У меня есть друг. Мы познакомились с ним в Сети. Дальше онлайн-общения мы пока не пошли. То пандемия, то отсутствие времени, то другие обстоятельства. Но интересное дело: мы будто знаем друг друга давно и мыслим с ним тоже одинаково. Может потому, что у нас есть одно увлечение, и нам всегда есть что обсудить.
Его зовут Ника Барнабишвили и он давно увлекается историей города. Знает много историй о старинных домах, "болеет" за здания, нуждающиеся в реставрации.
Как-то он признался, что будь у него денег немереный край, он бы потратил их на ремонт и реставрацию тбилисских домов. Одним словом, тбилисец, в том классическом понимании этого слова, в котором привыкли употреблять его истинные горожане.
Ника как-то раз рассказал о доме, в котором он родился и прожил совсем недолго. Дом этот находится в исторической части города, где недавно завершили реставрацию, по адресу ул. Атонели, 21.
Львы - прелюдия к основной увертюре
Здание, о котором рассказывал Ника, оказалось простеньким и более чем скромным. Можно сказать, даже самым скромным из всех на этой колоритной улице. Ведь некоторые тбилисские дома, что загадочные женщины. Вроде бы непримечательные и абсолютно серые снаружи, но стоит заглянуть внутрь и обнаружишь целые залежи интригующих деталей.
Дом в один этаж, с двумя входными дверями. Так выглядит свадебный подарок дочери одного из самых богатых людей своего времени, мецената Александра Манташева. Все жители дома, от мала до велика знают эту историю. У нефтяного магната было четыре сына и четыре дочери. Какой из них он купил на свадьбу этот дом, загадка. Заворачиваем за угол дома, делаем пару шагов и оказываемся перед большой деревянной дверью. Вот он, центральный вход, о котором говорил Ника.
У этого небольшого дома была всего лишь одна парадная, а те две другие, выходящие на фасад, появились после того, как дом превратился в коммунальное жилье. В былые времена на этом месте были окна. И жильцам приходилось пользоваться выходом со двора, пока они не заменили для удобства окна на двери. Правда, никого тогда не заботило, насколько все это будет смотреться правильно с эстетической точки зрения. А во время реставрации двери стилизовали под старину и сделали их одинаковыми.
Дом был построен в конце XIX столетия. Правда, молодожены в нем толком и пожить не успели. Молодая семья эмигрировала из Тифлиса еще до наступления другой реальности. Власть перешла Советам, а дом - большевикам. Точнее, одному из них, приближенному к власти, прадеду Ники Барнабишвили.
Тбилисский сленг, или Авое - лайфхак для настоящего тбилисца >>>
Вначале он, чиновник из министерства сельского хозяйства, занимал весь дом в восемь комнат, а через несколько лет к нему подселили других жильцов. Так маленький дом превратился в коммунальное жилье. Ручки на дверях в центральную парадную – это первая деталь, которая раззадоривает любопытство. Ведь может статься, что эти серьезные и вальяжные львы на дверях служат прелюдией к основной истории дома.
Пощелкав затвором, я дергаю за дверь. Увы, она оказывается запертой. Через пару шагов от двери ворота, за которыми не совсем обычный вход во двор этого дома. Ворота от двора отделяет короткий тоннель. Такое оригинальное использование пространства - явление в Тбилиси нечастое. Задвижка на воротах отодвигается с шумом. Во двор на звук отпираемых ворот выходит жительница с первого этажа. Спрашиваю у нее, качественно ли проделали реставрацию, завершение которой так помпезно праздновали не так давно.
- Вам нужно было видеть, какой он неприглядный был до реконструкции в нашем дворе. Нам есть с чем сравнивать. Дом наш был уже такой ветхий, что казалось, один ветер или легкое землетрясение и все полетит в тартары. Нельзя быть неблагодарным в этой жизни. Жаль, вы не бывали до ремонта в нашем дворе, не видели нашего дома тогда. Сделали самое главное, укрепили фундамент дома, который построен в конце позапрошлого столетия, - говорит женщина, извиняется и заходит в дом.
Об отсутствии личного пространства
Одноэтажный с фасадной стороны, он оказывается двухэтажным с "изнанки". На первом этаже хозяева дома держали лошадей. Сохранилась даже небольшая деревянная дверь в конюшню. Она находится в тоннеле, при входе справа.
Есть в крохотном дворе и здание прачечной. Делаю пару снимков живописного двора и замечаю под навесом женщину. Перед ней детская коляска, в которой, по-видимому, спит ребенок. Полушепотом спрашиваю у нее, сохранился ли в чьей-либо из квартир камин или печь. Она также негромко отвечает, что мне нужно подняться на второй этаж.
Поднимаюсь, заглядываю в первую же открытую дверь, которых на широкой веранде несколько. В просторной кухне-столовой миловидная женщина стоит у плиты, готовит. Заметив меня, женщина кивает и подходит ближе. Через минуту-другую Мзия, так ее зовут, показывает кафельную печь, которая в этой комнате является главной достопримечательностью.
- Пойдемте, я вам покажу еще одну интересную вещь, - говорит Мзия и ведет меня в подвал. Несколько узких деревянных ступеней и мы оказываемся в прохладном подвале. Стены его выложены из красного кирпича.
