В вечер накануне выборов вдруг враз обнулились старательно выстроенные расчеты. А ситуация обрела новую загадочную интригу. Загадочную, поскольку решение Михаила Саакашвили приехать не садится в рациональную политическую логику. И его обещания, что он непременно появится в Грузии в вечер после голосования, никто из политологов и экспертов, по правде говоря, не принял всерьез.
Политолог Сосо Цинцадзе признал незадолго до этого, что Саакашвили, в общем-то, рисковал очень часто, и риск этот себя оправдывал. Однако трудно понять, на что он мог рассчитывать в нынешней ситуации ("Ахали таоба"). Вряд ли кто из оппозиционных лидеров стал бы всерьез что-то ему обещать, разделял эти сомнения и Рамаз Сакварелидзе ("Резонанси").
Cитуация в стране сложилась совершенно иная, чем в 2003 году. Тогда "революция роз" вознесла молодого политика в настоящие герои. Однако почти все эксперты сходятся на том, что с тех пор "оранжерейные революции" во многом себя исчерпали, а революционный пафос сегодня лишь отпугивает общественность. К тому же, не в меру дотошная "Версия" подозревает, и не без оснований, что все предыдущие "геройства" Саакашвили подкреплялись мощными и надежными гарантиями. Даже эффектная мизансцена со стаканом чая, недопитого Эдуардом Шеварднадзе, могла быть заранее отрежиссирована.
На этот раз европейские партнеры устами евродепутата Виолы фон Крамон открыто дали понять, что не станут вмешиваться. И даже предупредили: с учетом в целом нестабильной обстановки в регионе, они могут расценить попытку появиться в Грузии как провокацию ("Резонанси"). Так чем же тогда руководствовался экс-президент и что заставило его так отчаянно рисковать?
Попробую сопоставить, какие из предположений и прогнозов экспертов и журналистов оказались ближе всего к, прямо скажем, сенсационной реальности. Благо не до конца ясное, но однозначно нелегальное проникновение Саакашвили через грузинскую границу, добавило всем искушения строить новые и новые версии.
С обликом профессионального политика подобные действия, конечно, не вяжутся. Более того – не лезут ни в какие ворота. К примеру, можно было громко анонсировать свое появление, рассчитывая на защиту сторонников, а их, безусловно, немало. Можно было, в конце концов, сознательно отдать себя в руки правосудия или, если угодно, правящей грузинской власти.
Но подпольно въехать в страну, несколько дней прятаться по квартирам… Это уж, простите, больше из арсенала вождей мирового пролетариата, чем маяка современной демократии.
Хотя и тут дело обстоит непросто. Саакашвили, как допускают в правящей партии, мог выжидать момент, прятаться и взвешивать, насколько реальны его шансы. Чтобы в благоприятной ситуации оказаться в нужное время в нужном месте, как ему это уже удавалось.
Правда, некоторые аналитики пришли к заключению, что беспорядки после выборов были бы на руку не только радикальной оппозиции, но и "Грузинской мечте". Возникает ощущение, отметил Вахтанг Дзабирадзе ("Квирис палитра"), будто обе стороны готовятся к 3 октября, а не ко 2-му. То есть опасаются рассчитывать исключительно на волеизъявление граждан.
В этом случае довольно правдоподобно выглядят предположения, высказанные Анной Долидзе – поведение Саакашвили способствует мобилизации сторонников "Мечты" ("Ахали таоба"). А если верить правоохранительным органам, которые клянутся, что держали под контролем каждый шаг экс-президента, возникает и другой вопрос, отягощенный неприятным осадком – почему же тогда арестовали его не сразу, а именно в ночь перед выборами…
Всю предвыборную неделю Михаил Саакашвили держал Грузию в напряжении. Во всяком случае, стал одним из главных действующих лиц телевизионных сюжетов и в прессе. Можно сказать, основательно потеснил реальных кандидатов. А тема "прилетит – не прилетит" стала одной из ведущих.
В конце концов Саакашвили всех обманул. И противников, и сторонников, которые собирались устроить ему торжественную встречу в Тбилисском аэропорту.
Если бы он действительно хотел, чтобы его арестовали, то давно бы приехал в Грузию, сдался властям и, возможно, уже отбыл срок и даже вернулся бы в политику, справедливо заметил конституционалист Мамука Тускадзе ("Аали таоба"). Почему же все-таки именно сейчас?
Могли ли его ввести в заблуждение твердые заявления однопартийцев и сторонников о том, что оппозиция одержит внушительную победу? Зная весьма эмоциональную натуру экс-президента – могли.
Мог ли он, как считают некоторые журналисты, предпочесть грузинскую тюрьму правовому преследованию, якобы начатому против него на Украине? Фактических подкреплений этой версии нет.
Сейчас политологи, анализируя результаты выборов, пытаются высчитать, как повлияли на их результаты возвращение Саакашвили и его арест. На активность избирателей точно – мобилизовались, судя по всему, и его сторонники, и противники.
Предположений масса. И как все, связанное с третьим грузинским президентом, многие версии, даже при всей своей фантастичности и невероятности, позволяют тем не менее подобрать аргументы, объясняющие их состоятельность.
Как, собственно, и самая незатейливая. Почему-то никто не подумал, что скитания последних лет могли основательно измотать Михаила Саакашвили как любого живого человека, лишенного корней и нормального общения с близкими. Попросту говоря – соскучился. Обладая богатейшим воображением, он вполне мог убедить сам себя на подсознательном уровне, что решение, которое принял, единственно верное. Впрочем, не исключено – так оно на самом деле и есть…
Тут важно другое. Грузинская общественность слишком часто реагирует на любую ситуацию не менее эмоционально, чем бывший президент. История с его арестом драматически балансирует между занимательным водевилем и глубокой трагедией. Но трагедия эта не только личная.
Мы слишком просто поддаемся на провокации, позволяем манипулировать собой, и кое-кто умело этим пользуется. Как грустно заметил бывший министр энергетики Давид Мирцхулава, врагам нашим даже не надо ни о чем другом мечтать ("Версия")!
Все эти нескончаемые столкновения, взаимная брань политиков способствуют переносу внимания на второстепенные темы. А у значительной части общества постоянная выборная истерия порождает разочарование, страх и нигилизм. А это уже трагедия всего государства.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции