Недавно я видела Антонину. Поговорили о том, о сем. Двое старших у нее студенты, учатся бесплатно и уже как-то зарабатывают, дочь тоже скоро окончит школу и усиленно занимается. Самый младший ее сын вымахал и уже перегнал меня, почти отличник и ходит на спорт. Очень порадовалась за нее, так как еще относительно недавно дела у них оставляли желать лучшего и материальный тупик, в который попала ее большая семья, казался бесконечным и совершенно беспросветным.
С Антониной была связана одна история, которая в свое время наделала много шума и вызвала взрыв осуждения. Дескать, ушел человек в монастырь и все, не имеет права на ошибку или пересмотр своих взглядов.
Дело было так.
Весна 1997 года. Елена прочитала доставленное из рук в руки письмо со слезами на глазах и бросилась к красному углу, крестясь на Спас Нерукотворный.
— Благодарю тебя, Господи, за утешение! — и только потом обернулась к Варваре: — Антонина из монастыря на побывку едет!
Я знала Антонину по рассказам. Дескать, была такая тбилисская девочка, ходила вместе с Еленой в церковь Иоанна Богослова. В начале 90-х годов уехала в Москву поступать в институт, затем резко с первого курса ушла послушницей в Александровский монастырь. Провела там шесть или семь лет, и теперь она инокиня с каким-то мудрёным именем из Римской эпохи. В общем, живая легенда в моем представлении.
Нападки на грузинскую церковь: про мамао и джип >>>
В один прекрасный солнечный день Антонина появилась у Елены на даче.
Высокая, голубоглазая, с типичным русским лицом, одетая в простое тёмное платье до пят и подпоясанная широким ремнем, она показалась мне неземной красавицей.
А Елена, знакомя нас, пояснила:
— Это просто монастырская благодать на ней. Там все матушки такие. Антонина через неделю уезжает.
И инокиня продолжила прерванный рассказ о том, как ездила на богомолье в Саров, на Валаам, в Мурманск, называла местночтимых святых, рассказывала о послушаниях и еще многое другое, что так жаждала Елена, а для меня было все в новость.
— Неужели домой, в тепло не тянет?— спросила я.
— Тянет, как нет! — простодушно отозвалась Антонина, перебирая четки. — Родина есть родина. Очень тоскую по фруктам и солнцу. Но я борюсь с унынием.
— Когда снова приедешь?— поинтересовалась Елена.
Грузинские стереотипы, или Кем не может работать жена грузина >>>
— У-у-у, нескоро. Я и сейчас неожиданно приехала. Меня после пострига позвала игуменья и сказала: "Езжай, повидай родню!" Это впервые за все годы. А может, и вообще не вернусь.
Неделя каникул пролетела у Антонины как один день.
В воскресенье я поднялась на гору к Елене, и застала такую картину.
Елена, бросив на столе неубранную посуду, коленопреклоненная, плакала у красного угла и шептала:
— Вразуми их, Господи, настави на путь истины…
Обернувшись к вошедшим, она сказала несусветное:
— Девочки! Антонину украли!
— Как? Кто?
— В день отъезда к ней пришли попрощаться ее одноклассники, а среди них Тенгиз — её первая любовь. Поднялся шум, кутерьма. Подруги неверующие заладили: "Да сними ты это убожество! Что ты как бабка старая!" Антонина поддалась на уговоры, сняла платок, переоделась в мирское и… все. Подступил к ней лукавый. Тенгизу, видно, вступили в голову давно забытые чувства. Он тут же где-то достал машину, посадил в неё Антонину и увёз к себе. Потом ночью она позвонила своим домой сказать: "Сдавайте билет, я остаюсь!" Что же она наделала! — и Елена горько заплакала. — Ей же никак нельзя замуж выходить. Обеты даны. Мне надо обязательно её увидеть! И уговорить вернуться. Ещё не поздно! Потом замолит. Игуменья уже знает, звонит в Тбилиси. Она в ужасе…
Почему женщины Грузии уезжают на заработки в другие страны >>>
Новость меня удивила, но я восприняла ее без трагизма.
— Все бывает. Может, оно и к лучшему. Быть монахиней не каждой дано.
Елена и слушать этого не хотела, продолжала своё:
— Я в город спущусь и увижу Антонину. Её спасать надо! Я себе места не нахожу. Вон, за ночь как поседела!
И правда: с её лба свисала седая прядь, которой ещё на днях не было.
Елена вернулась под вечер с невеселыми новостями. Нецерковная семья жениха, хоть и не в восторге от русской невесты, тем не менее, уважая выбор Тенгиза, вручила ей официальные подарки, причитающееся количество золотых колец и спешно готовится к свадьбе.
В церкви, узнав последние новости, все выражали единодушное осуждение.
— Как она могла!?
— Это все равно, что Христа предать!
— Как посмел этот негодяй взять то, что принадлежит Богу?!
Реабилитационный центр для детей с ДЦП в Уреки — от мечты к реальности >>>
Что именно произошло в ту ночь с Антониной, реально сказать никто не мог. Может, ударила в голову старая любовь. Ведь Тенго за ней ещё со школы ухаживал. Она столько лет была в монастыре, он знал это и почему-то не женился. И сама инокиня вовсе не была безответственным человеком, чтобы вот так вдруг разом перечеркнуть свои клятвы. Так и осталось это решение неразрешимой загадкой для наблюдателей со стороны. Но уж точно учудила она такое не из-за теплого климата или обилия фруктов. Это можно было сказать наверняка.
Я пыталась протестовать, как могла.
— Ну не смогла она больше в монастыре! Там тяжело! Полюбил человек! Господь ведь само Милосердие!
