https://sputnik-georgia.ru/20220206/kredo-posledysha-ili-slozhnyy-zhiznennyy-put-sinory-nino--264024728.html
Кредо последыша, или Сложный жизненный путь синьоры Нино
Кредо последыша, или Сложный жизненный путь синьоры Нино
Sputnik Грузия
Порой живешь, воспринимая жизненный путь как черновик, а ведь написать свою судьбу заново - не суждено... 06.02.2022, Sputnik Грузия
2022-02-06T16:01+0400
2022-02-06T16:01+0400
2022-02-06T16:01+0400
грузия
аналитика
колумнисты
рассказы мариам сараджишвили
мариам сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/07e6/01/07/263437466_31:0:3672:2048_1920x0_80_0_0_23432295fd1a7e39e98dffd2981a1b02.jpg
- Брависсимо! Синьора Нино! Спойте еще что-нибудь!- Какой голос! Можно заслушаться!Две подопечные старушки Бернадетта и Альда хлопали в сморщенные ладоши и смеялись, собирая на впалых щеках новые морщинки. Бернадетта сидела в коляске, а Альда еще сохранила способность доходить почти самостоятельно до туалета, чему была несказанно рада.Нино, их круглосуточная смотрительница и хранительница, раскраснелась от выданной арии экспромтом и налила себе апельсиновый сок. Ей было приятно, что удалось спеть от души. Задумалась, что бы такое закрутить еще. И затянула неожиданно для себя:"Сакартвело ламазо, Схва Сакартвело сад арис?" (грузинская песня: "О красивая Грузия! Где другая Грузия?", примеч. ред.)Пела она эту песню в минуты грусти, которые обычно себе запрещала, а тут вдруг прорвало……С детства Нино была нытиком и любила развести сырость по поводу и без. За что и не раз попадало от отца.- Хватит реветь, когда все хорошо! На нее смотри. В любой, даже безвыходной ситуации, надо искать хоть горсточку радости. Иначе зачем жить на свете?!Сейчас, вспоминая то милое, доброе время, она сама не понимала, чего беспричинно куксилась. Родители были живы, все три брата при ней, играли с самой младшей сестричкой, на руках носили, дом полная чаша. И жизнь впереди только светлая и радостная, как утро в их мандариновой роще, когда восходящее солнце играет бликами в каждом желтом ароматном шарике на ветке.Нино не понимала отца, пока ту мирную жизнь ее детства и юности в Абхазии не перечеркнула черным крестом война.Началось все с халявы. Через их деревню шли товарные поезда. Везли разное, от промтоваров до каких-то запчастей. Время было неспокойное, и местные приспособились половинить те составы. Союз приказал долго жить, а лишнего добра по теории не бывает. Почему бы и не поживиться, когда это ничье, абстрактно государственное.В первых числах августа 1992 года правительство Грузии приняло решение о вводе войск в абхазскую автономию для охраны железной дороги. И вчерашние соседи, с кем жили бок о бок годами, стали врагами. Будто кто-то невидимый черную полосу между домами пропахал и засеял пахоту семенами ненависти.Дальше все завертелось. Блокировка дороги, первые убитые с обеих сторон, ответные действия абхазов, подкрепленные чеченцами, и красными буквами впечатавшееся в мозг: "Объявить всех лиц грузинской национальности на территории Конфедерации заложниками". Кто пооперативней, постарался выехать.Семья Нино покидала деревню одной из последних. Отец все надеялся, что все утрясется. До последнего не хотел бросать дом, который отстроил сам, своими руками. Строил и надеялся, вот тут будет жить старший сын, там средний, домик на отшибе – для младшего, а для Нино – последыша, собирал приданное.И вот меньше чем за месяц все так закрутилось, что пришлось убегать, ловить чей-то грузовик. В темноте ночи Нино тряслась с дедовским дробовиком, держась за борт кузова, и вглядывалась в опустевшие дома. В любой момент из-за поворота могли выскочить преследователи. Ее отец сидел впереди и тоже контролировал свой отрезок пути. Потом повернулся к Нино и хлопнул себя по лбу.