https://sputnik-georgia.ru/20210905/davay-nachnem-novuyu-zhizn-pryamo-zavtra---romanticheskaya-istoriya-iz-gruzii-259147645.html
"Давай начнем новую жизнь прямо завтра" - романтическая история из Грузии
"Давай начнем новую жизнь прямо завтра" - романтическая история из Грузии
Sputnik Грузия
Депрессия, отчаянное желание выйти замуж, тотальная невезуха - героиня нового рассказа колумниста Sputnik Грузия, писательницы Мариам Сараджишвили погрязла в... 05.09.2021, Sputnik Грузия
2021-09-05T16:01+0400
2021-09-05T16:01+0400
2021-09-05T16:01+0400
рассказы мариам сараджишвили
мариам сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23559/72/235597233_196:318:2000:1333_1920x0_80_0_0_39a7a7177a34d40aff4b044b07b744a9.jpg
Дареджан наклонилась над низеньким холодильником. Вчера на первой полке она оставила тут четверть головки имеретинского сыра: "Что-то не видно". В пояснице заныло. Годы-то ее немалые – девятый десяток разменяла. Пересилила себя, заглянула вглубь: "Нет, и нет той миски, как ветром сдуло". С памятью, слава Богу, еще проблем нет до такой степени, чтоб не помнить, куда сыр положила…А-а, ясно, это наверняка Лизико ночью встала, поднажала на сыр, а тарелку себе под кровать пихнула. Там же и пепельницу, полную окурков, приспособила, как обычно делает".Сколько раз Дареджан ругалась с квартиранткой.- Имей совесть, хоть иногда в комнате убери, окна открывай, проветривай.Нет, Лизико день на ночь поменяла. Днем дрыхнет, а ночью по холодильнику Дареджан инспекцию проводит и две пачки "Парламента" выкуривает. На все уговоры один ответ:– У меня депрессия. Личная жизнь на нуле.– Да ты похудей слегка и не кури столько. Кожа ж не резиновая, портится. И на воздухе часто бывай. А там, может, кто-нибудь и появится.Лизико по обыкновению только вяло шевелила пухлыми пальцами с фамильными перстнями, дескать, жизнь-жестянка закатилась в тупик. И тянулась к новой сигарете.Дареджан знала повадки своей квартирантки наизусть – уже фактически третий год вместе кукуют. Даже привыкла к этой беспутной девице и периодически пыталась изменить ее мировоззрение, но безрезультатно. Депрессия – дама липучая: как схватит, так не отпустит.Лизико, по ее же рассказам, была единственной и поздней дочкой профессорской четы. Папа с мамой оставили ей четырехкомнатную квартиру в престижном районе и антиквара в изрядном количестве. Потом тихо и мирно друг за другом покинули этот мир. Лизико ухитрилась спустить антиквариат за первый год своей сиротской жизни, причем сама не могла внятно объяснить, куда именно улетели такие нехилые финансы. И под занавес все же собрала в кулак волю и сдала квартиру иностранцам за тысячу лари. А сама стала снимать комнату у Дареджан. Вроде деньги неплохие для одного человека, но Лизико не вылезала из долгов и часто задерживала квартплату своей хозяйке. Дареджан поначалу беззлобно ругалась, потом стала воспринимать это философски:– Как это небо голубое, так и Лизико не родилась финансистом.На транжир Дареджан насмотрелась по самое не хочу. Ее сын Амиран был женат трижды и каждый раз приводил в дом одну жену хуже другой. Потом шумно разводился, запивал и на пьяную голову клялся, что больше никаких женщин в его жизни не будет. Но все повторялось сначала.Дареджан стоически принимала участие в матримониальных экспериментах сына и каждую невестку встречала с надеждой:– Боже, сделай, чтоб хоть эта была раз и навсегда.Первая была невероятной неряхой, вторая изловчалась наставлять мужу рога с его же друзьями, третья имела такой острый язык, что Дареджан, вспоминая ее предшественниц, пришла к выводу, что от добра добра не ищут. И все трое об основах экономии семейного бюджета не имели ни малейшего понятия.