Тбилисский дом, где пересеклись судьбы Тизенгаузен, Параджанова и Рябошенко

Телевизионная башня, например, до которой отсюда рукой подать, виделась как в тумане. Будто и не телевышка это была, а мираж. Точь-в-точь как на фотографии, когда ты увеличиваешь резкость, желая сфокусировать внимание на объекте.

В эти часы каждый предмет, даже самый незначительный, приобретает какой-то дополнительный, особый смысл. А уж старинные дома, наполненные историями их обитателей, и подавно превращаются в ларцы с драгоценностями.

Дом на улице имени Александра Чавчавадзе, №13 стал местом пересечения сразу трех известных имен: Тамары Тизенгаузен, Сергея Параджанова и Анатолия Рябошенко. Причем истории эти раскрываются по принципу матрешки: раскрыл одну, вылезает вторая, нашел сведения о второй – проступила третья и так далее.

Восемь веков существования насчитывает знаменитый род Тизенгаузенов. И сплошь и рядом известные, люди талантливые и выдающиеся – военные, архитекторы, исследователи и педагоги.

Помните же хрестоматийный роман "Война и мир". Знаете, кто был прообразом Андрея Болконского у Льва Николаевича? Флигель-адъютант Александра I Фердинанд (Федор) фон Тизенгаузен. Фердинанд родился в 1780 году. Из Ревеля он уехал в Петербург, стал офицером и женился на дочери фельдмаршала Кутузова Елизавете Михайловне.

В сражении под Аустерлицем 20 ноября 1805 года подполковник граф Фердинанд Тизенгаузен остановил расстроенный французским огнем и отступавший батальон, подхватил упавшее знамя и увлек солдат в атаку, был тяжело ранен и скончался. Вот так-то.

Перепало потомков знаменитой династии и Тифлису. Лев Карлович Тизенгаузен родился в 1810 году. О роде его занятий выяснить ничего не удалось. Как и то, где и при каких обстоятельствах он познакомился со своей супругой Таисией Бибиковой, в браке с которой у него родилось девять детей – четыре сына и пять дочерей.

Один из сыновей Орест Львович Тизенгаузен был женат на дочери одного из самых состоятельных горожан Тифлиса – Семена Питоева. Высокий и привлекательный блондин Орест Львович был любителем праздных времяпрепровождений. Поэтому очень скоро промотал солидное состояние жены.

От Ореста Львовича у Натальи Семеновны родилось семеро детей. Двое из них умерли в детстве. Жизнь с Орестом Тизенгаузеном была для женщины тяжелым испытанием. В трезвом состоянии характер у него был не то что сносный, а почти милый. Он бывал добр, приветлив и весел. Но стоило ему опьянеть и он начинал палить из пистолета по люстрам, портретам предков, мебели. Везде ему мерещилась нечистая сила.

Устав вконец от мужниных приступов белой горячки, Наталья Семеновна ходатайствовала перед начальником военного округа о высылке мужа в отдаленные районы. Ходатайство подписали также сестры Ореста, баронессы Тизенгаузен. В итоге Орест Львович был сослан в Оренбургскую губернию, где вскоре и умер от нефрита.

В Тифлисе фамилия Тизенгаузен была на слуху еще и благодаря их участию в сфере образования. Супруга одного из братьев Дмитрия Львовича Тизенгаузена Анна Николаевна была начальницей Закавказского девичьего института. Сестры Мария и Тамара также посвятили себя педагогической деятельности.

В доме на улице Чавчавадзе был открыт Марией Тизенгаузен Дом трудолюбия. Мария закончила Тифлисскую гимназию и отправилась для продолжения образования в Париж, где записалась вольнослушательницей в Сорбонну.

После смерти отца она стала фактически главой семьи и организовала школу для подготовки детей к гимназии, воспитывала младшую сестру Тамару. Вот о Тамаре стоит рассказать поподробнее, потому что она сыграла свою, отведенную ей провидением роль в судьбе Сергея Параджанова.

По окончанию гимназии Тамара Львовна отправилась вслед за сестрой в Париж. Там Мария ее устроила в школу при монастыре. Тамара была не менее способной девочкой, чем ее старшая сестра.

На выпускном экзамене она написала сочинение, которое было признано самым лучшим. Педагоги при этом подчеркнули, что лучшее по стилистике сочинение было написано девочкой-иностранкой.

Помимо французского, Тамара владела немецким, на котором говорили дома, и английским, который учила не только по самоучителю, но и с англичанкой мисс Френч. Она выучила английский настолько хорошо, что поступила на службу в канцелярию дипломатического представителя Великобритании в Закавказье Оливеру Уордропу.

В ее обязанности входило читать газеты, корреспонденцию и все это переводить. Тамара проработала там ровно до того времени, пока не сменилась власть. Потом начался другой этап в ее жизни. В новой реальности она занималась переводами и содержала частный детский сад.

Конечно, обвинение было полностью сфабриковано, но ей тем не менее пришлось отсидеть в тюрьме целый год. А произошло это благодаря "стараниям" мисс Френч, которая работала в органах безопасности.

