На встречу с этим домом я вышла ранним утром. Ехала к нему через весь город и думала о том, как сожительство с ковидом усложнило нам существование, повлияло на образ жизни и отношения с людьми.
Откровенно говоря, я даже не надеялась кого-то увидеть, с кем-то переговорить. Ведь люди, желая уберечь себя и близких от этой чумы XXI века, попрятались за высокими стенами. И на улицу выходят по крайней необходимости. Но Тбилиси не изменяет себе даже в пандемию и преподносит сюрпризы на каждом шагу, точнее, в каждом дворе.
Первый ректор ТГУ и первый владелец дома
На балконе дома по адресу Асатиани, 44 (бывшая Бебутовская) стоял подросток. Он оживленно жестикулировал, негромко с кем-то спорил по телефону. Дом просыпался после холодной и сырой ночи.
Дверь в парадную встретила отворенной. Лестничный пролет в парадной оказался на удивление узким. Видимо, собственник сэкономил это пространство для того, чтобы сделать более широкими коридоры. Ответ на вопрос, кому принадлежал дом, зашифрован в инициалах, которые легко заметить на верхнем выступе дома. Там значатся две буквы - А. К, которые расшифровываются как Александр Кочарян, который был известным врачом.
На фасаде дома есть мемориальная доска с информацией о том, что в этом доме жил известный грузинский ученый, первый ректор Тбилисского государственного университета Петре Меликишвили. По информации здешних жителей, жил Петр Григорьевич на третьем этаже.
Проходим мимо узких деревянных дверей в общее коридорное пространство. Понять, как выглядели эти старинные двери изначально несложно. Если в них что-то и поменялось, так это цвет. Теперь, они приобрели зеленый цвет.
Вот, наконец, добираемся до третьего, но не последнего этажа. Хотя на момент, когда тут жил знаменитый химик, этой надстройки тут, конечно, не было. Каждый раз, сталкиваясь с новоделом в виде выведенных в парадную так называемых "мокрых точек", пристроенных чуланов, пробитых окон или дополнительного этажа, как в данном случае, меня неизменно посещает грусть.
Ведь получается, если одному захотелось внести диссонанс в первоначальный проект и изуродовать задумку автора, то другой, который выдал разрешение на это строительство, не увидел в этом ничего предосудительного. И ничего возмутительного в нарушении гармонии никто не заметил.
Потолок тут, как в большинстве старых тбилисских домов, витражный. Вряд ли кому удастся установить, как выглядел он изначально, разве что реставраторам, если они сюда когда-нибудь доберутся. Сегодня в потолочную амбразуру вставлено стекло салатового цвета. И от этого все происходящее в этом пространстве кажется немного странным, инопланетным. Даже люди, которые решили по собственному усмотрению надстроить дополнительный этаж.
Крупный ученый Петре Меликишвили родился 11 июля 1850 года в Тбилиси. Родители будущего химика переселились в Тифлис из Ахалцихе. В 10 лет Петре определили в Первую классическую гимназию, которую он закончил с отличием. Продолжил учебу Меликишвили в Одесском университете на отделении естествознания физико-математического факультета. В 1873 году был опубликован его первый научный труд.
Спустя некоторое время будущий ученый занялся изучением физико-химических качеств и синтеза органических кислот. В Одесском университете он был выбран доцентом кафедры органической химии. И написал более 80 научных трудов.
В 1918 году Меликишвили получил от грузинского ученого Иване Джавахишвили приглашение принять участие в открытии Тбилисского государственного университета и вернулся на родину. В это самое время Меликишвили и поселяется в доме на Бебутовской улице.
Тринадцатого января в холодной комнате здания грузинской гимназии (сегодняшнее здание университета) состоялось первое заседание коллегии профессоров будущего университета. Была названа и кандидатура будущего ректора Иване Джавахишвили. Но он отказался и представил на пост ректора заслуженного профессора Одесского университета, всемирно признанного Петре Меликишвили.
Самое интересное, что оба считали, что пост ректора университета настолько почетен и хорош для них, что они не соответствуют ему. В итоге ученый совет единогласно утвердил Меликишвишли ректором. Ему на тот момент было 68 лет, а Джавахишвили – 42.
Меликишвили подал в отставку спустя 20 месяцев, после инцидента, произошедшего в университете. И в декабре 1919 года ректором университета выбрали Джавахишвили. Самое примечательное, что будучи в должности ректора, Меликишвили никогда не брал зарплату. Под его руководством в университете были созданы химические лаборатории, а также кафедры органической, неорганической и агрохимии.
После ухода с занимаемой должности, Меликишвили отдался полностью педагогической деятельности, занялся изучением полезных ископаемых и вопросами рационального использования природных богатств. Петр Григорьевич жил в этом самом доме до конца своей жизни, марта 1927 года. Выхожу из парадной дома, закрывая дверь в эту историю.
Пари из-за винтовой кокетки
Дом имеет одну особенность. На Бебутовскую, ныне Асатиани, выходит лишь его трехэтажная часть. Если заглянуть в него со двора, то обнаружится, что продолжение у дома пятиэтажное. Внутренняя же часть дома с самого начала задумывалась как более высокая. Дом планировался как Доходный, и именно в этой части предусматривались квартиры для сдачи в аренду. Во дворе тишина, которую нарушают разве что звуки проезжающих машин.