Амиран перегрызся со всеми официальными женами, а Дареджан ухитрилась сохранить со всеми невестками прочные дипломатические отношения и с радостью принимала у себя дома троих внучек. Сын вспоминал о матери редко, наконец-то найдя по своему вкусу какую-то берлогу на другом конце города, и вел там асоциальный образ жизни. И это его мать приняла без ропота на судьбу: свои мозги никому не вставишь, сыну тем более. Чего уж на невесток пенять. И утешалась общением с внучками. Именно ради них сдавала одну комнату, чтоб было чем порадовать девочек, приходящих к бабушке в гости. "На одну пенсию особо не разгонишься".Лизико со своим пофигизмом к быту и невосприятием личностных границ для Дареджан была невольным дополнением к общему жизненному пейзажу.Их общий будний день протекал примерно таким образом.Стук в дверь.– Лизико, куда ты дела мою записную книжку, которая у телефона лежала? Надо в поликлинику позвонить.Из комнаты доносилось что-то нечленораздельное, переходное от мычания к нежному рычанию. Потом следовал точный адрес нецензурного содержания.– Имей совесть, скажи толком, куда запихнула?Из двери высовывалась всклоченная голова.– Я что-то там записывала. Кажется, стихи. Не помню. Сама ищи, – бормотала Лизико и шла досыпать дальше.Записная книжка в итоге после долгих поисков находилась в холодильнике.К часу дня Дареджан снова стучалась к квартирантке.– Лизико, вставай уже, день на дворе. Достирай свою юбку, мне тазик нужен. Третий день она киснет.Из-за двери следовало вполне логичное:– Куда спешить? В воде лежит. Не горит. Пожара нет.Дареджан вздыхала и плелась в ванную – достирывать чужую юбку. Тазик был нужен позарез.К четырем часа дня дверь, наконец-то, открывалась и на кухню выползала Лизико, позевывая и потягиваясь. Не умываясь, сразу же закуривала. Потом искала глазами джезву на плите.– Дареджан, умоляю, поставь кофе, глаза чтоб открылись.– Кофе кончился.– Авое, а что я буду пить?– Пей чай. Полезно.– Я еще не пенсионерка.– Я там кашу сварила. Кушать будешь?– Кашу нет еще. Дареджан, умоляю: не смотри на меня так. И так тошно. В доме есть нормальная еда?– А что ты хочешь?Дареджан обычно после такого выступления шла ставить чайник. Тема замужества была навязчивой идеей для Лизико. Оттуда и депрессия. А человеку даже в депрессии надо хоть иногда кушать нормальную еду. Потом наливала чай и ставила перед квартиранткой что-нибудь простенькое, но вполне съедобное.– Лизико, а ты ищи мужчин попроще, может, и тебе улыбнется счастье. В твоем возрасте у меня уже Амиран в школу ходил. И не ешь по ночам. Это вредно.– И что? В итоге твой Амиран звонит раз в полгода и ему неинтересно, на что ты живешь.– Зато у меня хорошие внучки. Везде надо искать светлую сторону.– В гробу я видела эту светлую сторону.Затем Лизико искала глазами что-то из горячительных напитков.Вечер бывал примерно в одном стиле. Лизико, приняв дозу на грудь, плакала на плече Дареджан о несправедливости жизни, о мужиках-козлах, о деньгах, которых никогда не хватает. Дареджан гладила ее по голове, как маленькую, и уговаривала:– Лизико, в тебе так много хорошего. Ты и стихи пишешь, и готовить можешь неплохо, и добрая. Давай начнем новую жизнь вот прямо завтра. У тебя все получится, я верю. А сама думала: кто знает, какая бы у нее была бы дочка, если б не те аборты в молодости. Может быть, такой же непутевой, как вот эта Лизико или ее Амиран. С дисциплиной и воспитанием у Дареджан выходило не ахти как. Много ошибок наделала в свое время, сейчас и не исправишь. Единственно, что у нее получалось так же просто, как дышать, – это любить и заботиться о тех, кто попадался под руку. Потому и принимала всех, кого ей жизнь посылала, без анализа и без демаркационных линий пунктиром.…Часы показывали полтретьего. "Хватит уж Лизико спать. Так все можно пропустить".Дареджан постучалась к квартирантке.– Лизико, детка, вставай, кофе уже стоит. И оладушки твои любимые на мацони я приготовила. Горячие!!!Оладушки и правда у Дареджан выходили на пять с плюсом. Кто не пробовал, тот многое в жизни пропустил.Подписывайтесь на видео-новости из Грузии на нашем YouTube-канале.
