешь.
Потом они разошлись. Настоятель скрылся за царскими вратами, по-видимому, пошел разоблачаться, а нераскаянная блудница молча пошла к выходу...
...В 1993 Нино приехала из Телави в Тбилиси поступать в институт. Поступить ей не удалось, зато угораздило моментально влюбиться в Шалву. Последствия молниеносного романа сработали по закону подлости. Через два месяца Нино знала совершенно точно два факта. Во-первых, Шалва насколько красив, ровно настолько редкая сволочь. А, во-вторых то, что она, Нино, имеет от Шалвы месячную беременность.
Аборт казался единственным нормальным выходом из сложившегося тупикового положения. Возвращаться домой с животом казалось смерти подобным. Денег оставалось самый мизер. И квартирная хозяйка, сжалившись, отвела Нино к какой-то бабке в соседнем районе – избавляться от плода подручными средствами.
Когда все было кончено, Нино выползла от бабки и, придя на квартиру, потеряла сознание. Началось кровотечение. Хозяйка, перепугавшись, вызвала скорую и даже заплатила за вызов 25 лари. На свой страх и риск, она перерыла вещи квартирантки, нашла, с кем можно связаться в Телави, и передала по цепочке.
- Скажите родителям Нино, она в больнице. Деньги срочно нужны. Родня почесалась, собрали на врачей. Нино кое-как откачали и выписали с диагнозом: "Детей у вас больше не будет. Последствия криминального аборта".
А тут еще до отца дошли слухи про Шалву, и он велел передать через мать: "Живи, как хочешь. Ты для нас умерла".
Примерно года два Нино перебивалась случайной работой. Продавала кульки на улице. Потом пристроилась официанткой в забегаловку около Навтлугского базара. Все лучше, чем на улице стоять. Все, что осталось в памяти из этого ее отрезка жизни, – серый тусклый цвет.
Очень хотелось стать матерью, но ум рисовал безрадостную логичность: кому ты нужна с подпорченной репутацией? А так хотелось прижать к себе теплую головку с еле пробившимися волосиками. Э, видно придется нести, что заслужила. Она и несла, не зацикливаясь на саможалении. Понимала, что это путь в никуда, только в уныние и мысли о смерти. Потому просто жила в повседневной круговерти, еле успевая отдавать вовремя деньги за снятую комнату на Исани.
Двойная жизнь невестки Нино, или Тбилиси - город маленький >>>
Там в ресторане она случайно встретила Вахо. Обслуживала его стол, где он что-то отмечал с друзьями. Компания отдельно выпила тост за Вахо как за отца-героя. И по обрывкам разговоров Нино уяснила, что душа общества недавно овдовел и сам колбасится с тремя мальчишками.
- Жениться мне надо позарез, – орал пьяный Вахо, размахивая руками. – А то с ума сойду. На любой женюсь, лишь бы детей моих посмотрела. Потом посмотрел мутным взглядом на Нино с подносом и обнял ее за талию.
- Пойдешь за меня?
Нино отшутилась.
- А почему бы и нет. Ведь и ежу понятно, что с пьяными не спорят! - Вахо тут же сгробастал ее и посадил рядом с собой. Налил вино, расплескав половину на стол. - Выпей. Ты мне нравишься! На жену мою покойную похожа. Как тебя зовут?
- Нино.
- Ва! И мою так звали. А фамилия?
Нино назвалась.
- Откуда ты?
- Из Телави.
Вахо хлопнул себя по бревновидному колену, уже заляпанному соусом.
- Вах, как совпало. У меня мать из Телави. Все. Сегодня же идем ко мне. Тебя мне Бог послал.
Нино слушала его в пол уха и улыбалась из вежливости. Хозяин ресторана инструктировал про такие случаи: "Если клиент просит с вами выпить, садитесь, не ломайтесь". Потом Нино подумала - а чем не вариант?! Все лучше, чем по съемным квартирам мотаться и пьяных базарников обслуживать. И так каждый облапать норовит. А так все ж замужество.
Вахо хоть и еле выполз с помощью друзей в тот вечер из ресторана, но Нино не забыл. Через два дня пришел относительно трезвый за ответом. Так она оказалась дома у Вахо. Он по-быстрому познакомил ее с сыновьями Гио, Сандро и Нуго. Старшему было 8 лет, среднему 5, младшему 3. Помогала с детьми замужняя сестра Вахо, которая жила по соседству. Дети приняли Нино настороженно, видимо, наслушались рассказов о злых мачехах из сказок.
