- Аба, разрежь мне вон тот, большой! - палец покупателя ткнул арбуз среднего размера, лежащий сбоку.
- Минутку!
Крэк. Нож с треском входит в арбузную мякоть и вырезает аккуратную вытянутую пирамидку.
- Беру.
Продавцу в клетчатых шортах протягивается мятая пятерка. По обратной траектории передается сдача.
- Э, что слышно нового?
- Жара. А хотя есть новое. Слышал, "Херувим" умирает…
- Да ты что!… Надо заскочить. Он мне так помог в свое время.
- И мне. Как все распродам, обязательно зайду, хоть руку пожму. Дело принципа…
На маленькой холмистой улочке, крытой камнем, опять ни души.
Никто не спешит раскупить арбузы, сложенные в кучу под инжировым деревом. А время тикает. Любая минута может быть последней. Шота, тот самый парень в шортах, стучит в ближайшее окно. Из него высовывается вертлявая девчонка 13 лет.
Ночлег в ресторане - невероятная история с грузинским привкусом >>>
- Нинчо, посмотри за арбузами. Я быстро… Туда и назад. "Херувим" умирает. Попрощаться хочу…
Девчонка согласно кивает, и парень, шлепая сланцами по внушительным пятками 45 размера, исчезает за углом улицы.
Лексо прозвали на улице "Херувимом" с детства. Очень уж он был каким-то неземным ребенком. Голубоглазый, со светлыми вьющимися волосами и по характеру жалостливый и безотказный. Что хочешь у него попроси, отдаст и назад не попросит.
Рано оставшись без матери, Лексо рос под присмотром соседей и видел отца только по вечерам, да и то не всегда. График общения отца и сына совпадал редко. Отец-то работал допоздна, то пил, заливая тоску в кругу друзей.
А улица, она разная. И учит не только "здравствуй – до свидания" при встрече говорить.
-... Эй, Херувим, сбегай за сигаретами!
- Давай, Херувим, в очко сыграем. Что, не умеешь? А мы зачем? Научим!
- Слышишь, Херувим, мы по делу идем, а ты на стреме постой. Если что, свистнешь…
Так, незаметно для себя, стал Лексо форточником. Тонкий, щуплый, мог пролезть в открытую форточку, а потом открыть своим дверь. Ловили его на факте несколько раз, но он начинал плакать, и хозяева, не в силах отвести взгляд от хрустальных слез на ангельском личике, проникались сочувствием к сироте и отпускали, не ругаясь и не выясняя отношений. Потому что дети - это святое. А в Грузии святое вдвойне.
Ну и что, что на факте поймали. Все бывает, ошибся ребенок, жалко. Кто не без греха в этом мире под луной. Иди, генацвале, домой. Может, ты кушать хочешь? Вот как раз инжир поспел, ешь на здоровье. Расти большой!
Чудо-незнакомец: как выбраться из депрессии в Тбилиси? >>>
Так и вырос Херувим, выровнялся в невысокого крепко сбитого парня, на головную боль всем девчонок своего района сводить с ума их своей ангельской внешностью. Особо посмущать покой девичьих сердец не вышло, потому как он вскоре облюбовал себе дочку соседа, и они убежали.
Сосед ни в какую не хотел отдавать свою Ламару, но молодые сделали все по-своему. Было в то время из-за этого много криков и эмоций, но факт пришлось признать всему соседскому сообществу. Херувим, он же Лексо, теперь женатый человек, а нравится это кому-то или нет, просьба проходить мимо и не отсвечивать своим негативом на новорожденную ячейку общества. Особых планов на будущее не строил. Жизнь сама за него распорядилась.
Тут как раз абхазская война началась, и Лексо рванул добровольцем. За столом и во всеуслышание, конечно, ради великой цели: территориальная целостность Грузии превыше всего, а по факту – грабить. Потому как это всем известно, на войне грабить проще всего. И прятаться не надо. Деньги и барахло сами к тебе в руки плывут. Только успевай принимать и реализовывать.