https://sputnik-georgia.ru/20210829/samoe-krupnoe-yabloko-ili-vot-schaste-privalilo-258552137.html
https://sputnik-georgia.ru/20210725/Lyubov-v-odni-vorota-ili-Istoriya-tbilisskogo-Romeo-ne-v-luchshey-forme-252363065.html
https://sputnik-georgia.ru/20210822/Operatsiya-Sushilka-ili-Kak-ne-poteryat-uvazhenie-drug-k-drugu-252597483.html
https://sputnik-georgia.ru/20210815/Kto-vas-prosil---smeshnaya-istoriya-s-vyzovom-pozharnikov-v-Tbilisi-252405937.html
https://sputnik-georgia.ru/20210808/Ale-garazh-ili-Kak-udalit-borodavku-v-stolitse-Gruzii-252405039.html
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2021
Мариам Сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23354/05/233540540_0:0:900:899_100x100_80_0_0_649e64417de96bbc5a0af910e8deaa5c.jpg
Мариам Сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23354/05/233540540_0:0:900:899_100x100_80_0_0_649e64417de96bbc5a0af910e8deaa5c.jpg
Новости
ru_GE
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23559/72/235597233_624:301:2000:1333_1920x0_80_0_0_0a478a818077ab2cd03992645b5a074c.jpgSputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Мариам Сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23354/05/233540540_0:0:900:899_100x100_80_0_0_649e64417de96bbc5a0af910e8deaa5c.jpg
рассказы мариам сараджишвили, мариам сараджишвили
рассказы мариам сараджишвили, мариам сараджишвили
"Давай начнем новую жизнь прямо завтра" - романтическая история из Грузии
Депрессия, отчаянное желание выйти замуж, тотальная невезуха - героиня нового рассказа колумниста Sputnik Грузия, писательницы Мариам Сараджишвили погрязла в обычных женских проблемах
Дареджан наклонилась над низеньким холодильником. Вчера на первой полке она оставила тут четверть головки имеретинского сыра: "Что-то не видно". В пояснице заныло. Годы-то ее немалые – девятый десяток разменяла. Пересилила себя, заглянула вглубь: "Нет, и нет той миски, как ветром сдуло". С памятью, слава Богу, еще проблем нет до такой степени, чтоб не помнить, куда сыр положила…
А-а, ясно, это наверняка Лизико ночью встала, поднажала на сыр, а тарелку себе под кровать пихнула. Там же и пепельницу, полную окурков, приспособила, как обычно делает".
Сколько раз Дареджан ругалась с квартиранткой.
- Имей совесть, хоть иногда в комнате убери, окна открывай, проветривай.
Нет, Лизико день на ночь поменяла. Днем дрыхнет, а ночью по холодильнику Дареджан инспекцию проводит и две пачки "Парламента" выкуривает. На все уговоры один ответ:
– У меня депрессия. Личная жизнь на нуле.
– Да ты похудей слегка и не кури столько. Кожа ж не резиновая, портится. И на воздухе часто бывай. А там, может, кто-нибудь и появится.
Лизико по обыкновению только вяло шевелила пухлыми пальцами с фамильными перстнями, дескать, жизнь-жестянка закатилась в тупик. И тянулась к новой сигарете.
Дареджан знала повадки своей квартирантки наизусть – уже фактически третий год вместе кукуют. Даже привыкла к этой беспутной девице и периодически пыталась изменить ее мировоззрение, но безрезультатно. Депрессия – дама липучая: как схватит, так не отпустит.
Лизико, по ее же рассказам, была единственной и поздней дочкой профессорской четы. Папа с мамой оставили ей четырехкомнатную квартиру в престижном районе и антиквара в изрядном количестве. Потом тихо и мирно друг за другом покинули этот мир. Лизико ухитрилась спустить антиквариат за первый год своей сиротской жизни, причем сама не могла внятно объяснить, куда именно улетели такие нехилые финансы. И под занавес все же собрала в кулак волю и сдала квартиру иностранцам за тысячу лари. А сама стала снимать комнату у Дареджан. Вроде деньги неплохие для одного человека, но Лизико не вылезала из долгов и часто задерживала квартплату своей хозяйке. Дареджан поначалу беззлобно ругалась, потом стала воспринимать это философски:
– Как это небо голубое, так и Лизико не родилась финансистом.
На транжир Дареджан насмотрелась по самое не хочу. Ее сын Амиран был женат трижды и каждый раз приводил в дом одну жену хуже другой. Потом шумно разводился, запивал и на пьяную голову клялся, что больше никаких женщин в его жизни не будет. Но все повторялось сначала.
Дареджан стоически принимала участие в матримониальных экспериментах сына и каждую невестку встречала с надеждой:
– Боже, сделай, чтоб хоть эта была раз и навсегда.
Первая была невероятной неряхой, вторая изловчалась наставлять мужу рога с его же друзьями, третья имела такой острый язык, что Дареджан, вспоминая ее предшественниц, пришла к выводу, что от добра добра не ищут. И все трое об основах экономии семейного бюджета не имели ни малейшего понятия.
Амиран перегрызся со всеми официальными женами, а Дареджан ухитрилась сохранить со всеми невестками прочные дипломатические отношения и с радостью принимала у себя дома троих внучек. Сын вспоминал о матери редко, наконец-то найдя по своему вкусу какую-то берлогу на другом конце города, и вел там асоциальный образ жизни. И это его мать приняла без ропота на судьбу: свои мозги никому не вставишь, сыну тем более. Чего уж на невесток пенять. И утешалась общением с внучками. Именно ради них сдавала одну комнату, чтоб было чем порадовать девочек, приходящих к бабушке в гости. "На одну пенсию особо не разгонишься".
