Тифлис, начало XX века, предреволюционные брожения и ограбление века – Тифлисская экспроприация. Так называли ограбления, проводимые большевиками и другими революционными партиями для финансирования подпольной деятельности. Выражаясь иными словами, материальная подпитка высоких идей. Для того, чтобы творить большие дела, нужны большие деньги. А где водятся большие деньги? Правильно, в банке, поэтому идем ва-банк, идем на банк. Выбираем время и… нападаем!
Ограбление века случилось на самом видном месте, в центре Тифлиса, на Эриванской площади. При этом погибли несколько человек, и еще несколько человек получили ранения. А деньги-таки уплыли. Не исключено, что в самом прямом смысле этого слова. Награбленная сумма была доставлена в Финляндию, в распоряжение "большевистского центра" Ленина. Доставлена самим Тер-Петросяном, революционером с партийной кличкой Камо. Притом ни один участник этого знаменитого ограбления так и не был пойман. Но вряд ли Камо удалось бы осуществить идеальное ограбление, не окажись рядом с ним крепких и надежных людей.
О судьбе одного из участников Тифлисского экса мы и намерены рассказать. Точнее, об участнице, для которой экспроприация стала чем-то вроде идеологического трамплина. Недаром же говорят, ищи в любой авантюре женщину. И мы ее нашли!
Несколько месяцев назад в рамках постоянной рубрики Sputnik Грузия "Прогулки по Тифлису" была опубликована статья о бывшем здании Национального банка. В этом материале мы рассказали об одном из самых громких ограблений века. Оно происходило в двух шагах от здания банка, где располагалось на тот момент Тифлисское общество взаимного кредита. На публикацию откликнулся из Москвы публицист, кандидат экономических наук Сергей Лорисович Иоаннесян. И рассказал историю жизни собственной бабушки. История настолько интересна и невероятна, что, честное слово, будь я режиссером, обязательно задумалась бы об экранизации.
Идеальное ограбление
Нина Михайловна Шахпаронянц родилась в 1893 году в бедной Тифлисской семье. Кроме нее в семье были еще две сестры и один брат. Отец работал сапожником, мама — домохозяйкой. Нину роль скромной хранительницы очага не особенно привлекала. У нее были другие планы на жизнь, более амбициозные. Она понимала: для этого нужно вооружаться недюжими знаниями. То есть, учиться, учиться и еще раз учиться, как напутствовал потом вождь мирового пролетариата.
За окном шел 1907 год. Время, когда страну лихорадило от политических стачек, революционных восстаний и идей всеобщего равенства. Пока издалека, но уже дул ветер перемен. Романтическое время. Особенно для подростка, находящегося в нравственном поиске, подростка самостоятельного, решительного и отважного. Нине на тот момент было 15 лет. Но с политическими симпатиями она уже тогда определилась. Иначе стала бы она помогать, как теперь их назвали бы наши современники, грабителям?!
Главное действующее лицо в этом сюжете — революционер Семен Аршакович Тер-Петросян. Именно он являлся организатором и исполнителем одного из самых громких ограблений XX столетия. Семен Аршакович налет запланировал, произвел и замел следы. При этом сделал это блестяще. Ни один из участников ограбления задержан так и не был. В деле Тифлисской организации бытует версия участия в преступлении и другого пламенного революционера — Иосифа Виссарионовича Джугашвили. Впрочем, версия эта довольно спорная. Сказать однозначно, участвовал ли Сталин в этом преступлении, был сторонним наблюдателем или находился в это время далеко от Тифлиса, сложно. Да, Джугашвили был другом Петросяна, направлял его на революционный путь, но к моменту совершения кражи Камо был абсолютно самостоятельной единицей. В Тифлисе 1905-го уже руководил отрядом боевиков, чьей специализацией были "эксы" — насильственное изъятие денег у режима. Участие Джугашвили в этом мероприятии было необязательно. Петросян мог и сам со всем отлично справиться. О том, что Сталин не просто разрабатывал план, но и непосредственно руководил всей операцией, рассказывает в своей книге "Молодой Сталин" английский историк Саймон Монтефиори.
Как украсть миллион
Итак. Тифлис. 13 июня 1907 года. 10 часов утра.
Кассир Государственного банка Курдюмов и счетовод Головня получают на почте 250 000 рублей. Взяв драгоценный груз, они направляются к выходу. За почтовой оградой сотрудников банка ожидают два фаэтона. В первую садятся кассир госбанка Курдюмов и счетовод Головня, а также двое солдат. Во вторую полицейские и солдаты. Обе трогаются с места. Через полчаса кареты въезжают на Эриванскую площадь. Проезжают площадь, сворачивают на Сололакскую улицу, и тут в инкассаторские кареты летят бомбы и раздается взрыв. Начинается хаос. Лужи крови, крики и бегущие в разные стороны люди. Грабители, воспользовавшись временным замешательством, нападают на карету, охранники смертельно ранены. Камо, который во время происходившего на площади находился тут же, на Сололакской улице, бросается к карете с деньгами, хватает саквояж с 250 тысячами, что в переводе на сегодняшние деньги составляет около пяти миллионов, и скрывается с места преступления.
