На серой стене белел бумажный прямоугольник, приклеенный скотчем, - список фамилий жильцов подъезда. Нана подошла к стене, нацелилась красным фломастером и со вздохом поставила против одной из фамилий большой жирный плюс. Напротив других фамилий стояли маленькие плюсики, а против Цинцадзе – перекрещенных жирных два бревна.
В понимании Наны это было ее главное психологическое давление на злостного неплательщика по поводу подъездного света. Дескать, увидит человек рядом со своей фамилией незаслуженный знак и станет стыдно.
Нана зашла к себе в квартиру, разыскала на полке тетрадь с записями и углубилась в чтение.
Ее угораздило стать председателем товарищества несколько лет назад, еще при Саакашвили.
В их корпусе время от времени возникали бытовые проблемы, как и везде. То общий стояк засорится, то крыша протекает прямо на последний этаж, а там пенсионерка живет, только тазики меняет и сырость дальше идет.
И вот как-то собрались соседи и попытались написать заявление в мэрию, подписаться и попросить решить очередную бытовую проблему. Нана и вызвалась на свою голову: "Давайте, я напишу. Хотела на журналистику поступать. Но вот не сбылось".
Народ оживился:
- Пиши, Нанико, пиши. У тебя все хорошо выходит. И хачапури, и пхали, и стихи писать.
- Золотые руки.
- Не голова, а Дом правительства.
- Нана, ты сформулируй, а мы подпишем.
Через два часа, на эмоциях и в порыве, Нана настрочила заявление, присовокупив туда свой неподражаемый кахетинский юмор, пару–тройку цитат от классиков, а в конце заявления на двух листах выразила надежду, что уважаемая мэрия не оставит без внимания ее литературные потуги.
Соседи подписали, не глядя. И стали ждать.
Ответ пришел на удивление быстро. Даже позвонил лично какой-то чиновник из мэрии и с чувством сказал Нане.
- Давно не читал ничего подобного. Вам бы романы писать. Стиль, как у Михаила Джавахишвили, просто один в один.
Нана покраснела и еле выдавила из себя, что ей очень лестно слышать такую оценку ее скромных способностей.
Сумма ожидаемой помощи была выделена, а благодарная публика решила.
- Нана, ты будь председателем товарищества. Кто еще может так заявления писать, и времени у тебя много в мэрию ходить. А мы все люди занятые.
- Нана, ты тут в подъезде самая верующая. С утра на весь подъезд ладаном только от твоей двери пахнет.
Это было меткое замечание. Каждое утро Нана неукоснительно читала утренние молитвы и в конце обязательно зажигала грамульки ладана. Но почему-то не всем соседям это нравилось.
Диего, Гулливер, Робинзон и Не ждали – Грузия и ее нестандартные имена >>>
- Нана, ты самая обязательная! Кому, как не тебе, быть председателем!
Нана приняла решение общества, как глас Божий. Как людям откажешь.
И взялась за дело. В первую очередь, завела тетрадь для отмечания денежных сборов – кто сдал, а кто только собирается.
Один из камней преткновения в подъезде был общий свет на площадках. Сперва жильцы решили платить методом ежемесячных сборов, но практика скоро показала, что это крайне трудоемкое и нерворазрывательное занятие. Особенно возмущался Лексо с первого этажа.
- У кого есть силы бегать и стучать в двери. В каком веке живем? То дома нет, то делают вид, что глухие. Думают, раз стучат, значит кто-то мелочь собирает. Нана, умоляю, придумай что-нибудь. Ты тут представитель власти!
И Нана придумала ноу-хау – раз в месяц вкладывать квитанцию с подъездным светом в чью-то дверь по очереди и народный избранник должен платить за всех сразу, чтоб не надрываться в беготне по этажам. Вначале все согласились, что это разумно и просто.
- Понимаешь, какие-то несколько лари заплатить раз в 10 месяцев по числу квартир.
- Нана, тебя бы в парламент, расцвела бы Грузия в один год. Сингапур перегоним на раз–два-три.
Но реальность опять внесла свои подленькие коррективы. До Сингапура, оказывается, еще не так легко дотянуться из психологии с постсоветским менталитетом.
Положит Нана квитанцию, например, в дверную щель к тем же Цинцадзе (третий этаж, дверь направо). Смску на мобильный предусмотрительно пошлет, дескать, так и так, ваша очередь за свет платить. Смотрите, не забудьте до девятого числа.
Десятого числа свет отрубали, и все соседи ползали по ступенькам в темноте, светили себе кто зажигалками, кто мобильниками и ругали Нану последними словами.
- Вот что за человек! Не может организовать такое простое дело! Живая очередь.
- Как человек во власть попадет, все, пропало дело, в корне меняется. А я Нану так уважал, так уважал! Просто спать не мог.
Нана слушала все эти выражения, из которых вышеприведенные были еще самыми литературными, стоя за закрытой дверью своей квартиры, и попеременно то краснела, то бледнела.
- Вай, как нехорошо получилось. Подвела уважаемых соседей.