Лизико со своим пофигизмом к быту и невосприятием личностных границ для Дареджан была невольным дополнением к общему жизненному пейзажу.
Их общий будний день протекал примерно таким образом.
– Лизико, куда ты дела мою записную книжку, которая у телефона лежала? Надо в поликлинику позвонить.
Из комнаты доносилось что-то нечленораздельное, переходное от мычания к нежному рычанию. Потом следовал точный адрес нецензурного содержания.
– Имей совесть, скажи толком, куда запихнула?
Из двери высовывалась всклоченная голова.
– Я что-то там записывала. Кажется, стихи. Не помню. Сама ищи, – бормотала Лизико и шла досыпать дальше.
Записная книжка в итоге после долгих поисков находилась в холодильнике.
К часу дня Дареджан снова стучалась к квартирантке.
– Лизико, вставай уже, день на дворе. Достирай свою юбку, мне тазик нужен. Третий день она киснет.
Из-за двери следовало вполне логичное:
– Куда спешить? В воде лежит. Не горит. Пожара нет.
Дареджан вздыхала и плелась в ванную – достирывать чужую юбку. Тазик был нужен позарез.
К четырем часа дня дверь, наконец-то, открывалась и на кухню выползала Лизико, позевывая и потягиваясь. Не умываясь, сразу же закуривала. Потом искала глазами джезву на плите.
– Дареджан, умоляю, поставь кофе, глаза чтоб открылись.
– Авое, а что я буду пить?
– Я там кашу сварила. Кушать будешь?
– Кашу нет еще. Дареджан, умоляю: не смотри на меня так. И так тошно. В доме есть нормальная еда?
– Вай, не задавай глупых вопросов. Я, может, замуж за миллионера хочу выйти – и где его взять? Вместо этого мне пихают какую-то дебильную кашу. Вот так и в жизни. Ищешь красивого перспективного мужчину с положением, прерываешь Интернет, а вместо этого ко мне клеятся одни извращенцы. Всю ночь чатилась с каким-то кретином из Зестафони и в итоге поняла, что он редкий козел.
Дареджан обычно после такого выступления шла ставить чайник. Тема замужества была навязчивой идеей для Лизико. Оттуда и депрессия. А человеку даже в депрессии надо хоть иногда кушать нормальную еду. Потом наливала чай и ставила перед квартиранткой что-нибудь простенькое, но вполне съедобное.
– Лизико, а ты ищи мужчин попроще, может, и тебе улыбнется счастье. В твоем возрасте у меня уже Амиран в школу ходил. И не ешь по ночам. Это вредно.
– И что? В итоге твой Амиран звонит раз в полгода и ему неинтересно, на что ты живешь.
– Зато у меня хорошие внучки. Везде надо искать светлую сторону.
– В гробу я видела эту светлую сторону.
Затем Лизико искала глазами что-то из горячительных напитков.
Вечер бывал примерно в одном стиле. Лизико, приняв дозу на грудь, плакала на плече Дареджан о несправедливости жизни, о мужиках-козлах, о деньгах, которых никогда не хватает. Дареджан гладила ее по голове, как маленькую, и уговаривала:
– Лизико, в тебе так много хорошего. Ты и стихи пишешь, и готовить можешь неплохо, и добрая. Давай начнем новую жизнь вот прямо завтра. У тебя все получится, я верю.
А сама думала: кто знает, какая бы у нее была бы дочка, если б не те аборты в молодости. Может быть, такой же непутевой, как вот эта Лизико или ее Амиран. С дисциплиной и воспитанием у Дареджан выходило не ахти как. Много ошибок наделала в свое время, сейчас и не исправишь. Единственно, что у нее получалось так же просто, как дышать, – это любить и заботиться о тех, кто попадался под руку. Потому и принимала всех, кого ей жизнь посылала, без анализа и без демаркационных линий пунктиром.
"И хорошо, что есть кому стирать юбку и вытирать пьяные слезы. Хуже, когда этого нет. А единственная твоя жиличка – звенящая пустота. И Лизико, кстати, уже как родная. Срослись и спелись за эти годы. А другую квартирантку лучше не искать. Откуда знаешь, какие тараканы будут у нее. С насекомыми Лизико уже достигнут полный и бесповоротный консенсус".
…Часы показывали полтретьего. "Хватит уж Лизико спать. Так все можно пропустить".
Дареджан постучалась к квартирантке.
– Лизико, детка, вставай, кофе уже стоит. И оладушки твои любимые на мацони я приготовила. Горячие!!!
Оладушки и правда у Дареджан выходили на пять с плюсом. Кто не пробовал, тот многое в жизни пропустил.
Подписывайтесь на видео-новости из Грузии на нашем YouTube-канале.