Буквально в ту же минуту двое боевиков бросаются к Вильяминовской, ныне Дадиани. На углу этой улицы и Лермонтовской их ждет молодая девушка Нина Шахпаронянц. Как и было уговорено с Камо, она ведет их на Хлебную площадь и прячет в чулане одного из домов. Где познакомилась Нина с Камо, неизвестно. Может быть, на каких-то собраниях, которые тайно посещала. Факт, что в последующие годы они сильно сдружились. С того памятного дня Камо стал завсегдатаем их дома и другом семьи. За четыре дня до своей трагической гибели на Верийском спуске, когда его, едущего на велосипеде, сбил грузовик, он распивал с отцом Нины пиво.
Вечером 13-го, после совершенного утром налета, Камо в знак признательности за отлично выполненное поручение подарил молодой девушке золотой Николаевский червонец. Подарил с просьбой не продавать его ни при каких обстоятельствах, а хранить и передавать по наследству. И его просьба была исполнена. Единственно уцелевшая из украденных миллионов монета бережно хранится в семье внука Нины Михайловны Сергея Иоанесяна. 13 июня 1967 года бабушка привела его на место преступления. И впервые подробно рассказала о событии 60-летней давности. Тогда же будущий кандидат экономических наук Сергей Лорисович узнал о существовании семейной реликвии – монеты. Бабушка говорила, что монета напоминает ей времена, когда она была романтиком и искала применение своей энергии и активности".
Жизнь после экса
Школа окончена на серебряную медаль, политические взгляды, благодаря участию в эксе и знакомству и дружбе с Камо, сформированы, осталось выбрать будущий профессиональный путь. Поэтому, получив диплом, Нина уезжает в Москву. Там она поступает в Московский государственный университет на биологический факультет и параллельно учится в Лазаревском институте благородных девиц. В Москве же бабушка Сергея знакомится с будущим супругом Григорием Давидовичем Габиновым. Отец деда был состоятельным предпринимателем в Тифлисе, владел самым крупным магазином обоев в Тифлисе. Встретившись в Москве, молодые очень быстро сблизились. Мало того, что оба были из Тифлиса, так у них и сфера профессионального интереса была общей – медицина. Вскоре они поженились, и у них родился сын Давид, а через два года, в 1918 году родилась дочь Эсма, мать нашего рассказчика Сергея. В Тифлис супруги вернулись в начале 20-х годов. К тому времени они успели заработать в Москве репутацию высокопрофессиональных врачей и порядочных и честных людей. По личному распоряжению Лаврентия Берия, семью поселили на улице Сергеевской, 12 (ныне Мачабели), прямо напротив дома самого Лаврентия Павловича.
"Не знаю, делалось ли это с каким-то умыслом, какие цели при этом преследовал Лаврентий Павлович. Вероятнее всего, Берия доверял нашей семье, — говорит Сергей Иоаннесян. — Притом больше, чем остальным. Очень скоро семьи подружились. Часто его родители, глухонемая сестра Марта и супруга Нина засиживались у нас дома за старинным, деревянным столом допоздна. Этот стол, кстати, сейчас украшает интерьер подмосковной дачи. Люди эти, по рассказам бабушки, были просты в обращении, доброжелательны и доступны. О личности Берия рассказывают много "лестного". О том, что он был кровавым палачом, серым кардиналом. Бабушка же рассказывала один эпизод, также характеризующий Лаврентия Павловича. Дело происходило уже в начале 30-х, в период формирования культа личности. Доносы в партийные и правоохранительные органы было делом в те времена бывалым. Что следовало за такими доносами, мы все прекрасно знаем: аресты, репрессии, исчезновения людей. У нас была родственница по имени Сиран. Она как-то написала на бабушку донос, что та якобы посещала собрание троцкистов и, более того, выступала там с пламенной речью в защиту Троцкого. Этот донос попал на стол к Лаврентию Павловичу. Через некоторое время он рассказал об этом бабушке и, пристально смотря в глаза, добавил, как же она не помнит. Ведь в тот день они и правда собрались в нашем доме, и среди гостей были родители Берия, а торжество было по поводу дня рождения моей мамы. Вот так этот человек спас нашу семью".
В те годы в жернова репрессивной системы попало много людей. По воспоминаниям бабушки Сергея, не проходило и дня, чтобы с улицы Мачабели никого не забирали. На вопрос Сергея, а можно ли было избежать карательных мер, следовал ее неизменный ответ: "Мы находились во вражеском окружении, надо было укреплять государство, хотя можно было и обойтись без таких репрессий".
