Грустные мысли крутились в голове у Кетеван этим тусклым серым утром. Раздражал весь комплекс подарков судьбы: очередной загул мужа, затянувшаяся полоса безденежья, бесконечные капризы детей.
Почему ее родители так рано ушли, оставив Кети один на один с этим ворохом проблем? И вдобавок нет ни одного родного человека рядом. Какой-нибудь завалящейся двоюродной тети, и той не наблюдается. Хоть бы с детьми иногда посидела – и то был бы просвет.
На Бесо ведь не то что детей, двух индюшек оставить нельзя – сдохнут через час. Сам до сих пор как большой ребенок, только постоянные "хочу" им движут.
При ее отце это все как-то сглаживалось. Точнее, папа-юрист покрывал деньгами все выпирающие углы семейной лодки. А теперь ни папы, ни мамы, ни стабильного денежного ручейка. Зато Бесо раскрывается бутоном недостатков, да в такой цветовой гамме, что в глазах рябит.
Сколько таких хороших людей, как Кети, по всей земле бессмысленно мучаются – это ж страшно представить. И куда только смотрит Господь Бог!
Ход претензий к Создателю прервал звонок.
– Кто там? – осторожно через дверь спросила Кети. Не открывать же всем подряд в такое неспокойное время. По ту сторону замка ответили с запинкой:
– Откройте, пожалуйста, я к вам из Собеса.
Кети припала к глазку. Линзы выпукло показали лицо незнакомой пожилой женщины: "На нищенку явно не тянет", – подумала Кети.
– Вы не бойтесь, – заторопилась она с объяснениями. – У меня к вам одно дело... Деликатное.
Кети слегка приоткрыла дверь.
– Вы Кетеван Деметрашвили? – уточнила странноватая визитерша и добавила просительным тоном.
– Возьмите меня к себе в бабушки.
– К-куда взять? – не поняла Кети, мучаясь от дежавю. Вспомнился Калягин в женском парике: "Здравствуйте, я ваша тетя из Бразилии!"
– В бабушки, – занервничала незваная гостья от непонимания. И поспешила внести документальную ясность. – Меня зовут Тасико Гвенцадзе. У меня дом свой, корова, хозяйство в Цхнети. Вы плохого не подумайте. У вас ведь двое детей. Я за ними присмотрю. Все свое потом вам оставлю.
Кети молча хлопала глазами, не зная смеяться или злиться. Тасико, пользуясь ее ступором, торопливо перечисляла все плюсы их будущего совместного жития.
Чудо-незнакомец: как выбраться из депрессии в Тбилиси? >>>
– Мне вашего ничего не надо. Я одинокая. Дома могу все делать. Вы можете обо мне у моих соседей узнать. Все скажут, что я не аферистка! – И тут же достала из кармана удостоверение личности. – Вот мой адрес. Вот телефон, – и пихнула ей в руку бумажку с заранее написанным номером. – Только не отказывайте мне, как дочь Вас прошу, – в голосе ее послышались слезы.
Кети зажала бумагу в кулак.
– Хорошо-хорошо, не беспокойтесь. Я вам позвоню. Надо с мужем поговорить, – и поскорее захлопнула дверь.
Вечером Кети рассказала все Бесо, который как нельзя кстати был в относительно адекватном состоянии. Он тоже сперва не понял, в чем смысл столь необычного предложения, глубокомысленно повертел так и этак бумажку с номером, даже на свет зачем-то посмотрел. Потом изрек:
– А что? Это вариант неплохой. Корова, говоришь, есть. Деревенское мацони – это вещь. Завтра я съезжу в Цхнети, на дом посмотрю, туда-сюда. И вообще проверю, кто чем дышит. Ты же знаешь, – он постучал себя по лбу с залысинами, – у меня мозг!
Кети успешно подавила усмешку.
– А то вдруг получим от мертвого осла уши, а не бабушку с мацони....
Так в семье Кети утвердилась Тасико. Она взвалила на себя все хозяйственные заботы почище любой домработницы и скоро стала совершенно незаменима. Ее молоко, сыр и яйца очень живописно вписались в интерьер полупустого холодильника.