Лексо же это все виделось вот с какого ракурса. Только женился, надо Ламару побаловать, а там дети пойдут, то – се. Без начального капитала никак.
Планы разбогатеть накрылись медным тазиком с позорнейшим грохотом. Только и успел цапнуть штук пять золотых ложек в одном доме. Потом взрывом накрыло. Очнулся от боли в правой руке. Кровищи натекла лужа, а сама конечность в двух метрах от него валяется, пальцы согнутые уже чужие, мертвые. Попытался встать, и с ногой проблема.
Гостиница для собак, или Какие особенности имеет в Грузии бизнес >>>
Еще хорошо, свои ребята в госпиталь отволокли. Потом в Тбилиси переправили. Для него война на этом закончилась. Пока лежал после операций, в себя приходил, думал, конечно, как жить дальше. Всю свою жизнь просматривал. Но и вопрос: "Почему это со мной случилось?" - почему-то не возникал. Поклялся больше не воровать.
Ламара его домой отвезла. Как за ребенком смотрела, мыла, одевала, даже из ложки кормила, пока сам левой не приспособился орудовать.
Назначили Лексо военную пенсию. Особо не разгонишься. 1992 год сам за себя говорит. А жизнь кругом – Господи пронеси. Голодных и злых вокруг – считать не пересчитать. Посмотрел Лексо туда – сюда, пенсия это тебе не аэроплан, далеко не улетишь. А тут еще у него близнецы родились.
Словом, пришлось ему за старое дело браться. Безрукому несподручно, но по мелочи "лимонить" у разных лохов выходило неплохо. Талант, как говорится, не пропьешь. Только теперь вектор сменил, по наводкам стал шустрить или иногда планы операций просчитывать. Потом, естественно, свою долю брал. Или ворованное для перепродажи брал.
Нарушенный обет грыз его невидимым червяком изнутри. Потому может и кидался Херувим на помощь, лишь бы кто позвал. Деньгами, которые легко приходили, не дорожил нисколько. Только повторял жене иногда, когда та ругалась, мол, о детях подумай!
- Ветер принес, ветер и унес, моя Ламара, эту ручную грязь. Еще прилетит. Не надо трястись из-за денег, когда они не твои.
И продолжал жить одним днем, сегодня что-то поели и хорошо.
Но и пил при этом. Обет штука страшная. Вай тому, кто не выполнит. Вот и заливал этот когнитивный диссонанс водкой Херувим по праздникам и будням, при малейшей возможности.
"Буду пылинки сдувать и кофе в постель подавать" - история одной "любимой" невестки >>>
К сорока годам загибаться стал. Цирроз печени врачи обнаружили. Пытались лечить, но сбережений у Херувима не наблюдалось, вот и сказал раньше времени постаревшей жене.
- Пропадать так с музыкой. Никого не беспокой. Сам хочу побыстрее оторваться...
... У дома Херувима стояла группка мужчин, все свои, с параллельных улиц. Курили, переговаривались.
- Мне Херувим деньги на машину дал на "потом, когда сможешь".
- А мне лекарства купил.
- У меня одно дело разрулил. Другой бы никто так не смог.
- А мне ключ от немецкого замка сделал – залюбуешься. Один в один.
- Жалко Херувима. Жить бы да жить.
- Уже никого не узнает...
Шота кивнул стоявшим и зашел внутрь – попрощаться. Вышел через час и вздохнул с облегчением.
- Успел все-таки.
За руку подержать и шепнуть уже неслышащим ушам что-то свое, важное – дорогого стоит. Вон сколько людей пришли Херувима проводить с любовью – такое тоже не каждому выпадет.
... Херувим отлетел на рассвете, тихо и незаметно. Каждый человек, призванный в этот мир, идет по пути ангела, но мало кому удается достигнуть этого, ничем не замаравшись.