Кто знает, по своей воле и из лучших ли побуждений она донесла на свою бывшую ученицу или англичанку заставили сотрудничать люди в погонах. Так или иначе, по выходу из заключения Тамара Львовна отказала ей в доме.

Тамара Тиненгаузен была женщиной красивой и, по свидетельствам современников, больше остальных других детей походила лицом на своего отца. Собственных детей и своей семьи у Тамары не случилось. Всю себя она отдавала детям, которым преподавала. Именно к ней привели в детстве маленького Сергея Параджанова.

Во все глаза глядел маленький мальчик на то, как из маленьких лоскутков под чутким руководством Тамары Львовны складывались целые коллажи. Но больше всего будущего режиссера впечатляли шляпки баронессы, которых в этом доме имелось множество.

Именно оттуда родилась у маленького Сережи любовь к головному убору, так часто обыгрываемому им самим уже во взрослой жизни. Тамара Львовна до конца своих дней жила в этом доме с невесткой своего брата Дмитрия Анной Николаевной – той самой бывшей начальницей Девичьего института.

Его работы находятся в частных коллекциях далеко за пределами Грузии. Образами святых, которые он пишет, украшают многие храмы, а выставки его картин неоднократно проходили в Германии.

От портретов кисти Анатолия Рябошенко не оторвать глаз. Лица, что смотрят на тебя с полотна, говорят с тобой, заглядывают в душу, совершая прогулку по всем ее закоулкам.

Анатолий Рябошенко живет в этом доме давно. Родился и вырос он на улице Ниношвили. В комнатке похожей, скорее, на скворечник, чем на квартиру. Восемь квадратных метров с двумя крохотными окнами. Оба выходили на крышу, с которой периодически доносились кошачьи оргии. И дверь, которую даже в летнее время не откроешь, потому как рядом жил сосед, который курил как паровоз.

Все стальные "удобства" находились уже за пределами этой комнатки. В таких условиях и жил Анатолий с мамой лет до 23. А потом и на их долю выпала немыслимая удача. Они обменяли свою восьмиметровую комнатушку на 28 метров в доме на улице Чавчавадзе. До самого осуществления обмена даже не верилось, что это возможно.

У женщины, которая поменялась с ними жилищной площадью, сильно болела сестра, проживавшая в том же районе, где жил Анатолий. И ей нужно было ухаживать за ней. И у их небольшой семьи в новом доме появились две комнатки, кухня, балкончик и сад. Неслыханная роскошь после восьми метров.

Так вышло, что мы беседуем с Анатолием в его художественной мастерской. Она находится в двух шагах от его дома, на проспекте Руставели, рядом с оперой.

В маленькой комнате уютно и тепло. В воздухе пахнет чем-то очень приятным, неопределимым. От обилия икон и сумеречного света уголок этот больше напоминает обитель духовника. Среди картин и образов святых есть фотография Сергея Параджанова.

– Я знал, что есть такой режиссер и живет он по соседству, совсем близко, – рассказывает Анатолий. – И как-то к Мише Лященко (художник, поэт) приехали гости, иностранцы. И он говорит, а давай сходим к Серго вместе с гостями. Вот тогда-то я и познакомился с Серго.

Я рассказал ему где живу, в каком доме. И он на это мне сказал, что провел в этом доме детство, учился у Тамары Львовны. А потом как-то он пришел к нам домой. А меня не было дома. Открыла ему мама, он провела его в дом, показала комнаты. Он все ходил, рассматривал. Видимо погружался в детство.

Потом мы с ним подружились, я ходил к нему довольно часто. Ему очень важно было поделиться со мной результатом, показать свой коллаж. Например, раз стук в дверь, приходит его племянник Гарри (режиссер Георгий Параджанов) и говорит – Серго тебя зовет, он что-то сделал.

Поднимаемся, и Серго показывает свою Джоконду. Он, кстати, возил тогда этот коллаж в Англию, но никакого успеха он там не имел. Англичане во все времена были чопорны и высокомерны. Они не поняли его искусства.

Уже много лет Анатолий, помимо обычных картин, занимается еще и иконописью. А началось все с того, что настоятель одной из русских церквей в Тбилиси отец Антоний предложил ему расписать трапезную. Это был первый опыт подобного рода. Ну а потом второй храм, третий, четвертый. Так, через иконопись Анатолий пришел в религию и укрепился в вере.

– Напрасно пытаются отделить религию от творчества, – рассуждает художник. – Они едины. И счастье погружения в творческий процесс тоже от Бога. Ведь смотрите, как творил Иоганн Себастьян Бах. Он писал музыку во славу Бога. И будет он оценен или нет современниками, ему было ровным счетом все равно. Он служил только этой любви к Богу. Все остальное – признание, успех и другие почести не имели для него никакого значения. Да и не было этого признания. Его оценили только потомки.

Мы еще долго сидели с Анатолием, говорили о детстве, его значении в жизни человека, Боге, дьяволе, о разных других смыслах. И время стекало горчичным медом по глиняному кувшину времени…