Гостиница для собак, или Какие особенности имеет в Грузии бизнес >>>
Кети на первых порах напряженно приглядывалась к дармовой помощнице, перепрятав от греха подальше уцелевшие от запоев Бесо несколько колец – весь золотой запас семьи. Она никак не могла понять, зачем Тасико эта добровольная женская каторга. Причем на конкретный вопрос сама рабыня Изаура отвечала что-то совершенно несовременное:
– Устала от одиночества. К тебе, Кети, просто сердце потянулось. Вот и все.
Это было особенно странно слышать: в наше-то волчье время и вдруг такой подозрительный альтруизм. Потом Кети перестала ломать себе голову и зажила дальше. Нашла работу и стала без волнений оставлять детей на совершенно постороннего человека.
Так прошло несколько лет. Однажды вечером Тасико стало плохо с сердцем. Кети бросилась к ней, оседающей на пол у раковины.
– Эй, кто-нибудь, быстро звоните в "Скорую"!
Но через пять минут стало ясно, что "Скорая" уже не поможет.
Кети дрожащей рукой закрыла Тасико глаза.
На другой день они с Бесо поехали подготовить дом Тасико к похоронам. Требовалось сделать уборку и переставить мебель. Среди вещей попалась на глаза потрепанная тетрадь советского образца. Кети раскрыла ее, пробежала глазами по неровным выцветшим строчкам и уже не смогла оторваться.
* * *
"...Господи, как мне жить теперь? За что?!! Почему это должно было случиться именно со мной?!"
Кети перевернула еще несколько листов, и картина прояснилась. 16-летнюю Тасико соблазнил один студент, который приехал в гости к соседям. Провел романтично время и отбыл преспокойно в город, увозя с собой приятные впечатления. О том, что Тасико беременная, он даже не узнал. Сама будущая мать осознала шокируюшую новость, когда уже невозможно было что-либо изменить.
"...Мне страшно подумать, что сделает отец, когда все узнает. Господи, сделай так, чтоб я не проснулась завтра утром. Так будет легче для всех. Что тебе стоит, Господи?"
Отец-таки узнал. Чтобы скрыть позор от соседей, запер дочь до родов дома, а для общего сведения объявил: "Тасико сошла с ума, на людей кидается. Поэтому держим взаперти". Когда родилась девочка, старший брат Тасико тут же вывез ее в город и сдал в детдом.
Тасико еще долго не выпускали на улицу, чтобы люди привыкли к факту ее "болезни". Отец все продумал. Даже если бы Тасико стала разыскивать ребенка, все вопросы можно было списать на бредовую идею.
"Где же она, моя доченька?! Только и успела на нее полчаса посмотреть. Все искала приметы, как бы ее от других отличить. Так нет, тельце чистое, беленькое. Одна крошечная родинка между средним и указательным пальцами. Как мне ее найти в этом людском море? В чьи руки попадет моя девочка? Дай Бог, чтобы в хорошие! А если нет? Тут свои родные со мной что сделали... Зачем столько злых людей на свете???"
Еще шелест страниц, и мелькнули даты смерти родителей.
"Я ждала смерти больного отца как избавления. Пока смотрела за ним, вся злость ушла куда-то и осталась только огромная усталость. Умирая, он сказал: "Прости меня. Я тебе жизнь поломал". Господи, найду ли я когда-нибудь свою девочку? Хоть бы отдать ей ту часть любви, которая во мне, и умереть на ее руках!"
Еще несколько листов и скупые строки: "Сегодня моего брата зарезали в драке. Была у меня слабая надежда, что он скажет, в какой детдом отвез мою кровиночку. Но этого я уже никогда не узнаю..."
Потом шел подробный перечень детдомов, которые напрасно обошла Тасико, так и не найдя никаких следов. Затем подчеркнутые строки и восклицательные знаки. "Слава Тебе, Господи! Это точно она! Я сидела в автобусе, а моя девочка взялась правой рукой за поручень прямо перед моими глазами. У нее родинка между пальцами!!! Я пошла за ней, трясясь, что она заметит меня! Оказывается, все эти годы мы жили почти рядом. Она в Багеби, а я в Цхнети..."
* * *
На могиле у Тасико стоит камень с надписью: "Маме от дочери. Лучше поздно, чем никогда!"