- Твое золото забыл из тайника взять...- потом махнул рукой. - Ничего, проживем. Главное живые.Тогда в пути их нагнала печальная весть. Старшего брата убили в перестрелке во время отступления грузинской армии. Про могилу даже не стали выяснять. Надо было ехать дальше, спасать себя.Доехали до Зугдиди, остановились у родственников в жуткой тесноте. Рано похолодало в том году. Через проходящие остатки отступавшей армии пытались выяснить про среднего брата. Пропал, как сквозь землю провалился.Отец сказал, что надо перебираться в Тбилиси. Там беженцев селят в гостиницы, все-таки будет хоть какая-то своя площадь, чем вот так, на птичьих правах в чужом доме. Все шутил:- Всегда мечтал пожить в столице. Хоть в гостинице, но тоже неплохо.Немного освоились на новом месте в гостинице "Иверия", завесили балкон брезентом – лишние пару метров выгадали, по-любому движение вперед. Потом опять, как снег среди летнего дня. Самый младший брат деньги одолжил и уехал в Европу. Планов не скрывал:- Не вернусь назад.Удерживать не стали. Кто его знает, может устроится там и все к лучшему будет.С отъездом брата как последняя удача отвернулась от них. Отец с трудом устроился тачечником на базаре, мать слегла. Нино разрывалась между суточной работой в кафе за пять лари и уходом за матерью. И всячески себя подбадривала по примеру отца.- Зато я теперь смогу сиделкой работать. Любой медсестре сто очков вперед дам после такой практики. Главное, я на своем месте. Без меня тут никак.Мама скоро их покинула. Отец Нино как-то быстро сломался и тоже через полгода последовал за женой.Шутил до последнего.- Нино, ты у меня умница. Главное, духом не падай. Скисшее молоко только для хачапури хорошо. И помни: в любом кошмаре найди свет в конце туннеля. Он и выведет.После смерти отца Нино попала в какой-то беспросветный водоворот. Кем только не работала: массажисткой, продавщицей хлеба, уборщицей, сидела с чужими детьми, готовила на заказ пирожные "Сигуа" из кукурузной муки, названные в честь премьер-министра при Гамсахурдия. И еще разного-всякого перепробовала, зато убедилась в своей многофункциональности. Среди однообразных, изматывающих дней удавалось найти позитив.- Сколько интересных людей встретила!- Как хорошо у меня с детьми получается. Своих заведу, буду все наизусть знать, что и как делать. Уже без пяти минут профессор педагогики.- И массаж это прямо мое. Только книжку просмотрела и все сразу запомнила.Каждый день, чтоб быть в форме, мыла голову под краном на общей кухне, сушила над красной турецкой керосинкой и без страха выбегала на декабрьский холодный воздух. Лишь бы все успеть. И успевала на отлично.Время бежало дальше, несло потоком мимо Нино новых людей, добрых и не очень, умных и со скопищем своих тараканов разной расцветки. Среди них и те, кого с большой натяжкой можно было назначить на роль принца своей мечты.У всех встречных "принцев" было одно общее качество. Все они были по-своему травмированы недавней войной, а если не войной, то безденежьем, и для создания семейной жизни не подходили никак.Нино пыталась и тут подходить с папиной теорией: даже в большой тарелке прокисшего супа должно же быть что-то от некогда полезных продуктов. Да, для этого требовался дальнобойный микроскоп и пара-тройка лет гражданского брака. В итоге Нино оказывалась на очередной съемной квартире и опять одна.