Сейчас он нагло попросит у меня пять лар, подумал я, наткнувшись на улице на Гию К., всем известного чаличмейстера (сленговое выражение, применимое к человеку–авантюристу — прим. ред.).
— По-братски, дай пять лари, — было первое, что он выдал после взаимных объятий.
Видя, что я не рву себе карманы, Гия засуетился.
— Я тут слышал, ты какие-то истории в Интернет пускаешь…
Спрашивать "Откуда сводки" не имело смысла, Гия знает все про всех почище любой поисковой системы.
— …Я тебе такую штуку расскажу! Эксклюзив из первых рук!
Я знал Гию давно. Последние 20 лет он прожил в стиле Остапа Бендера. Нигде не работал, сменил несколько жен и квартир, вечно выплачивал какие-то долги, но упорно жил по принципу "Keep smiling".
Так что в качестве эксклюзива я не сомневался.
Для полноты образа Гии тут, думаю, стоит привести недавнюю историю.
Наш общий друг Илюша женился и подыскивал квартиру. Нашел одну точку, только хозяин Скоперфильд никак не хотел скинуть 50 лари. Илья пошел к Гие за помощью. Тот быстренько накрутил кучу самого разного народа бомбить хозяина квартиры каждые два часа и упорно хаять его хоромы. Представьте себе вереницу потенциальных квартирантов: студент-индиец, семья с тремя детьми, полицейский, банковский оператор, верзила негр и еще десяток явно темных личностей. Все они поочередно приходят, смотрят апартаменты и дружно ругают планировку, удобства и даже цвет обоев.
Хозяин не выдержал такого прессинга. Сам трясущимися руками набрал номер Илюши и сбросил 70 лар. Струхнул, что вообще не сдаст.
Гия тем временем приступил к обещанному хиту сезона.
— У меня друг один, Ладо – жутко закомплексованный тип. – Он назвал фамилию, но она мне ничего не говорила. – Он вообще очень привязчивый до всего нового. То от компьютера его оторвать не могли. Наверное, спал с ним в обнимку. Всю дорогу с красными, как у кролика, глазами ходил от недосыпа. Потом в какую-то "нашу" (проститутка, жаргон — прим. ред.) влюбился. Мать от него паспорт прятала, чтоб не женился. В итоге с горя на субботекс подсел. Дальше – больше. Короче, засосало его по самые уши.
Встретила меня как-то его мать на улице. Плачет, косметику размазывает: "Помоги, говорит, Гия, на тебя вся надежда. Спаси моего сына!"
Ты же знаешь, Вахо, мое доброе сердце. Пораскинул я мозгами и придумал такую штуку. Сперва для верности пробный шар кинул. Будто мне очень поправляет жизнь в монастыре: железная дисциплина, немецкий порядок и все такое. Мать Ладо только руки заламывает в стиле Офелии:
— Да его хоть в Освенцим, хоть на необитаемый остров. Лишь бы от этой гадости его оторвать!
И я научил ее, что говорить и как нужную ситуацию создать.
По ходу среди ребят по району слух пустил: будто полиция на той неделе на наркуш облаву будет делать.
Через пару дней завернул я к Ладо будто случайно, а на самом деле проконтролировать почву. Смотрю, Ладо явно на нервах.
— Что случилось? – спрашиваю.
— Представляешь, — говорит мой подопытный кролик, а сам аж заговаривается. — На днях моя мать пришла заплаканная и стала с портретом отца разговаривать. Будто он ей во сне сообщил, что для меня уже место в казенном доме готово. В жизни ей отец-покойник не снился, а тут вдруг явился да еще с такой гадостью. И ребята еще болтают, что меня сто про полиция загребет. Как будто я у них в списке. В деревне у родственников не спрячешься, всех по компьютеру высветят. Может, ты что умное скажешь.
Я изобразил напряженную работу мысли, выдержал паузу, потом сказал.
— Тебе надо в монастыре отсидеться. У меня есть одно местечко. Там тебя точно искать не будут. Твое дело только молитвенный вид создавать. Отсидишься там две-три недельки, о тебе и забудут.
Ладо просиял, чуть не задушил меня от радости.
Короче, пристроил я его в один труднодоступный монастырь. Думал, хоть мать немного от него отдохнула и то хлеб. Потом я замотался и забыл об этом деле.
Встречает меня эта светская мадам, мать Ладо, и, не здороваясь, кричит на меня на всю улицу:
— Ты что наделал? А? Я думала, он через две недели приедет, а мой бедный ребенок там на два года застрял и уезжать не хочет. Потеряла я сына! – и обратно плачет.
Как тебе это нравится, Вахо? Делай после этого добро людям. А Ладо тоже хорош. Кто же знал, что он так на молитвы подсядет.
Гия выразительно посмотрел на меня, ожидая заслуженных материальных лавров.
— Умелый человек из этого свободно сделает крутой психологический фильм.
— И возьмет Оскара, — в тон ему поддакнул я и протянул ему пять лар уже без всякой жалости.
