Что сулит президентство Трампа Грузии и региону?

Президентские выборы в США всегда привлекают внимание мирового сообщества, поскольку их исход влияет на международную политику. Выборы 2024 года проходили в условиях усиленной глобальной фрагментации, роста влияния других центров силы и значительного снижения гегемонии США. Эти обстоятельства не могут не отразиться на внешнеполитической стратегии администрации 47-го президента Дональда Трампа. Какой будет позиция Вашингтона в отношении Южного Кавказа и, в частности, Грузии и как текущие изменения могут повлиять на ситуацию в регионе?

Южный Кавказ остается важным элементом геополитического соперничества великих держав. Исторически США стремились укрепить свои позиции в этом регионе для сдерживания влияния России и Ирана, а также для предотвращения доминирования Китая. Грузия в этой стратегии занимала ключевое место как прозападно ориентированное государство, поддерживающее интеграцию с НАТО, стремящееся к укреплению связей с ЕС и движущееся по пути демократизации политического режима.

Однако по итогам президентских выборов в США возможны корректировки: Вашингтон будет вынужден пересмотреть свои приоритеты, так как мировой расклад сил существенно изменился. Экономические и социальные вызовы внутри США, а также конфликтные очаги в других регионах ослабят фокус Вашингтона на Южном Кавказе, что приведет к снижению активности в регионе в пользу более приоритетных стратегических направлений, как Азиатско-Тихоокеанский регион, Восточная Европа и Большой Средний Восток (прим. автора – американский термин для Ближнего Востока). В результате Грузия и весь регион могут оказаться в положении, когда США в меньшей степени заинтересованы Южным Кавказом и внутренней политикой этих стран.

Первое президентство Дональда Трампа отличалось отходом от традиционных принципов американской внешней политики. С лозунгом "Америка прежде всего" (America First) он акцентировал национальные интересы США через транзакционный подход, основанный на выгоде и двусторонних соглашениях. Так, администрация Трампа пересмотрела NAFTA, заменив его на USMCA, который был более выгоден для США. В вопросе НАТО Трамп требовал от союзников увеличения расходов на оборону, угрожая сократить участие США, рассматривая альянс через призму экономической "справедливости".

Аналогично отношение Трампа к международным институтам, таким как ООН и ВТО. Он утверждал, что они создают для США ненужные обязательства и расходуют американские ресурсы без отдачи. В 2020 году США даже попытались покинуть ВОЗ, критикуя ее за "политику в ущерб" Америке. Трамп подписал указ о выходе, однако смена администрации на демократическую приостановила данный процесс. Экономическая политика Трампа также была ориентирована на протекционизм, включая введение тарифов на китайские товары для снижения зависимости от Китая.

Трамп предпочитал личную дипломатию, встречаясь с такими лидерами как Ким Чен Ын и Си Цзиньпин, нацеленную на конкретные результаты. Его прагматизм отодвинул на второй план вопросы демократии и прав человека, уступая место геоэкономическим и стратегическим интересам, особенно если это укрепляло американскую безопасность и международное влияние.

При новой администрации Трампа курс США, вероятно, сохранит принципы, которые проявились в период первой администрации. Вопреки тому, что Трампа называют непредсказуемым политиком, он пришел в политику из бизнеса, поэтому это человек, настроенный на ощутимый результат и расположенный к переговорам. Непредсказуемость Трампа можно списать именно на инструментарий, который тот будет использовать для достижения прагматичных целей в реализации американских интересов.

На заре кризиса в американо-грузинских отношениях высокопоставленные чиновники правящей партии Грузии заявляли о необходимости перезагрузки отношений с Вашингтоном. Тбилиси заговорил другим тоном, требуя не декларативного, а реального партнерского отношения с Вашингтоном. Правящая элита Грузии осознала все риски, которые сулит международная фрагментация, поэтому пытается избежать риска быть зажатой в столкновении гигантов в борьбе за влияние. Лучший способ "проскочить" данный этап — избежать роли раздражителя для какого-либо из центров силы, не быть очередной точкой на политической карте мира, где столкнутся интересы крупных держав.

Не все в Грузии разделяют оптимистичный настрой правящей силы. Оппоненты "Грузинской мечты" сочли победу Республиканской партии и в частности самого Трампа трагедией для Грузии. Они все еще помнят, как Трамп практически не уделял внимания внутриполитическим процессам в Грузии, следовательно, грузинская оппозиция была лишена пусть и формальной поддержки в Белом доме и Государственном департаменте. Среди оппозиционных политиков нашлись и те, кто решил заработать очки на "знакомстве" с Трампом и представителями Республиканской партии. Очевидно, что отдельные представители этой партии, которые разрабатывали проекты санкций против грузинского руководства, продолжат дискуссии и будут поднимать вопрос об "откате демократии в Грузии". Однако в какой степени данные потуги конгрессменов будут отвечать интересам администрации Трампа? Велика вероятность, что эти вопросы не окажутся в списке приоритетов внешней политики команды президента.

Южный Кавказ вполне может оказаться объектом интереса Вашингтона лишь в том случае, если регион станет предметом торга в переговорах между Вашингтоном и Москвой, Анкарой или Тегераном. Во-первых, сохранение статус-кво на Южном Кавказе представляет собой интерес для всех этих стран, исключающих войны, революции и фрагментацию. Во-вторых, все три страны стремятся к регионализации в международной политике и рассматривают Южный Кавказ в качестве традиционной сферы взаимодействия. В-третьих, влияние США и ЕС считается нежелательным для Турции, России и Ирана. Учитывая заявленный курс на предотвращение существующих кризисов на Украине, Ближнем Востоке и напряжения с Китаем, администрация Трампа может разыграть Южный Кавказ в качестве уступки ради сотрудничества по урегулированию более приоритетных направлений.