- Посмотрите, видите вон ту часть стены, - Мзия показывает мне на выпирающую часть стены, выстроенной, как его называют, старым грузинским кирпичом. Он имеет квадратную форму и довольно узкий. Потом она показывает на странные плиты внутри стены. Внешне они смахивают на надгробные камни. Как эти плиты появились в середине кирпичной кладки и почему они там появились, никто не имеет никакого понятия.
Минут через десять мы уже сидим с Мзией в ее просторной кухне. Пьем кофе, беседуем. Мзия по образованию художник. Но, в какой-то момент поняла, что страницу жизни с живописью нужно зарыть. Точнее она перенесла свои творческие импульсы в другое русло. Мзия занимается дизайном, мастерит красивые украшения.
История дома №16 на Мачабели, или О тифлисской династии Алихановых из первых уст >>>
- Нам на время реставрации этого дома пришлось жить в другой квартире в Сабуртало. Я считала дни, когда все это закончится и мы сможем вернуться в наш маленький двор и общую веранду. В старых дворах и пандемию легко перенести. Потому что людям нельзя было выходить за пределы дома. И если бы не наш дворовый стиль жизни, где мы все встречаемся на веранде, я бы, наверное, сошла с ума, это было бы невыносимо. Пока живы вот такие вот отношения, будет жив и Тбилиси.
- А как же с личным пространством, которого практически не остается в таких дворах? – спрашиваю я новую знакомую.
- У меня сын говорит то же самое, о том, что в этих домах личного пространства практически нет. Традиции и культура проживания в таких старых домах, конечно, с одной стороны, прекрасны, а с другой - ты понимаешь, что ты расплачиваешься собственным пространством. Но мне, родившейся в этом доме, это нравится.
Я эту квартиру ни за какие деньги не продам. Ее хотел приобрести сын нашего президента Саломэ Зурабишвили. Он как узнал о существовании этой печи в квартире, просто начал грезить о покупке. И готов был заплатить высокую сумму, но я не хочу, меня вполне все устраивает.
"Ушедшие" в неизвестность перила
По окончанию кофепития Мзия ведет меня в гости к другим соседям. В большой комнате на диване сидит женщина приятной наружности, смотрит телевизор.
- Вот, привела журналиста, который пишет о нашем доме, - представляет меня Мзия соседке. Та любезно приглашает внутрь.
- Вы такого нигде не увидите, - показывает женщина на обитую деревом до половины стену комнаты. И правда нигде такого не видела. Точнее, я конечно встречала стены, посаженные до половины в деревянные рамки. Но выглядело все гораздо проще. А тут дерево обработанное и форма у него красивая. Одним словом, души тут вложено больше.
О доме братьев Миловых, основном инстинкте и вере в судьбу >>>
- Раньше, во времена Манташевых, это была одна комната, - рассказывает женщина. И подводит меня к дверному проему смежной комнаты, которая служит сейчас кухней. – Так вот вся эта комната была оформлена таким образом, стены были наполовину деревянные. Скажу больше, когда эти комнаты разделили перегородкой, в той комнате эти деревянные доски сняли. У меня свекор из этих дубовых досок что-то мастерил. А то, что вы видите – это чудом уцелевшее добро.
Идем с Мзией дальше, в конец веранды. Там расположена последняя на этаже квартира. Лина – представляется молодая симпатичная женщина и показывает отделанный мрамором камин. Он построен добротно и со вкусом. И, что самое главное, правильно, при этом подразумевается наличие сильной тяги. Камин используют и по сей день.
Тайна улыбки вильнюсского ангела: как в столице Грузии поселился белый херувим? >>>
- Отлично работает, - улыбается Лина. – Пойдемте, я вам покажу парадную, - с этими словами Лина выходит в ту самую парадную с высокими дверями, где с наружной стороны я подметила роскошные ручки с изображением львов. Лина рассказывает, что это парадная была гораздо больших размеров, но со временем сосед пожелал расширить свою жилплощадь и парадную сузили с обеих сторон. Потом Лина показывает комнату, которая образовалась в результате прибавления этой площади к квартире.
- Тут были уникальные перила. Очень красивой работы ковка и сами деревянные перила. Причем, они сохранились в чудеснейшем состоянии. После начала реставрации специалисты приходили, все снимали эти перила. И вдруг в один прекрасный день перила исчезли. И не с кого спросить. Звоню в мэрию, они мне отвечают, что они обратились в компанию, которая осуществляла реставрационные работы, но ответа пока не получили.
Пол в парадной выстелен плиткой, а лестницы выложены мрамором. У самой двери несколько ступеней обломаны, как говорит Лина, тоже результат реконструкции. Взгляд падает на пол, который, как Лина отмечает, тоже поменяли. Но постелили паркет, намного уступающий "родному" в качестве.
Пообщавшись еще немного на тему дома и проведенных ремонтных работ, я начинаю прощаться с хозяйкой. Она приглашает прийти в гости в другой раз, просто так, поболтать о жизни. Я обещаю обязательно зайти и сбегаю по деревянным ступеням вниз. Прислушиваюсь к звуку собственных шагов. А ведь более века назад по этим ступеням стучали другие женские каблучки…