А вот и она – знаменитая винтовая лестница, непроизвольным локоном свисающая на землю. И старая она, и кокетливая, и по-прежнему влекущая. Хочется взбежать по ней и пересчитать ажурные кружева-ступени. И убедиться самой в правоте спорщиков. Рассказ о винтовой лестнице этого дома я услышала от сотрудницы культурного центра Ованеса Туманяна Гоар Мхитарян-Мазманян.
- До того, как перейти жить на улицу Вознесения, поэт, писатель и общественный деятель Ованес Туманян жил в доме по адресу Бебутовская, 44, ныне Асатиани. Жил на пятом этаже Доходного дома доктора Кочаряна.
Отсюда и название литературного объединения "Вернатун" (в переводе с армянского означает верхний этаж), которое было создано Туманяном вместе с соратниками. Мужчин, посещавших этот литературный клуб, называли вернатуновцы, а женщин – вернанушик, – рассказывала Гоар. – В этом доме бывали литераторы, поэты и музыканты. Его постоянными посетителями были писатели Газарос Агаян и Александр Ширванзаде. Оба они были лет на 20 старше Ованеса Туманяна, но неизменно приходили в гости к молодому и талантливому литератору, шутили, балагурили.
И во время одного из таких визитов Туманян пригласил их к обеду. Семья у Туманяна многодетная, а доходы у писателя были небольшие, поэтому братья по перу отказались от приглашения и ушли. А уходили они по винтовой лестнице, которая в те времена доставала до пятого этажа, а не заканчивалась на третьем, как сегодня, – продолжала Гоар. – Спустились. И вот после того, как они оказались внизу, Александр Ширванзаде говорит Агаяну: Вот нашел Туманян место жить. Каждый день поднимайся на 103 ступени вверх. На что Агаян отвечает: Не 103, а 102. Они долго спорили на этот счет, а потом решили подняться к Туманяну.
- Слушай, разреши наш спор. Скажи точно, сколько ступней в этой лестнице. И Туманян ответил – 102, добавив, я же просил вас остаться на обед. Но, самое забавное, что эти двое еще долгое время потом не разговаривали. Туманян решил покончить с этим безобразием и взял двух корифеев литературы маленькой хитростью. Он пригласил их обоих в тайне друг от друга на обед, и когда они оказались за одним столом, помирил их.
Александр Кочарян был известным врачом. Об этом в своих воспоминаниях писали супруга Туманяна и дочка. Александр был женат на романтичной итальянке по имени Жозефина. Итальянка была особой, горячо почитающей искусство. Даже пела сама. Так, наблюдая за собирающейся в этой квартире литературной богемой, Жозефина в один прекрасный день настолько растрогалась, что решила отдать Туманянам еще одну комнату.
Плату за дополнительную площадь супруги Кочаряны с многодетной семьи писателя не брали. В четвертую комнату писатель поставил книжный шкаф. Семья писателя прожила в этом доме до 1909 года. Когда в семье родился десятый ребенок, Туманян переселился на улицу Вознесения. В дом, где сейчас находится культурный центр Ованеса Туманяна.
"Наш двор" во дворе
Доходный дом, который примыкает к основной постройке, выходящей на улицу, имеет свой отдельный вход. Лестничные ограждения этой парадной красивее и ажурнее тех, что в центральной. Делаю пару снимков и встречаюсь взглядом с мужчиной, который, по всей видимости, тут живет.
- Видите, на третьем этаже окна? Там жил долгое время грузинский актер Нодар Мгалоблишвили. Помните такого?
- Ну конечно! Граф Калиостро из "Формулы любви". Блестящий актер!
- Да, и замечательный человек. А еще в этом дворе жил известный востоковед, лингвист Нико Марр и его племянница. Но никого из этой семьи в живых не осталось.
И раскрою вам еще один секрет. В нашем дворе снимали грузинский короткометражный фильм "Наш двор". Он был настолько колоритный и теплый, так много замечательных людей жило в этом дворе, что кинематографисты решили снимать его именно у нас.
Происходило это в начале 70-х, я тогда маленький был. Бегал во дворе, киношники меня звали в кадр. А я отказывался, говорил дядькам с камерой, возьмете маму сниматься в кино, приду и я, – улыбается Георгий. Я к маме был очень привязан.
Повисает пауза. Тут во двор заходит мужчина повзрослее Георгия. Они здороваются, по-приятельски обмениваются фразами.
- У нас, между прочим, был в доме лифт, которым никто никогда не пользовался, – говорит житель. – Была шахта для лифта, а потом ее забили мусором, теперь уж и не подступишься к ней.
- А еще я помню, как братья с третьего этажа вешали под окнами огромный лампион, уж не знаю, откуда они его приволокли. Но во дворе у нас было очень светло. И до позднего вечера играли в волейбол и другие игры.
Мужчины с ностальгией на лице возвращаются в прошлое этого двора. Тут на авансцене появляется немолодая женщина. Давайте, – протягивает руку Георгий к большому целлофановому пакету, который женщина несет.
- Там сухие листья, Георгий, сама донесу, пакет не тяжелый.
Она здоровается со мной и присоединяется к обсуждению давних событий двора. Из нас четверых в масках только двое – я и женщина. Мы все стоим друг от друга на безопасном расстоянии, разговариваем и улыбаемся, так, будто там, за воротами, не свирепствует грозный вирус. И планету, именуемую Тбилисским двором, все опасности обходят стороной. Это особая формула любви…