И кидалась звонить на мобильный Цинцадзе – выяснять причину неуплаты.
Нугзар Цинцадзе брал трубку, молча выслушивал пятиминутную горячечную речь Наны с ее любимыми афоризмами из Шота Руставели, потом изрыгал рев смертельно раненого тиранозавра.
Дед и внучка, или Как в 65 лет найти свою любовь >>>
- Вах, что ты мне сказала! Неужели наша очередь? Я не знал. Клянусь тебе, не знал. Что ты говоришь?.. И квитанцию в дверь положила?!. Ты представляешь, украли. Из-под носа украли. Помнишь, в 92-ом у меня покрышки с машины сняли? Точно одна рука. Я сердцем чувствую...Куда смотрит патруль? А? Квитанцию украли, скоро в квартиру залезут и на меня не посмотрят… Нана, дорогая, ты мне как сестра. Умоляю, ты уже, наверное, одета, побеги в банк, заплати, а потом отдам. Не будь я Нугзар Цинцадзе. У меня что-то нога распухла. Просто ужас как болит. Да, представь, только выпил болеутоляющее...
Нана бежала в банк, платила, потом писала объявление с извинениями, клеила в подъезде. Вскоре давали свет и мир в подъезде восстанавливался. Нана много раз потом встречалась на лестнице с Нугзаром, спрашивала про ногу, получала исчерпывающий ответ с подробным анализом политической обстановки в Америке и по Европе в целом, но деньги отдавать Нугзар не спешил. А самой напомнить Нане было как-то стыдно в силу врожденной интеллигентности.
Нана углубилась в изучение своих записей. Эх, если б такой забывчивый был только Нугзар. Это было бы еще полбеды. Временно обостренный склероз испытывали многие. Квитанции исчезали самым необъяснимым мистическим образом. Нино бегала платить, потом пыталась делать должникам далеко идущие намеки.
- Нато, вы помните, что ваша очередь была в прошлом месяце платить? - говорила Нана соседке с консерваторским образованием.
Выйти замуж за грузина: Таня, Лали и самые странные женские приключения >>>
- Наночка, о чем ты, милая? Я не помню утром, какой кофе пила. Столько учеников, расписание перегруженное. Ой, бегу, бегу. Целую, шен шемогевле (непереводимое ласкательное выражение)! - и посылала оторопевшей Нане воздушный поцелуй.
Судя по записям, Нане приходилось платить за других каждые три–четыре месяца. Пару раз поймала соседку, которая подкладывала свою очередную квитанцию самой же Нане в дверь. Это было последней каплей. Высказывать ей Нана ничего не стала по причине той же врожденной интеллигентности. Все-таки некрасиво. Все свои же, без пяти минут родные люди, 30 лет одни и те же лестницы топчем.
Потом ее осенила другая гениальная идея. Она написала список фамилий жильцов и рядом объявление дошедшего до ручки человека.
- Платите сами и ставьте плюсы против своей фамилии. Абонентский номер подъезда такой-то.
Соседи и это восприняли на ура.
- Нана, давно бы так. Мы сами будем ходить в банк, и не надо вечно искать эти квитанции.
Пару месяцев было нормально. Потом случился нонсенс. Абуладзе вначале поставил себе плюс, а потом отрубили свет.
Ор вышел в подъезде славный. Абуладзе доказывал, что он платил, а "Теласи" все перепутал и все равно выключил свет. На шум вышли еще несколько соседей и тоже высказали все, что думали о тарифах на электроэнергию и предвыборных обещаниях правящей партии.
Абуладзе ораторствовал и клялся, что он из принципа по второму кругу платить не будет: "Обнаглели они, а мы не идиоты! Нана, ты тут главная, иди и разбирайся с банком! Это твоя прямая обязанность!"
Нане пришлось заплатить и в этот раз. Доказывать элементарные вещи не было никаких физических сил. Когда вспоминала крикливого соседа, само собой начинало подниматься давление.
Нечто похожее было с уборкой подъезда. Нана с ног сбилась, находя очередную уборщицу за три лари с квартиры. Месяц проходит без проблем. Подъезд сияет относительной чистотой, и даже нет прилипших жвачек к лестницам. Наступает время платить, уборщица стучится по очереди во все двери за обещанным гонораром, и опять старые добрые грабли – полподъезда основательно глохнут на все имеющиеся уши и не открывают двери. Уборщица идет к работодателю, читай к Нане, и требует свое.
Нане жалко бедную трудягу-свою ровесницу и приходится отдавать за временно глухих соседей свои кровные.
Проанализировав свои записи за последние пять лет, Нана пришла к выводу, что быть председателем дело крайне накладное.
На другое утро на стене висел новый плакат. Красным фломастером на нем было выведено:
- Требую самоотставки! Общий сбор жильцов в 20.00. Будем выбирать нового председателя! Все на выборы!
И полк восклицательных черных знаков.
Оставалось дожить до вечера, и впереди уже маячила желанная свобода от ярма успевших надоесть подъездных денег.