А вокруг Нино куча подруг со схожими проблемами, и все со своими бедами к ней. У Нино это классно получалось выслушивать, утешать и дарить надежду. Ну и что, что она по жизни одна, ни детей, ни дома, все нажитое – один чемодан не первого блеска и нервы, в кулак зажатые. Но при этом еще успевает в интернете висеть и постики юморные писать, людей веселить. Лишь бы собственную боль приглушить. К прошлому кредо новые принципы добавились. Проблемы, которые не решаются, отпускать по волне, само уляжется и утрясется. Главное, негатив на сердце не складировать, ни на кого не обижаться и ничего от людей не требовать. Всякие вопросы "за что" и "почему" не задавать ни себе, ни вселенной. Все знать вовсе не обязательно. Дело Нино принимать то, что само происходит, и через это плыть или дрейфовать, уж как получится. Типа той промокашки, плохое в себя впитать, но на людей ни в коем разе не распылять. Им, бедным, и своих крестов хватает.Неумолимое время - вскоре Нино уже за сорок перевалило. Сердце, сигаретами надорванное, о себе дает знать.Предложили Нино в Италию поехать, старушек смотреть. Нино и поехала, с надеждой к старости наконец-то на свою крышу заработать. Но действительность внесла свои коррективы. То чужой долг обещала отдать, то из Тбилиси позвонили и попросили денег на операцию. А Нино безотказная. Деньги на то, чтоб их тратить. И желанная крыша все никак ближе не становится.Вот и развлекает Нино бабулек, концерты им устраивает, чтоб самой не киснуть и людей радовать. Иначе зачем еще жить.- Bellissimo! (итал. прекрасно). Восхищались старушки-сестры. - Синьора Нино, спойте еще.Петь что-то печальное больше не хотелось. Нино тряхнула челкой с перышками и запела свое любимое: "Орад ори мегобари, ори джуджа варт (груз. "Два друга, мы два гнома"). Потому что закончить импровизированный концерт на миноре против ее, Нино, кредо. А установки менять в ее возрасте – себя не уважать.Подписывайтесь на видео-новости из Грузии на нашем YouTube-канале.
https://sputnik-georgia.ru/20220130/takoe-raznoe-chuvstvo-yumora-ili-v-gostyakh-khorosho-a-doma-luchshe-263850719.html
https://sputnik-georgia.ru/20220109/dushevnye-rany-merabika-ili-kogda-lyubish-otpusti-262993694.html
https://sputnik-georgia.ru/20220102/sluchay-na-bedoba-ili-unikalnaya-gruzinskaya-traditsiya-mekvle---263243999.html
https://sputnik-georgia.ru/20211219/za-sladkie-vospominaniya-ili-istoriya-zhizni-dostoynaya-vospevaniya-262814883.html
https://sputnik-georgia.ru/20220123/trudnyy-podezd-ili-istoriya-odnogo-doma-v-tbilisi-263734832.html
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
2022
Мариам Сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23354/05/233540540_0:0:900:899_100x100_80_0_0_649e64417de96bbc5a0af910e8deaa5c.jpg
Мариам Сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23354/05/233540540_0:0:900:899_100x100_80_0_0_649e64417de96bbc5a0af910e8deaa5c.jpg
Новости
ru_GE
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Sputnik Грузия
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rosiya Segodnya“
Мариам Сараджишвили
https://cdnn1.img.sputnik-georgia.com/img/23354/05/233540540_0:0:900:899_100x100_80_0_0_649e64417de96bbc5a0af910e8deaa5c.jpg
грузия, аналитика, колумнисты, рассказы мариам сараджишвили, мариам сараджишвили
грузия, аналитика, колумнисты, рассказы мариам сараджишвили, мариам сараджишвили
- Брависсимо! Синьора Нино! Спойте еще что-нибудь!
- Какой голос! Можно заслушаться!
Две подопечные старушки Бернадетта и Альда хлопали в сморщенные ладоши и смеялись, собирая на впалых щеках новые морщинки. Бернадетта сидела в коляске, а Альда еще сохранила способность доходить почти самостоятельно до туалета, чему была несказанно рада.
Нино, их круглосуточная смотрительница и хранительница, раскраснелась от выданной арии экспромтом и налила себе апельсиновый сок. Ей было приятно, что удалось спеть от души. Задумалась, что бы такое закрутить еще. И затянула неожиданно для себя:
"Сакартвело ламазо, Схва Сакартвело сад арис?" (грузинская песня: "О красивая Грузия! Где другая Грузия?", примеч. ред.)