Мысленно примеряла поступок Антонины на себя и думала, что я бы в монастыре и неделю не продержалась.
Прошло два-три месяца.
Елена получила весточку от Антонины, где говорилось, что семейная жизнь не для неё и она очень хочет вернуться в монастырь, несмотря на беременность.
Елена тут же развернула бурную деятельность: не жалея денег, звонила в Россию, обговаривала, как лучше доставить обратно заблудшую овцу.
Я скептически наблюдала всю эту суету, обильно сдобренную молитвами, и посмеивалась:
— Давайте спорить, что Антонина здесь останется. Зря только энергию тратите!
Чем доводила Елену до белого каления.
Почему грузински выходят замуж без любви >>>
Вскоре из Троице-Сергиевой Лавры с большими приключениями и пересадками приехал духовник Антонины, отец Димитрий, чтобы забрать свое чадо в родные пенаты.
Перед отъездом собрались участники этой истории решить вопрос: быть или не быть.
Тенгиз, узнав причину приезда отца Димитрия, очень удивился, а потом сказал:
— Я не держу тебя, Антонина. Хочешь, вернись в монастырь. Любовь невозможно ни купить, ни удержать силой. Я и не знал, что ты не имела права выходить замуж.
Антонина долго думала и… решила остаться. Увидев красноречивые лица потерпевшей стороны, Тенгиз церемонно обратился к несостоявшемуся похитителю его жены:
— Отец Димитрий! Мы приглашаем вас к нам на обед! Не обижайте нас отказом!
И тут же, перейдя на грузинский, стал торопить Антонину домой — готовить для гостя сациви.
Антонина возразила, что монах не будет есть мясо.
Но Тенгиз, по-прежнему избегая говорить по-русски, поставил точку в обсуждении меню:
— Я не разбираюсь в обычаях монахов, но знаю законы гостеприимства. Нельзя человека, который проехал из-за тебя две тысячи километров, отпустить на голом "до свиданья". Наше дело — накрыть стол. Тем более что отец Димитрий в Грузии впервые…
Так что не вышло ничего с возвращением в монастырь.
Почему Антонина сама же намутила воду, а потом решила остаться, логически объяснить невозможно. Видно, была у неё какая-то особая причина оставаться с безработным мужем и знать наперед, что ничего хорошего не предвидится. Элементарно — деньги на хлеб будут или нет — и то под вопросом.
Жизнь продолжалась.
На Антонину было жалко смотреть, когда она с большим животом проходила по церкви, пряча глаза от давнишних знакомых. Последние не скупились на пересуды и косые взгляды. Несмотря на это она продолжала с завидным упорством по возможности ходить на службы и выстаивать в притворе.
На Пасху 1998 года у Антонины родился сын. Через год — второй.
Увидела я ее как-то на автобусной остановке и не узнала. Вроде те же голубые глаза, нос и улыбка. Но что-то неуловимо прекрасное исчезло. Не было больше той небесной красавицы. Передо мной стояла обыкновенная молодая симпатичная женщина, которых тысячи.
— Поздравляю, тебя! – говорю. — Как здорово! Уже два сына!
— Эх, — безразлично отмахнулась молодая мама, — ты просто не знаешь, как мне тошно. У меня постоянная депрессия. Монастырь по ночам вижу… Настоящая жизнь была там, а здесь что… — и отвернулась.
Замужем за грузином: шпаргалка для иностранки в Грузии >>>
— А муж и дети! Это же такое счастье!
— Тенгиз да, неплохой, — вяло согласилась Антонина, — любит меня и детей. С работой у него не ладится. Мы очень нуждаемся. Господь, видно, наказывает нас за мой грех. Это мне так и надо. Тенгиз из-за меня стал посты держать… Венчались мы с ним недавно. Эх, не то это все, не то…
Неумолимое время текло дальше, принося новые и новые искушения для беглой инокини.
То зимой газовики грозили отрезать трубу за долги и оставить троих детей в холодрыге и бедные супруги бегали по знакомым, умоляя одолжить хоть сколько–нибудь, чтобы сохранить необходимое тепло, то одному из детей потребовалась срочная операция, а денег опять не было, хоть плачь. Всех перепетий сейчас и не вспомнишь, да и незачем.
Встретились мы однажды в церкви, я поздравила ее с четвертым ребенком. У Антонины опять тоска в глазах.
— Дом пришлось за долги продать. Сейчас у родителей Тенго живем. Что-то неописуемое. Уборщицей работаю, но это всё равно капля в море. Прости меня, если что, — и ходу от любопытной к аналою, приложиться к иконе.
Грузинский менталитет — штука тонкая >>>
Я по-своему расшифровала недосказанное. У китайцев есть такой иероглиф, в виде двух женщин под одной крышей. "Большая неприятность" называется. А тут, видно, круче будет, кроме свекрови там ещё две золовки незамужние в тесноте крутятся. Так это неприятность в энной степени вырисовывается, никак не меньше. Вопрос к читателю: где нервы купить.
И вот, оглядываясь назад, можно привести эту историю к такому знаменателю. Все-таки супруги молодцы, смогли с Божьей помощью все преодолеть и поднять четырех детей, не имея постоянной работы. А обеты монашеские — вещь тонкая и не нам судить об их нарушении. Иногда ищет себя человек всю жизнь и не находит, но мужество, с каким все переносит, лично у меня вызывает огромное уважение.
P. S. Кстати, есть у Антонины такое благословение от одного известного митрополита. Когда поставит всех детей на ноги, снова может вернуться в монастырь, доделать начатое в юности. Так что, кто знает, как жизнь повернется.
