Тимур Селиванов, Sputnik
В России, "во всей земле, от Москвы до Петушков", празднуют восемьдесят лет со дня рождения классика XX века Венедикта Ерофеева.
Известность, первые публикации на родине и шумный успех пришли к писателю слишком поздно — последние годы своей короткой жизни он медленно умирал от рака горла. Незадолго до смерти Ерофеева многие кинорежиссеры обращались к нему с просьбами об экранизации, но перенести ерофеевские строки на экран до сих пор никому не удалось.
Об одном из таких неснятых фильмов корреспонденту Sputnik рассказали грузинский режиссер Александр Рехвиашвили и его друг, оператор Роман Цурцумия.
Очень красивый человек
Первая встреча писателя и кинематографистов прошла в квартире московского художника Романова-Михайлова в середине 80-х. Цурцумия вспомнил:
"Мы с Сашей Рехвиашвили зашли на кухню и увидели там незнакомого, очень красивого человека с какой-то печатью болезненности на лице — это был Веничка Ерофеев. Он благородно ел яичницу со сковородки, а увидев нас, привстал и поздоровался. Мне бросилась в глаза его перебинтованная шея, много слоев бинта. Я подумал о простуде, но позже узнал, что он перенес операцию — рак горла".
Из-за операции Ерофеев потерял голос и разговаривал через специальный аппарат — ларингофон, приставив его к шее. Это не помешало новым знакомым общаться полтора часа кряду. Уже после встречи Цурцумия прочел "Москву – Петушки" и понял, с кем имел счастье встретиться.
"Помню, Рехвиашвили сказал мне: "Москва – Петушки" — очень кинематографичная вещь". Я согласился и добавил, что пьеса Ерофеева "Вальпургиева ночь" тоже идеальна для экранизации. Театральные постановки этих произведений я видел, но со сцены они как-то не звучат", — отметил оператор.
С задумкой о фильме по Ерофееву Александр Рехвиашвили думал обратиться в Госкино, но знакомые сотрудники тут же отговорили его: "Ни в коем случае! Это не утвердят!" К тому же, как поделился режиссер, грузину было бы сложно браться за такие национальные по духу вещи, как произведения Ерофеева, — его бы приревновали русские режиссеры.
Мимино на пепелаце: коллеги Георгия Данелия — о том, как работал мастер>>
Режиссер рассказал еще об одном "ерофеевском" плане, которому не суждено было сбыться:
"Я хотел отвезти Венедикта Васильевича в Грузию, пригласить его через Союз писателей Грузии — чтобы ему оплатили дорогу и гостиницу, устроили пресс-конференции и встречи. Увы, тогда Грузия уже была в плачевном финансовом положении, и поездка не состоялась".
Ресурс души
По мнению Цурцумии, снять Ерофеева смогли бы немногие — например, покойная Кира Муратова. Назвать современных кинематографистов для такой картины он затруднился:
"Сейчас есть сильные режиссеры — Сокуров, Звягинцев, — но нет тех, кто бы сделал это созвучно самому произведению. У режиссера "Москвы – Петушков" должен быть такой же ресурс души, как и у Ерофеева. Из покойных актеров главного героя поэмы, Веничку, мог бы сыграть только один человек — Иннокентий Михайлович Смоктуновский. Хотя внешне они с Веничкой совершенно разные, но своим внутренним миром, своей аристократичностью были похожи. Только Смоктуновский — больше никто".
С категоричностью оператора не согласна Галина Ерофеева, жена сына писателя, хранительница ерофеевского архива. Она сходу назвала троих актеров, которые смогли бы воплотить перед камерой образ Венички — персонажа "Москвы – Петушков": Вениамин Смехов, Иван Бортник или Георгий Бурков. Последний навещал писателя в онкоцентре незадолго до его смерти. Ерофеев и Бурков, по словам Галины, уже подписали договор на съемки фильма — но актер умер почти следом за писателем, в 90-м году.
"Многие хотели снять фильм по "Москве – Петушкам", но, к сожалению, даже сценарий никто не сумел написать. Для этого нужно очень чувствовать Ерофеева. Если переделывать его фразы, добавлять что-то от себя, весь смысл потеряется", — отметила сноха писателя.