В 30-е годы Нина Михайловна продвигается по партийной линии и становится медицинским сотрудником Лечебно-санаторного Управления Кремля. Отныне ей доверяют медицинское обслуживание партийной элиты. В ранге сотрудника этого управления Нине Михайловне не раз приходилось общаться и со Сталиным, который, по воспоминаниям, был прост, тактичен и с хорошим чувством юмора. И с Серго Орджоникидзе, который вместе с братом частенько бывал у них дома, на Мачабели, 12.
А потом наступила война. Сын Давид пошел служить на фронт. Он попал на Ленинградский фронт и на собственных плечах вынес все тяготы Ленинградской блокады. По окончанию войны, Нина Михайловна уходит с головой в научную деятельность. Переходит в институт кардиологии и защищает кандидатскую, о которой, по словам внука, мечтала еще в молодые годы. Врачебной практикой Нина Михайловна занималась даже после выхода на пенсию. То была уже частная практика. Она занималась приемом анализов на дому. Семья врачей Габиновых пользовалась особым уважением и авторитетом в Тбилиси. Поэтому звонки в дверь и приемы пациентов не прекращались.
Преданность идеям
Сергей Иоаннесян родился в 1956 году в Праге. Молодые Эсма Габинова и Лорис Иоаннесян поженились в Москве, а через год дипломата Лориса Иоаннесяна направили в длительную командировку в Чехословакию. По случаю рождения внука в Прагу вылетела и бабушка Нина Михайловна. Как вы думаете, куда отправилась по приезду член партии Нина Шахпаронянц (Габинова)? Не догадаетесь, никогда. А пошла она в посольство для того, чтобы встать на временный партийный учет, и только после этого поехала в роддом к дочери. Как рассказывает Сергей, мать этого не смогла простить бабушке до конца жизни.
"С пяти лет она меня использовала в качестве объекта коммунистической пропаганды, — смеясь, рассказывает Сергей. — Я научился читать относительно рано, и раз в неделю мы с бабушкой ходили на так называемый солдатский базар, которого в Тбилиси больше не существует. Мы подходили к какому-то прилавку, бабушка разговаривала с продавцом, а потом я должен был там прочитать подвальную статью из газеты "Правда". Это было наглядной демонстрацией моих умственных возможностей и приверженности идеям социализма. Бабушка всегда оставалась преданной идеям партии. Каждое лето меня привозили из Москвы в Тбилиси, на каникулы к бабушке. И вот приезжает как-то мама из Москвы в Тбилиси, чтобы меня забрать домой в Москву. На дворе 1968 год, мне 12 лет. Я хожу на футбол, но меня одного боятся отпускать, потому что я хулиганю, дерусь. А мне уже из дома выходить нужно, по времени. И тут мама обращается к бабушке: мама, пойди с ним на футбол. А бабушка в это время одевается в костюм с искусственной гвоздикой в петлице, и это в такую жару то! И отвечает маме, что не может идти со мной, потому что у нее партийное собрание. Мама в сердцах ей говорит, ты, конечно, моя мать, но, по-моему, ты психически не здорова. Неужели ты не понимаешь, что нельзя ничего поменять, что все ваши попытки ничего не стоят! Бабушка разворачивается и говорит мне, твоя мать плохо училась и с 18 лет, межу прочим, курила".
Нина Михайловна переехала из Тбилиси в Москву в 1977 году, после смерти сына. Она еще долгое время была активна и энергична и ушла из жизни в возрасте 94 лет. Ее похоронили в Тбилиси, как она и завещала. Она любила город, в котором родилась. Тут Сергей добавляет, что и для него Тбилиси остается любимым городом, хоть и живет он в Москве. Отважная, искренняя и добрая. Такой Сергей и запомнил бабушку — большевичку, партийного работника, врача, учёного-биолога и участницу одного из самых крупных ограблений.
От самого крупного и скандального экса осталась лишь одна вещественная улика – золотая монета. Сергей два раза выпустил памятный календарь с изображением монеты, подаренной Камо Нине Михайловне Шахпаронянц. В год столетия, в 2007-м, и в июне нынешнего года. Правда, вид у этой исторической денежной единицы в некотором смысле странный, усеченный, будто от нее отломили ломоть. Расправилась с монетой мама Сергея, относившаяся к политике, мягко говоря, с пренебрежением. Она использовала ее небольшую часть на коронку для зуба. Сергей редко кому демонстрирует семейную реликвию. Монета хранится в банке. На вопрос – а устанавливал ли он стоимость этой семейной реликвии, Сергей отвечает: "Вот смотрите, как можно измерить ценность картины Мона Лиза? Нет, у этих вещей, конечно же, разные "весовые" категории. Но, по сути, ценность таких вещей, наверное, установить сложно…"
