"Третья сила" с разной частотой, но неизменно фигурирует на страницах грузинской прессы. Одни эксперты понимают под ней создание новой политической организации, другие видят альянс уже существующих и относительно независимых. А кое-кто даже готов объединить под общими знаменами все партии, кроме "Грузинской мечты" и Единого национального движения.
В политическом контексте общее у всех то, что под порядковым числительным "третья" подразумевается не очередность. Сила третья, потому что в равной степени должна быть дистанцирована и от "Мечты", и от националов. То есть в широком смысле это даже не оппозиция в привычном для нас смысле слова, а, скорее, принципиальный, строгий оппонент и оппозиции, и власти.
Возможно, именно в этом кроется ее привлекательность, особенно для тех 60% избирателей, которые по результатам последнего опроса IRI считают обе крупнейшие политические партии страны исчерпавшими лимит доверия. В таком случае почему вообще-то третья? При нужном стечении обстоятельств порядковый номер мог бы сдвинуться и в чисто арифметическом смысле.
Если бы…
Как же обойтись без "если бы"!.. Принципиальный момент: вопреки большинству аналитиков, обсуждающих варианты укрупнения политических партий, объединения прежде всего требуют разрозненные и не всегда однородные слои грузинского общества. Новая сила получит шанс на существование, только если сумеет сплотить значительную его часть. Ту, для которой различие во взглядах не станет препятствием по формированию общих понятий, ценностей и целей.
Речь, таким образом, идет о приоритетности создания не новой партии или альянса, а принципиально нового во всех отношениях электората. В цивилизованном обществе такого рода электорат обычно представлен так называемым средним классом. Которого, как придя в свое время к власти, признал Бидзина Иванишвили, у нас нет.
Как так?! – недоуменно возразит вездесущий обыватель. И со своей обывательской точки зрения будет прав: в Грузии все еще немало образованных, критически мыслящих людей с широким кругозором. Уверенно и интенсивно формируется слой, как принято их классифицировать, материально независимых граждан. Именно два этих критерия принято считать определяющими.
Однако в политическом плане тут-то и кроется подвох. В подлинном представителе среднего класса эти главные и некоторые другие качества должны в обязательном порядке быть представлены в органическом единстве. Формула и простая, и сложная – социально активная личность должна быть достаточно прочно материально обеспечена, чтобы иметь возможность не только свободно и критически мыслить, но и не зависимо ни от кого принимать решения.
Почему неоднократные попытки заявить о создании в Грузии "третьей силы" ограничивались газетными презентациями или воображением экспертов? Да потому что средний класс, как политическая база в том понимании, о котором мы говорим, в грузинском обществе не может быть представлен пока даже в виде минимально заметной прослойки.
К сожалению, материально состоятельные люди в нашей стране либо не способны мыслить, либо инертны, а чаще всего своим "независимым" положением обязаны либо определенной политической силе, либо конкретному лидеру. В то же время подавляющее большинство людей достойных, образованных и честных так и не сумело материально преуспеть в новых, прямо скажем, сомнительных реалиях…
Главное же препятствие в том, что нашу политическую элиту, вне зависимости от того, кем она представлена – властью или оппозицией, устраивает маргинализация этого представляющего интеллектуальный хребет общества слоя. Намеренно лишив его материальной составляющей, элите удается этот слой социально обездвижить, нейтрализовать. В конце концов так даже себя потом легче убедить в собственной незаменимости и непогрешимости.
Демократия, как известно, на греческом означает народовластие. Но народ – категория крайне неоднородная. Он в принципе не в состоянии управлять обществом при нынешнем положении вещей. Дело не в технических возможностях и средствах, как можно было бы подумать. Они-то уже как раз существуют! Нет главного – гарантий, что принятые простым большинством решения будут компетентными и грамотными. Пожалуй, наоборот.
Печально сознавать, но в прагматическом отношении народовластие всегда было лишь красивым словом и остается привлекательным лозунгом по сей день. Говорить от лица народа любят все. Мы видим наглядное подтверждение этому, когда политики, пафосно ссылаясь на народ, декларируют взаимоисключающие вещи. И тут нет национальной специфики. Всю историю человечеством, можно сказать, правили персоны или, в лучшем случае, элитарное меньшинство.
Два последних столетия стали переломными. Авторитаризм сегодня осуждают все, включая даже тех немногих, кого международная общественность считает авторитарными правителями. Тем не менее, следует честно признать: обществом и миром (не отдельными партиями и выборными органами) по-прежнему правит меньшинство, и успех во многом зависит лишь от того, насколько оно просвещенное. Как говорил Уинстон Черчилль, демократия – плохая форма правления, однако ничего лучше человечество не придумало…
Хочется добавить – пока. Потому что современные общественно-экономические условия расширяют пространство для многополярности и многовекторности, способствуя все большему присутствию народовластия. Пока, правда, больше в качестве конструктивной идеи.
Ведущие политологи убедительно обосновали: наличие в обществе мощного среднего класса – лучшая форма обеспечения стабильности и действенного контроля над властью. Оптимальная структура управления – когда средний класс представлен в качестве ядра, вокруг которого располагаются управленческие звенья, отражающие интересы элиты и нижних социальных слоев.
Наложив эту схему на политическую структуру грузинского общества, нетрудно понять, почему нам никак не удается сформировать нейтральную силу, способную функционировать независимо от власти и радикальной оппозиции. А "проекты" некоторых политологов объединить часто совершенно чуждые друг другу по ментальности (идеологии нет ни у кого) партии, судя по предыдущему опыту, заведомо обречены на провал.
Почему? Потому что у них не может быть поддержки снизу. У любых политических субъектов, безусловно, есть сторонники, а за спиной у власти (любой), вдобавок стоит административный ресурс. Но ведь речь не об этом! Беда наша в том, что в грузинском обществе отсутствует реальный политический выбор. В стране фактически нет даже профсоюзов, где были бы реально представлены интересы трудящихся – некоторых политиков коробит от самого этого слова!
Многое в Грузии деформировано до абсурда. Что именно? Прежде всего то, что и власть, и оппозиция представляют исключительно и только интересы элит. Попытки отдельных лидеров, впрочем, к чему обобщать, имеется в виду лишь премьер Ираклий Гарибашвили, можно не брать в расчет. Заметной отдачи на рядовых членах общества они пока не дали.
Трудно не разделить опасения эксперта Рамаза Сакварелидзе: о каких новых силах речь, если достаточно велика вероятность, что к выборам 2024 года шанс одолеть барьер и пройти в парламент практически останется у единственной политической силы?! Это закономерный результат того, что элиты имитируют бурную деятельность, которая в итоге сведена лишь к яростной борьбе за власть. Причем не столько даже партий, сколько конкретных лидеров.
Каждый из них считает своим долгом упрекнуть соперника в отходе от демократии. И, прямо скажем, не без оснований. Есть ли у всего этого подходящее название? Думаю, в данном случае больше всего подошел бы термин – коалиционная автократия.
Нет, нет, не вздумайте обижаться или отчаиваться! На фоне наших устоявшихся далеко не лучших политических традиций, коалиционную, если хотите, демократическую автократию, между прочим, следует рассматривать как позитивный шаг на пути прогрессивных преобразований.
Рим не сразу строился!..
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.