Золовка с радостью сложила с себя надоевшие обязанности и сказала из вежливости.
- Если что, обращайся. Скажу дома, что и где лежит.
Нино усмотрела в своем скоропалительном замужестве исполнение мечты. Вот он, муж, и еще готовые дети в придачу. Как раз о чем она мечтала. А там может и чудо случится, Бог своего даст.
По наивности Нино рассказала Вахо все про себя. Она считала, что муж должен знать о ней все. Так честнее. На практике оказалось наоборот. Чем меньше муж знает о прошлом жены, тем спокойнее спит, а, следовательно, меньше нервов вытрепет. Вахо, узнав про ахиллесову пяту, ругнулся.
- Э, так я и знал, что ты гулящая. Иначе как бы пошла в официантки. Учти, узнаю что–то, убью... Иди, что расселась, приготовь что-нибудь. И помни, я взял тебя только ради детей.
Упущенные возможности, или От своих мыслей никуда не уйдешь >>>
Дети, сразу поняли субординационное положение новой "мамы" и относились к ней соответственно, свысока. Звали просто Нино. Ей оставалось только принять и это. Робкую надежду родить самой пришлось отложить на дальнюю пыльную антресоль в закоулках памяти. С другой стороны, радовалась, что ее мечта о материнстве исполнилась таким нестандартным образом, все ж рядом с детьми. А то, что пасынки хамят, так и с этим можно жить. Ведь и свои родные отпрыски матерей обижают и еще как. Расписываться Вахо с ней не стал. Потому как не зачем.
- Кормлю тебя. Живешь тут полной хозяйкой. Чего еще надо? А все, что видишь, моим сыновьям принадлежит. Вырастут, женятся, и без тебя хватит головной боли, как делить.
Нино не спорила. Жила себе дальше. Так, значит, так. У людей и хуже бывает. Готовила, обстирывала, убирала. Вахо тоже устраивало такое положение дел. Только приказы отдавал.
- Голубую рубашку погладила? Как не успела??? А поесть что есть? Опять лобио? На завтра "острый" сделай, я своих ребят приведу посидеть. И хинкали чтоб были, как я люблю…
Так и жили они год за годом. Сыновья общались с Нино примерно в таком же стиле, но чуть помягче. Помнили от нее много ласки и ненавязчивого добра. Все, что делала мачеха, они принимали как должное, а благодарить не приходило в голову за отсутствием должного примера у отца. Вахо же считал себя истинным благодетелем и любил подчеркнуть лишний раз свою значимость в жизни Нино.
- Эээ, чтоб ты без меня делала?! Давно бы пропала где-нибудь, если не я. Так хоть в приличном доме живешь...
Нино не спорила. Во-первых, потому что не собиралась больше ничего менять в своей жизни, а во-вторых, какой смысл что-то доказывать человеку, который прочно закрылся от малейшей критики бронебойным панцирем "я всегда прав". Сколько таких мужчин на свете? Видимо – невидимо. Их либо принимаешь со всеми тараканами, танцующими лезгинку, либо идешь по жизни одна.
А идти Нино было некуда. Вот и говорила себе: "Слава Богу за все". Потому что пестрая жизнь вокруг то и дело подставляла ей куда худшие примеры для сравнения. Двое старших уже женились, младший, Нуго, еще не определился с выбором.
Тут произошло несчастье. Вахо ударил инсульт. Нагрузки у Нино прибавилось. Заикнулась она сыновьям, мол, наймите женщину, у меня уже силы не те. Старшие пожали плечами.
- Нино, где деньги еще нанимать кого-то? За такого больного в день минимум 30 лари захотят. Ты уж сама как-нибудь. А мы будем помогать по ситуации.
Ситуации все складывались таким хитровогнутым боком, что надрываться надо было только Нино, которая и так была, скажем прямо, даже отдаленно не Ван Дамм. Она воспринимала это как само собой разумеющееся. Только недавно вдруг объявила мальчишкам, кого вырастила.
- Я хочу венчаться с вашим отцом. И так столько лет вместе прожили.
Гио и Сандро недоуменно переглянулись.
- Отец еле мычит, какое еще венчание? Перед соседями не позорься. Где это видано на старости венчаться. Да и зачем?!
Нино не смогла найти аргументы. Говорить, что священник отказывается ее причащать как блудницу, не имеющей ни росписи, ни венчания, постеснялась. Все равно ее не поймут.