Пела она эту песню в минуты грусти, которые обычно себе запрещала, а тут вдруг прорвало…
…С детства Нино была нытиком и любила развести сырость по поводу и без. За что и не раз попадало от отца.
- Хватит реветь, когда все хорошо! На нее смотри. В любой, даже безвыходной ситуации, надо искать хоть горсточку радости. Иначе зачем жить на свете?!
Сейчас, вспоминая то милое, доброе время, она сама не понимала, чего беспричинно куксилась. Родители были живы, все три брата при ней, играли с самой младшей сестричкой, на руках носили, дом полная чаша. И жизнь впереди только светлая и радостная, как утро в их мандариновой роще, когда восходящее солнце играет бликами в каждом желтом ароматном шарике на ветке.
Нино не понимала отца, пока ту мирную жизнь ее детства и юности в Абхазии не перечеркнула черным крестом война.
Началось все с халявы. Через их деревню шли товарные поезда. Везли разное, от промтоваров до каких-то запчастей. Время было неспокойное, и местные приспособились половинить те составы. Союз приказал долго жить, а лишнего добра по теории не бывает. Почему бы и не поживиться, когда это ничье, абстрактно государственное.
В первых числах августа 1992 года правительство Грузии приняло решение о вводе войск в абхазскую автономию для охраны железной дороги. И вчерашние соседи, с кем жили бок о бок годами, стали врагами. Будто кто-то невидимый черную полосу между домами пропахал и засеял пахоту семенами ненависти.
Дальше все завертелось. Блокировка дороги, первые убитые с обеих сторон, ответные действия абхазов, подкрепленные чеченцами, и красными буквами впечатавшееся в мозг: "Объявить всех лиц грузинской национальности на территории Конфедерации заложниками". Кто пооперативней, постарался выехать.
Семья Нино покидала деревню одной из последних. Отец все надеялся, что все утрясется. До последнего не хотел бросать дом, который отстроил сам, своими руками. Строил и надеялся, вот тут будет жить старший сын, там средний, домик на отшибе – для младшего, а для Нино – последыша, собирал приданное.
И вот меньше чем за месяц все так закрутилось, что пришлось убегать, ловить чей-то грузовик. В темноте ночи Нино тряслась с дедовским дробовиком, держась за борт кузова, и вглядывалась в опустевшие дома. В любой момент из-за поворота могли выскочить преследователи. Ее отец сидел впереди и тоже контролировал свой отрезок пути. Потом повернулся к Нино и хлопнул себя по лбу.
- Твое золото забыл из тайника взять...- потом махнул рукой. - Ничего, проживем. Главное живые.
Тогда в пути их нагнала печальная весть. Старшего брата убили в перестрелке во время отступления грузинской армии. Про могилу даже не стали выяснять. Надо было ехать дальше, спасать себя.
Доехали до Зугдиди, остановились у родственников в жуткой тесноте. Рано похолодало в том году. Через проходящие остатки отступавшей армии пытались выяснить про среднего брата. Пропал, как сквозь землю провалился.
Отец сказал, что надо перебираться в Тбилиси. Там беженцев селят в гостиницы, все-таки будет хоть какая-то своя площадь, чем вот так, на птичьих правах в чужом доме. Все шутил:
- Всегда мечтал пожить в столице. Хоть в гостинице, но тоже неплохо.
Немного освоились на новом месте в гостинице "Иверия", завесили балкон брезентом – лишние пару метров выгадали, по-любому движение вперед. Потом опять, как снег среди летнего дня. Самый младший брат деньги одолжил и уехал в Европу. Планов не скрывал:
Удерживать не стали. Кто его знает, может устроится там и все к лучшему будет.
С отъездом брата как последняя удача отвернулась от них. Отец с трудом устроился тачечником на базаре, мать слегла. Нино разрывалась между суточной работой в кафе за пять лари и уходом за матерью. И всячески себя подбадривала по примеру отца.
- Зато я теперь смогу сиделкой работать. Любой медсестре сто очков вперед дам после такой практики. Главное, я на своем месте. Без меня тут никак.
