В грузинском политическом лексиконе слово "бунт" встречается часто. Реже, чем "революция", но все равно чаще, чем допустимо для общества, анонсировавшего демократические принципы. Тем не менее в последние дни журналисты уже несколько раз использовали его даже в контексте президента Саломе Зурабишвили.
Понятно, как фигуру речи. Хотя тут уместней было бы определение мятеж, интрига, политическая игра. Бунт – это все-таки нечто, назревшее стихийно. Неуправляемый протест, прорвавшийся, словно лава, долгое время не находившая выхода. По отношению к главе государства термин, хоть и эффектный в устах журналистов, согласитесь, политически не совсем адекватный.
Если руководитель, да еще претендующий на роль лидера, протестует против системы, в которой давно является если не основным, то одним из главных звеньев, это выглядит, как абсурд. Ведь в его распоряжении имелось достаточно полномочий и рычагов для того, чтобы как минимум громко обозначить свою линию. Конечно, при наличии навыков, ума, воли, последовательности и других необходимых лидерских качеств.
К сожалению, мы не раз становились свидетелями того, к чему приводят попытки высших персон править страной не общепринятыми легитимными методами, а с помощью митингов своих сторонников. И если тех, кто пришел во власть, образно говоря, с улицы, как-то понять еще можно, то с образом карьерного дипломата, имеющего большой опыт работы в высших европейских структурах, это никак не вяжется.
Да и сторонников у Зурабишвили, кроме, как иронически заметил один из журналистов, сотрудников ее аппарата, практически нет. Наскрести человеческий ресурс даже на небольшой митинг ей вряд ли бы удалось. Но она нашла иной способ – сама пошла на акцию 7-9 марта и сделала заявления, направленные против позиции руководства Грузии.
Уточню: определенную растерянность вызывает не содержание, а о форма ее протеста. Суть заявлений Зурабишвили, бесспорно, отвечает настрою не только участников митинга, но и большей части общественности Грузии. Здоровые силы в стране объединились против принятия закона об иностранных агентах. Однако, провокационно противопоставив себя на акции правительству, президент, будучи одним из высших чинов исполнительной власти, собственно, расписалась в бессилии как созидательный политик, которого она из себя строила.
Весьма примечательно, что ее поведение одинаково критически оценили политологи и эксперты, склоняющиеся как к оппозиционным, так и к традиционным взглядам. Никто из них ни на минуту не поверил, что в протесте президента превалировала эмоциональная сторона. И действительно, все ее последние заявления напоминают не бунт, а целенаправленные действия, представляющие часть довольно просто поддающейся расшифровке игры.
Особенно режет глаз и ухо резкая смена риторики в отношении Бидзины Иванишвили. "В этом смысле он олигарх, однако проблема Иванишвили больше, чем олигархизм", – с ученым видом, заявила Зурабишвили, погрузившись в обсуждение этого явления, сама явно в нем запутавшись. Возможно, надеялась смягчить выпад и отвлечь критиков, однако ей это не удалось.
"Когда во время президентских выборов на ее билбордах повсюду присутствовал Иванишвили, она не знала, что он олигарх?!" – язвительно спрашивает аналитик Ника Читая и продолжает, – Никто не забыл ее прошлого. Думает, люди не помнят, как она сама предложила свою кандидатуру Иванишвили?! И готова была на все, лишь бы стать президентом".
Конечно, политика – не сообщество конфликтующих соседей, где при обострении отношений все объединяются не по принципу, кто прав, а кто кому обязан. Однако из реакции политологов можно сделать вывод, что глава нашего государства не в состоянии рассчитать динамику своих взглядов даже на один шаг вперед. Не так давно она упрекнула "Грузинскую мечту" в том, что та плохо защищает Иванишвили от агрессивных резолюций Европарламента. А теперь вдруг резко вильнула прямо у всех на глазах.
И с осужденным Никой Гварамия вдруг позабыла, как он материл ее и ее семью в прямом телевизионном эфире. Сказала, что больше не питает к нему обиды. Что ж, не быть злопамятным – прекрасная черта для политика. Непонятно только, почему она, как считают эксперты, явно готовит почву для помилования Гварамия, когда сам журналист, гендиректор и владелец телеканала "Мтавари" ее об этом не просит?!
Сказанное дает основания усомниться в искренности ее критики и в адрес премьера Ираклия Гарибашвили. Как считает сама Зурабишвили, у нее "нормальные отношения со всеми министрами", не сложились они лишь с премьером. По правде сказать, это неудивительно. Стилем Гарибашвили можно восхищаться, можно строго его осуждать, но в прямоте (порой даже чрезмерной для политика) ему точно не откажешь. Вряд ли президент и премьер способны испытывать взаимную тягу и взаимоуважение.
"Саломе Зурабишвили занята формированием собственного политического будущего и полагает, что для этого в сложившейся ситуации очень к месту назвать Иванишвили олигархом. Она хочет предстать перед Западом решительной и сильной политической фигурой", – раскрывает характер ее игры Рамаз Сакварелидзе. Эксперт не исключает, что, выторговывая себе постпрезидентскую нишу, она будет помахивать в качестве козыря и помилованием Михаила Саакашвили.
То есть ни у кого из людей сведущих не возникло сомнений в том, что вопрос упирается не в принципиальность госпожи президента, а в ее личные амбиции и планы. Аналитики объясняют это тем, что по мере истечения срока президентских полномочий она подумывает о том, как продолжить свою политическую карьеру. Старается подать себя как обособленно стоящего политического лидера, подозревает Ника Читадзе.
Другой вопрос, насколько все это у нее получится. Задумка в целом плохо вяжется со сложившимся в обществе имиджем Зурабишвили. Тут, правда, мнения комментаторов несколько расходятся. Эффект пока явно не тот, какого она добивалась. Саломе Зурабишвили в ранге президента воспринимается инородным телом и в лагере протестующих, и в анналах власти. Впрочем, на Западе, по мнению многих политологов, ей вполне могут подыскать уютное и "достойное" местечко.
Похоже, сама она именно на это и сделала ставку. Вопрос лишь в том, пойдет ли это хоть как-то на пользу стране…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.