Мама скоро их покинула. Отец Нино как-то быстро сломался и тоже через полгода последовал за женой.
- Нино, ты у меня умница. Главное, духом не падай. Скисшее молоко только для хачапури хорошо. И помни: в любом кошмаре найди свет в конце туннеля. Он и выведет.
После смерти отца Нино попала в какой-то беспросветный водоворот. Кем только не работала: массажисткой, продавщицей хлеба, уборщицей, сидела с чужими детьми, готовила на заказ пирожные "Сигуа" из кукурузной муки, названные в честь премьер-министра при Гамсахурдия.
И еще разного-всякого перепробовала, зато убедилась в своей многофункциональности. Среди однообразных, изматывающих дней удавалось найти позитив.
- Сколько интересных людей встретила!
- Как хорошо у меня с детьми получается. Своих заведу, буду все наизусть знать, что и как делать. Уже без пяти минут профессор педагогики.
- И массаж это прямо мое. Только книжку просмотрела и все сразу запомнила.
Каждый день, чтоб быть в форме, мыла голову под краном на общей кухне, сушила над красной турецкой керосинкой и без страха выбегала на декабрьский холодный воздух. Лишь бы все успеть. И успевала на отлично.
Время бежало дальше, несло потоком мимо Нино новых людей, добрых и не очень, умных и со скопищем своих тараканов разной расцветки. Среди них и те, кого с большой натяжкой можно было назначить на роль принца своей мечты.
У всех встречных "принцев" было одно общее качество. Все они были по-своему травмированы недавней войной, а если не войной, то безденежьем, и для создания семейной жизни не подходили никак.
Нино пыталась и тут подходить с папиной теорией: даже в большой тарелке прокисшего супа должно же быть что-то от некогда полезных продуктов. Да, для этого требовался дальнобойный микроскоп и пара-тройка лет гражданского брака. В итоге Нино оказывалась на очередной съемной квартире и опять одна.
А вокруг Нино куча подруг со схожими проблемами, и все со своими бедами к ней. У Нино это классно получалось выслушивать, утешать и дарить надежду. Ну и что, что она по жизни одна, ни детей, ни дома, все нажитое – один чемодан не первого блеска и нервы, в кулак зажатые.
Но при этом еще успевает в интернете висеть и постики юморные писать, людей веселить. Лишь бы собственную боль приглушить. К прошлому кредо новые принципы добавились. Проблемы, которые не решаются, отпускать по волне, само уляжется и утрясется.
Главное, негатив на сердце не складировать, ни на кого не обижаться и ничего от людей не требовать. Всякие вопросы "за что" и "почему" не задавать ни себе, ни вселенной. Все знать вовсе не обязательно. Дело Нино принимать то, что само происходит, и через это плыть или дрейфовать, уж как получится. Типа той промокашки, плохое в себя впитать, но на людей ни в коем разе не распылять. Им, бедным, и своих крестов хватает.
Неумолимое время - вскоре Нино уже за сорок перевалило. Сердце, сигаретами надорванное, о себе дает знать.
Предложили Нино в Италию поехать, старушек смотреть. Нино и поехала, с надеждой к старости наконец-то на свою крышу заработать. Но действительность внесла свои коррективы. То чужой долг обещала отдать, то из Тбилиси позвонили и попросили денег на операцию. А Нино безотказная. Деньги на то, чтоб их тратить. И желанная крыша все никак ближе не становится.
Вот и развлекает Нино бабулек, концерты им устраивает, чтоб самой не киснуть и людей радовать. Иначе зачем еще жить.
- Bellissimo! (итал. прекрасно). Восхищались старушки-сестры. - Синьора Нино, спойте еще.
Петь что-то печальное больше не хотелось. Нино тряхнула челкой с перышками и запела свое любимое: "Орад ори мегобари, ори джуджа варт (груз. "Два друга, мы два гнома"). Потому что закончить импровизированный концерт на миноре против ее, Нино, кредо. А установки менять в ее возрасте – себя не уважать.
Подписывайтесь на видео-новости из Грузии на нашем YouTube-канале. 
